Затем он затаскивает вас на лодку и увозит через все озеро к лесу. Там он вас высаживает, забирает тело Райта и бросает в озеро его, а не вас.
– Он всю ночь на это потратил. Даже разобрал машину Брэндона и выбросил все в озеро. Машину Брэндона никто не искал. Да и его никто не искал. Он был одиночкой.
– Вам осталось только попросить Попова помочь с квартирой, чтобы никто не понял, что Райт пропал.
– Когда срок аренды закончится, Попов просто передвинет мебель и притворится, что его так называемый отец уехал во Флориду. Никто на всем свете не заметит, что он пропал. Возможно, они даже никогда и не узнают, что он мертв.
– Думаю, Попов запаниковал, когда туда я заявился.
– Мы его предупредили, что вы очень умны. А когда дело касается меня, он ведет себя, как идиот.
– Ну а в остальном все было просто безупречно. Брэндон Райт больше не представляет угрозы. И после того, как ваше убийство обнародовали и доказали в суде, человек Облонского отступил. Они не будут подозревать, что вы подстроили убийство. Да и как это возможно, если Блэйка приговорили к пожизненному заключению? Идеальный план. И впервые с тех самых пор, как вас похитили, вы совершенно свободны.
– Совершенно свободна, – пробормотала она.
На секунду они оба замолчали, и было слышно только, как гудит обогреватель. Возможно, еще что-то шумело на улице. Возможно, у Уинтера разыгралось воображение, но он мог поклясться, что слышал автомобиль, который тяжело взбирается на заснеженный холм.
– Пожизненное заключение – гениальная идея, – сказал он. – Но ее я долго не мог понять. Как такая женщина, как вы, позволила Трэвису отправиться в тюрьму? Как вы позволили ему сесть в тюрьму на всю жизнь, чтобы купить себе свободу? И как вы позволили ему уйти и оставить дочь? Что-то тут не сходилось. Это не было на вас похоже.
Дженнифер слабо улыбнулась, но ничего не ответила. Она больше не пила кофе. Возможно, он уже остыл. Но она по-прежнему держала кружку, как будто та еще могла отдать ей немного тепла. Дженнифер смотрела в никуда, и Уинтер решил воспользоваться этими секундами, чтобы внимательно ее рассмотреть: ее руки, волосы, лицо. Уинтер убеждал себя, что это не потому, что он влюбился. Сейчас вообще-то, опять же, не время для сентиментальности. Он смотрел на нее, потому что понимал, что мог бы ее полюбить. В этом он был уверен. Он знал, что в мире не так много женщин, которым он мог бы подарить свою любовь. А она была как раз одной из них.
– Наконец я все понял, – продолжал Уинтер. – Ваше предполагаемое убийство, как вы сказали, – это что-то вроде спектакля, истории, которую вы рассказывали. Мы раскрываемся в наших историях. И вдруг я понял: этот город и есть история. Свит-Хэйвен – это история, которую рассказывают солдаты, когда уходят в отставку. Это история о стране, которую они оставили, за которую сражались, которую они хотят вернуть. Я вдруг спросил себя: а что, если вы все рассказывали мне одно и то же? Вы, Трэвис, все эти старые солдаты – или кому из них Трэвис решил довериться? Точно судье. Прокурору. Всем тюремным надзирателям и приставам. Да почти всем в здешней правовой системе, кроме бедняжки Виктории. Ее вы оставили в стороне, потому что сомневались, что она станет подыгрывать. Она чувствовала – что-то не так, но никак не могла собрать все детали пазла воедино. Именно поэтому она и пришла ко мне.
Дженнифер перевела взгляд и посмотрела прямо ему в глаза. Она смотрела на него, такая изящная, печальная и спокойная, и Уинтер подумал, что его чувства к ней могут разбить ему сердце.
– И поэтому вы разыграли этот спектакль, – хрипло сказал Уинтер. – Все вы играли в этом спектакле. Блэйка арестовали. Он признался. Его приговорили к пожизненному заключению. И отправили в государственную тюрьму. А потом – что? Несчастный случай? Смелый прорыв? Что-то типа плана побега, я прав? Может, ему потом тоже подстроят смерть. Может, найдут его тело через пару дней. А почему бы и нет? Это военная операция. Они могут делать все что угодно. Трэвис Блэйк может сбежать по пути в тюрьму. Возможно, он уже сбежал. А какой-нибудь рейнджер, один из его друзей, который собирался забрать Лилу у Мэй, ждал, чтобы забрать и его тоже где-нибудь поблизости.
Дженнифер даже не пришлось говорить ему, что он прав. Теперь Уинтер был во всем уверен. И нет, ему не показалось: автомобиль действительно подъезжал. Уинтер заметил слабый проблеск между шторами и стеной. Судя по шуму двигателя, автомобиль был уже почти на самой вершине холма.
– Ну что ж… – сказал Уинтер. Когда он встал, Дженнифер даже не посмотрела на него. Он постоял, глядя на нее сверху вниз, а затем достал из кармана свою кепку. Надел ее, низко надвинул на лоб козырек. – Спасибо за кофе, Дженнифер.
Она не ответила. Уинтер уже подошел к винтовой лестнице.
И тут она не сдержалась и выкрикнула:
– Мистер Уинтер, пожалуйста! – Но как только он повернулся, она снова замолчала. И покачала головой. – Нет… Нет, я не буду умолять, чтобы вы позволили нам уйти.
И снова Уинтер был поражен ее спокойствием и умиротворенностью, которая царила в ее глазах даже сейчас.
– Господь будет судить меня на небесах, – сказала она. – Но на земле – предоставлю это вам.
21
Уинтер вышел из башни, когда большой черный внедорожник – “форд эксплорер” – с грохотом поднялся на вершину холма, освещая фарами падающий снег. “Форд” подъехал к машине Уинтера. Он еще не затормозил, а Трэвис Блэйк уже открыл заднюю дверцу и выскочил из машины. Уинтер заметил внутри маленькую девочку. А впереди сидели две большие тени.
Блэйк стоял перед Уинтером. Он был напряжен, на лице – страх и ярость. Он не думал, что найдет его здесь. Не думал, что Уинтер догадается об этом месте.
Они не успели ничего сказать друг другу, так как Блэйк перевел взгляд за плечо Уинтера. Тот знал, что позади него Дженнифер тоже вышла из башни.
Маленькая девочка тут же выскочила из машины.
– Дженнифер!
Уинтер обернулся и увидел, как женщина и ребенок бегут друг к другу. Дженнифер упала на колени прямо в снег, чтобы обнять малышку. На них падали снежинки, которые освещал свет от фар. Трэвис Блэйк подошел к ним, и втроем они долго обнимались.
Уинтер наблюдал. Глядя на них, он чувствовал себя потерянным. Удивительно, как сильно их воссоединение на него повлияло. Его это тронуло.