Читать интересную книгу Наркомент - Сергей Донской

4

Знакомство с напарником было быстрым и необязательным, ему было не до китайских церемоний, потому что машин все прибывало и он, бедняга, совсем запарился один. Так что я просто облачился в веселенькую фиолетовую курточку поверх своей, напялил на голову фуражку и в таком виде подключился к трудовому процессу.

Никогда не думал, что роль заправщика окажется столь трудной и монотонной. Хуже всего, что бензин разъедал кожу рук, и она нещадно мерзла от октановых испарений.

20 литров… 30… 40… Семьдесят шестой, восьмидесятый, девяносто пятый… Слова и цифры мешались в моей голове, а деньги, переходящие из рук в руки, еще больше усиливали эту сумятицу. Прыг-скок, туда-сюда. Если при этом я и походил на белку в колесе, то на совершенно очумевшую, ошалелую.

То площадка становилась совсем опустевшей, то ее оккупировали сразу несколько жаждущих бензина. Красная «девятка», серый «Опель», белый «Ниссан», синий «Форд»… Этому не было видно ни конца, ни края, а серебристый «Мерседес» все не спешил заглотить десяток-другой литров животворной влаги. Если бы мне пришлось ожидать его до вечера, я бы был зол на его седоков даже без других поводов, просто от одного этого.

Передо мной вереницей проплывали незнакомые лица, физиономии, морды и рожи. Толстые и худые, добродушные и хамоватые, простецкие и до предела напыщенные, все они смотрели сквозь меня. Для автомобилистов я, шныряющий рядом, был неким безликим роботом, запрограммированным на беспрекословное послушание. Вот и хорошо, вот и чудесно, успокаивал я себя. Геворкян тоже не удостоит меня своим высоким вниманием. Разве сможет он заподозрить, что смерть явилась к нему не в белом саване, а в фирменной куртке с белым «космическим» логотипом? И что в руках смерти будет не коса, а заурядный шланг, с конца которого капает бензин?

Долгожданный «Мерседес» вырулил на заправку совершенно неожиданно, просто почти бесшумно материализовался, подобно призраку. Я, постепенно втянувшийся в работу, даже не сразу сообразил, что настал мой час. А когда это произошло, я чуть не завыл от разочарования, потому что автомобиль пришвартовался у ряда колонок, которые обслуживал мой напарник. Я перехватил его на подходе к «Мерседесу», развернул к себе и тихо сказал:

– Вот что, Артур…

– Я Эдик.

– Без разницы. Тебе пора передохнуть.

– Еще чего! – возмутился он. – «Мерс» мой. Они всегда без сдачи башляют!

– Вот тебе компенсация. – Я сунул ему в руку немного денег. – И вали отсюда. Пописай, покакай. Это сохранит тебе здоровье.

Он посмотрел мне в глаза, мгновенно поверил в серьезность моих слов и улетучился, как пролитый бензин на морозе. А я поспешил на призывное кваканье «Мерседеса», натянув козырек фуражки до самого носа.

Это была излишняя предосторожность: седоки не замечали меня в упор, видели перед собой только просительно протянутую ладонь, в которую небрежно сунули через открытое окно несколько смятых купюр:

– Тридцать литров. Девяносто восьмого.

Я не погнушался прогнуть спину перед открытым окошком, точно поклон богатым клиентам отвесил. И знакомые очертания геворкянской бороды вызвали бурный выброс адреналина в мою кровь. Он сидел рядом с водителем. Находился ли кто-нибудь за его спиной, я не разглядел за тонированными стеклами, но это уже не имело особого значения. Менять что-либо в задуманной тактике было поздно.

Сжимая деньги в руке, я бегом отнес их в кассу и вернулся к «Мерседесу» – сама расторопность и предупредительность. Невольно усмехнувшись неожиданному повороту мыслей, я открыл бензобак и сунул в него «пистолет», пока что ненастоящий. Бензин, распространяя вокруг острый запах, хлынул и в бензобак, и мимо, омывая крутой бок «Мерседеса».

Свободной рукой я извлек из кармана заранее заготовленный жгут, в который превратил свой носовой платок, пропитал его бензином и сунул одним концом в горловину бака, оставив хвост свисать наружу. Ненужный уже шланг черной змеей растянулся у колес «Мерседеса».

В моей руке вспыхнул оранжевый огонек зажигалки, нетерпеливо трепещущий на легком ветерке. Пламя легко переметнулось на тряпицу, а я уже быстро шагал прочь, сдерживая себя, чтобы не сорваться на бег. Незачем было устраивать переполох раньше времени. Он и без того намечался грандиозный.

– Э, а бак закрыть, дорогой?

Я оглянулся через плечо и откликнулся:

– Уже без разницы!

– Что без разницы?

– Потерпи, узнаешь!

Я завернул за угол здания, выхватил «зауэр» и стал ждать, зачем-то отсчитывая секунды. Сбился. Начал сначала. И в этот момент рвануло, да так, что где-то обрушился пласт стекла.

Высунув голову, я сразу ощутил кожей жар, опаливший ресницы, и увидел, что «Мерседес» охвачен ярким огнем, выбрасывающим высоко вверх густые клубы черного дыма. Кто-то орал в автомобиле, кто-то визжал в здании, но голоса, мужской и женский, звучали приглушенно на фоне разрастающегося гула пламени.

Грохнуло еще раз, автомобиль дернулся и скрылся в огненном вихре, охватившем его до самой крыши.

– Пожар! – истошно надрывалась невидимая женщина.

– Горим! – вторили ей разноголосые сотрудники заправки.

Вопли, доносившиеся из горящего «Мерседеса», были абсолютно нечленораздельными.

Обе передние дверцы распахнулись почти одновременно, выпуская наружу две мужские фигуры. Ближе ко мне оказался долговязый водитель в нежно-розовом пиджаке провинциального сутенера. Он смотрелся на фоне русской зимы настолько неуместно, что я тут же свалил его всего одним выстрелом, так толком и не поняв, куда попала пуля. Просто «зауэр» отозвался на движение моего пальца трескучим выстрелом, а потом розовый пиджак заплясал, закружился, демонстрируя мне свой изысканный покрой со всех сторон, и упал на землю.

Геворкян с дымящейся бородой и безумными глазами предстал передо мной в богатой кремовой дубленке, уже подпорченной тлением настолько, что ее не приняли бы на реализацию и в секонд-хенде.

– Ты? – ошарашенно спросил он, машинально проводив взглядом упавшего соплеменника. Из-за гудения огненного вихря его голоса я не услышал, прочитал вопрос по движению губ.

Вместо меня отозвался «зауэр».

Кха! Первая пуля угодила Геворкяну в живот, заставив сначала всплеснуть руками, а потом согнуться в три погибели.

– Смотри сюда! – заорал я.

Он действительно распрямился, и из его правой руки мне в лицо вылетела вспышка, бледно-желтая в сравнении с ярко-алым пламенем, пожирающим «Мерседес». Тумп! Пистолет Геворкяна обладал голосом поглуше и помягче. Мою правую щеку стегануло каменное крошево, высеченное пулей из стены. Я оскалился и снова нажал на спусковой крючок.

Целился я Геворкяну в грудь, а попал в горло – это был бы потрясающе меткий выстрел, если бы я послал пулю прямо в адамово яблочко врага намеренно. Всхрапнув, он выронил пистолет и обеими руками схватился за шею, обмотанную уже далеко не белоснежным кашне. Его прослезившиеся бархатные глаза смотрели на меня с недоумением и обидой. Разбойника еще никогда не убивали, раньше он занимался этим сам.

– Не стреляй! – попросил он, выпустив при этом сгусток крови изо рта.

Не снизойдя до ответа, я вытянул вперед руку, полусогнутую в локте, тщательно прицелился и отправил Геворкяну третий свинцовый гостинец. На этот раз пуля вошла чуть ниже, чем я целился, не в выпуклый лоб, а под левый глаз, оставив после себя идеально круглую отметину.

Мне показалось, что на доли секунды голову Геворкяна окружил розовый ореол – это кровавая изморось из разнесенного затылка рассеялась в воздухе. Потом нимб исчез, а следом за ним – и признаки жизни в обращенных на меня глазах.

Я не видел, как падал Геворкян, потому что уже бежал прочь, спеша очутиться как можно дальше от взрывоопасного места. Дважды за спиной оглушительно ухало, после чего меня мягко подталкивало в спину, но я не оглядывался. У фейерверка и без меня хватало зрителей. Наверное, даже в своих самых высокопарных мечтах Геворкян не предполагал, что ему суждено умереть с такой помпой.

5

Водитель притормозившего неподалеку самосвала глядел мимо меня на то, что совсем недавно называлось бензоколонкой «Космос». Теперь это был настоящий бедлам, где буйствовал огонь, и дым валил вверх с такой интенсивностью, словно намеревался покрыть траурной завесой все небо. Наблюдая за пожаром, водитель завороженно шевелил губами, перечисляя все известные ему ругательства. Он бы так и сидел сиднем до конца представления, если бы я не отвлек его внимание своими драматическими возгласами:

– Там все полыхает, блин! Полный звездец! Спасай, братишка!

Услышав про спасение, водитель сразу заторопился по каким-то своим неотложным делам, но я уже вскочил на подножку и проник в кабину.

– Видал? – прежде чем сбросить фирменную куртку, я продемонстрировал ее с таким гордым видом, словно это был матросский тельник, простреленный во время обороны Севастополя.