на тебя нападает пара десятков человек с…
— С чем?
— С долбаной магией! И не каким-то пламенем или льдом, а… Хер знает, что это — мы называем это сумеречным колдовством!
— А вот с этого момента поподробнее… — попросил я, насторожившись.
Всё оказалось до безобразного просто и грустно.
По дороге на группу Дерека напали «одержимые» — их оказалось около пяти, плюс ещё пара десятков их «кукол» — это я сам понял из рассказа старика. Части заражённых удалось бежать, бросив товарищей, но…
Тех, кому не повезло, взяли в плен и угнали — в те самые пещеры, о которых старый друг говорил ранее. Это случилось пять дней назад, и теперь Дерек вместе с прочими одержимыми, имеющими голос в их группе, не знали, что делать — ехать в другую сторону (потому что на восток к Остранну отправляться боялись, рискуя вновь нарваться на одержимых) или попытаться напасть на пещеры, чтобы освободить своих родных и близких.
У самих заражённых не хватило бы сил одолеть пятёрку сумеречных магов, но встреча со мной внесла в их планы коррективы.
А я… А что я?
Наверное, можно было отказать в просьбе о помощи старому другу.
Но я не смог.
* * *
Разрабатывать план нападения не пришлось — у Дерека имелись примерные намётки того, как можно вытащить своих людей. Благо, за пару дней заражённые умудрились каким-то образом проследить за одержимыми, узнать местоположение их норы и узнать расписание парочки патрулей.
Главной проблемой было то, что мы понятия не имели, что творится внутри пещер, насколько они большие, и где держат пленников? Да и вообще — живы ли они?
Я честно предупредил старого друга, что если всё пойдёт не так — мы вернёмся. Я предпочту сохранить жизни тех заражённых, которых поведу за собой, чем погибнуть в бесплодной попытке спасти тех, кто уже мёртв.
Он согласился.
А я размышлял над тем, зачем вообще ввязался в такую авантюру. И… не находил ответа.
Каким-то невероятным образом из законченного эгоиста и одиночки я превратился в человека, готового помогать другим. Нет, конечно, я и раньше хорошо относился к Дереку и его людям, но соваться под землю в попытке схлестнуться с одержимыми колдунами, не зная их точной численности и силы… На такое я бы раньше не подписался.
А теперь…
«Может быть, это чувство вины за Кассиф?» — думал я, пока мы направлялись к берегу залива, туда, где он вздымался над водой на сотню с лишним метров, образуя огромное плато, — «Может быть, так я пытаюсь искупить свою вину?»
Но самое страшное, что меня терзало — я с каждым днём всё сильнее и сильнее отдалялся от мысли о мести и поисках родителей, от желания выяснить, что же тогда произошло?
Нет, я всё ещё хотел это узнать, всё ещё хотел грохнуть Якоба Норвица, и более того — к этому желанию оказалось подключено несколько новых тайн, и всё такое, но…
Как я уже думал ранее — всё это стало для меня просто «фоном».
Мне не хотелось этого признавать, не хотелось думать о том, что я пренебрегаю тем, что поддерживало во мне огонь, желание жить, но…
Но это происходило.
Как так получилось? Неизбежно ли мне пришлось изменить жизненный курс под влиянием обстоятельств, или я принял это решение осознанно?
Ответа на этот вопрос у меня не было.
Тем не менее — сейчас от моих решений и обещаний зависели жизни. И я… Проклятье, я взял на себя такую ответственность не задумываясь!
Впрочем, заражённые, которые, как выяснилось, меня прекрасно помнили, сами настаивали на том, чтобы я повёл их в бой — все помнили ту стычку в гетто, когда я спасал их шкуры.
А уж когда Дереке и другие узнали о том, что я владею магией, и вовсе повеселели. Хотя сам я, признаться, после того, что случилось в Кассифе, настороженно относился к своим способностям и опасался применять их направо и налево.
С другой стороны, Мисти (которую я так и не стал называть её настоящим именем, а она не настаивала) твёрдо дала понять, что пока я не начинаю чувствовать ломоту в теле, когда использую колдовство — опасаться нечего.
Боль значила, что я начинаю черпать резерв собственного организма, а не энергии, и в таком случае «Сердце» получало ко мне «полный доступ», как выразилась блонди.
Звучало… Не очень приятно.
С другой стороны — я справлялся с Пробуждёнными и раньше, не владея магией. У меня был молниемёт, перчатки с хитрыми примочками, оружие и ум. Со мной готовились пойти три десятка заражённых, прекрасно экипированных и понимающих, что такое настоящий бой.
А ещё, как оказалось, у кочевников были свои Пробуждённые! Правда, всего трое — но я обалдел и от такого количества, когда узнал.
Оказалось, что теперь, когда у людей Дерека не было нужды продавать добытые «ключи», они решили, что колдуны им не помешают.
Да, проживут они недолго — пару-тройку лет максимум, и умрут куда быстрее сородичей благодаря своей болезни и дополнительному истощению организма — но этого вполне хватит, чтобы покинуть пределы королевства, так что… Нашлись трое смельчаков, которые готовы были пожертвовать собой ради родных и близких, и теперь они стали «Двойками» — иллюзионистом, меняющим реальность, и «ветряком».
И видя такое самопожертвование, я в очередной раз подумал о том, что человечности в заражённых куда больше, чем в любом «нормальном» жителе королевства…
Глава 16
В том месте, куда я отправился с отрядом заражённых, под предводительством Дерека, берег поднимался на пару сотен метров над водой. Дул сильный ветер, в воздухе пахло морской солью и разносились крики чаек, терзающих здоровенную тушу какого-то водоплавающего животного, распластанную на камнях далеко внизу… Смеркалось, отгорел багровый закат, и побережье медленно погружалось в сумерки.
— Готов? — спросил старик, разминая руку со своими устрашающими кровавыми когтями.
Я кивнул.
— Тогда идём.
Оказавшись на краю вздымающихся над заливом скал, мы двинулись по узкой тропе, ведущей вниз. Впереди шла четвёрка вооружённых до зубов заражённых, да ещё и с кучей технологических примочек в придачу, затем я, потом ещё трое заражённых с автоматическими винтовками. Дерек держался за ними, затем шли ещё четверо стрелков, затем пара Пробуждённых «Однёрок», и снова — десятка вооружённых людей.
Своей очереди на вершине скалистого плато ждали ещё десять заражённых — они играли роль подкрепления и должны были отправиться за нами через десять минут, и