Историческая справка
Алексей Николаевич Косыгин (1904–1980) родился в Санкт-Петербурге, в семье рабочего. Учился в кооперативном техникуме и текстильном институте. В 1937–1939 гг. поднялся от поста директора фабрики до члена ЦК. В годы войны руководил эвакуацией промышленности Ленинграда и пытался наладить снабжение блокадного города. В конце 1940-х Косыгин остался один из всей когорты ленинградских руководителей. Остальные были истреблены Сталиным в результате «Ленинградского дела». Хрущёв назначил его председателем Госплана и включил в состав Президиума ЦК. В 1965–1967 гг. Косыгин фактически стоял во главе управления всей экономикой. Он также представлял Советское государство на международных переговорах.
Брежнев казался временной фигурой, но постепенно, к удивлению многих, именно он стал выдвигаться на роль лидера.
Историческая справка
Леонид Ильич Брежнев (1906–1982) родился в семье русского рабочего в поселке Каменка (Днепродзержинск). Работал на заводе, затем землеустроителем, учился в техникуме, служил в бронетанковых войсках. В 1939 г., всего через несколько лет после вступления в партию, стал секретарем Днепропетровского обкома. Во время войны был политработником в чине полковника, в конце войны получил чин генерала. Принимал участие в Параде Победы на Красной площади. В последние годы жизни Сталина стал партийным лидером Молдавии и даже был введен в Секретариат ЦК и «расширенный» Президиум ЦК. При Хрущёве осваивал Целину, в Секретариате курировал «оборонку», включая атомный проект, а в 1960–1964 гг. занимал пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР.
Брежнев многим нравился. Внешне добродушный, негрубый, он умел располагать к себе людей. В первой же публичной речи после снятия Хрущёва он отменил «необоснованные» ограничения на личные приусадебные участки, чем заработал авторитет среди крестьян. В мае 1965 г. его упоминание Сталина как организатора победы в войне на встрече с военными вызвало овацию. Брежнев завоевал на свою сторону партаппарат и секретарей обкомов, демонстрируя к ним уважение и обещая кадровую стабильность.
На Пленуме ЦК в декабре 1965 г. Брежнев лишил реальной власти Комитет партийно-государственного контроля – институт, на который опирался Шелепин, его самый энергичный конкурент. В 1967 г. он отправил в отставку Семичастного, соратника Шелепина, и заменил его Ю. В. Андроповым. В том же году, после смерти Малиновского, новым министром обороны стал близкий Брежневу человек, его бывший начальник в годы войны маршал А. А. Гречко. На другие должности он расставлял фронтовых друзей (С. К. Цвигун, С. П. Трапезников) и верных порученцев (К. У. Черненко). На XXIII съезде КПСС в 1967 г. Брежнев стал Генеральным секретарем, а Президиум ЦК стал опять называться Политбюро, как во времена Ленина и Сталина.
В сентябре-октябре 1965 г. в СССР началась экономическая реформа. 27 сентября на Пленуме ЦК Косыгин объявил об отмене совнархозов, восстановлении отраслевых министерств и, одновременно, о расширении хозяйственной самостоятельности предприятий. Косыгин, опираясь на статьи Немчинова и других экономистов-реформаторов, употребил в своем докладе понятия рынок, прибыль, эффективность капитальных вложений. Вместо вороха плановых показателей, предприятия теперь должны были отчитываться только по десяти пунктам – прежде всего по объему продукции, прибыли, и внедрению новых продуктов и технологий. Руководители предприятий, переходивших на новую систему, получали право сокращать число работников и при этом удерживать часть прибыли в фонде зарплат. Иными словами, меньшее число работников могло, хорошо работая, заработать больше. Это был радикальный отход от уравнительного распределения благ, утвердившегося при Хрущёве.
Экономисты спорят о значении этой реформы. Большинство российских экономистов считают, что именно из-за реформы 1965–1970 гг. стали самой удачной советской пятилеткой. По официальным оценкам, объем промышленного производства вырос на 50 %, а производительность труда – на треть. По оценкам западных экономистов, рост производства был более скромным – около 5 % в год. Ряд экономистов считает, что влияние реформ было незначительным и что советская экономическая система в принципе не могла быть качественно изменена. Улучшения в экономике произошли просто потому, что прекратилась разрушительная череда перестроек, а хозяйственников и колхозников на время оставили в покое.
Литература:
С. Губанов. «Косыгинская реформа»: итоги и уроки // Экономист. 2004. № 4.
Ю. В. Аксютин, А. В. Пыжиков. Постсталинское общество: проблема лидерства и трансформация власти. М.: Научная книга, 1999.
5.2.2. Коммунистическая номенклатура и русское советское общество в первые годы после Хрущёва. Истоки «застоя»
Нередко годы после ухода Хрущёва оцениваются как время «неосталинизма». Но когда китайские коммунисты стали зондировать, собирается ли Политбюро осудить решения XX и XXII съездов, они услышали «нет». Политбюро нового состава несколько раз обсуждало вопрос о Сталине, и каждый раз было видно, что оно опасается трогать память о репрессиях и в то же время не может вычеркнуть память о Сталине, так как речь идет об их собственной коллективной биографии. В связи с 90-летием покойного вождя в декабре 1969 г. на Политбюро разгорелись дебаты. Суслов, Шелепин, Мазуров, Гришин, Шелест, Косыгин, Устинов, Андропов поддержали публикацию статьи в память о Сталине. «Я считаю, – сказал Суслов, – что такую статью ждут в стране вообще, не говоря о том, что в Грузии особенно ждут. Мне кажется, молчать совершенно сейчас нельзя. Скажут, что ЦК боится высказать открыто свое мнение по этому вопросу… Неправильно могут понять Солженицын и ему подобные, а здоровая часть интеллигенции (а ее большинство) поймет правильно». Подгорный возразил, что тогда «надо писать, кто погиб и сколько погибло от его рук… Сейчас все успокоились. Никто нас не тянет, чтобы мы выступали со статьей, никто не просит. Нас значительная часть интеллигенции не поймет». Кириленко добавил: «Нет такой партии в Европе, которая будет аплодировать подобного рода статье».
Брежнев первоначально стоял на этой же позиции: зачем будоражить умы, когда «у нас сейчас все спокойно, все успокоились, вопросов нет в том плане, как они в свое время взбудоражили людей и задавались нам». Но после бесед со многими секретарями обкомов партии Брежнев решил присоединиться к большинству. «Ведь никто не оспаривает, и не оспаривал никогда его (Сталина. – Отв. ред.) революционных заслуг». Статья была опубликована, но одновременно, благодаря цензуре, поток полемических заметок и воспоминаний о Сталине и сталинизме был сведен до минимума. Новая власть, устранив хрущёвские «перегибы» в десталинизации, не хотела ворошить прошлое.
Уход Хрущёва, по мнению большинства историков, ознаменовал собой полный и окончательный триумф партийно-хозяйственной номенклатуры. Брежневское руководство, несмотря на «сталинский антураж», было уже продуктом разложения тоталитаризма, приобретало олигархические черты. Генеральный секретарь «жил сам – и давал жить другим», прежде всего секретарям обкомов и руководству министерств, но также и чиновникам пониже. Лозунгом брежневского правления была «стабильность кадров» – полный контраст правлению Сталина и Хрущёва. По мнению М. Восленского, опубликовавшего на Западе книгу «Номенклатура», речь шла об оформлении закрытого правящего класса, куда было уже трудно попасть извне.
Мнение философа:
Иван Александрович Ильин в цикле статей «Наши задачи» еще в 1953 г. предрекал:
«Нет никакого сомнения в том, что за последние двадцать лет умственно-образовательный уровень компартии повысился, а моральный уровень понизился. Первое потому, что в партию стала входить и впускаться столь нужная ей интеллигенция – и техническая, и военная, и работающая в области искусства… Эта новая большевицкая интеллигенция (уровень которой несравненно ниже прежней, русско-национальной) – не обновила, однако, ни партию, ни ее программу: она служила за страх, приспособлялась, всячески страховалась и утряслась, наконец, в несколькомиллионный кадр чиновников, спасающих себя и губящих Россию и Церковь. Но именно поэтому морально, патриотически и, конечно, религиозно – ее уровень таков, какого Россия еще никогда не имела. Эти устроившиеся бюрократы не верят в партийную программу, не верят своим властителям, не верят и сами себе. И назначение ее состоит в том, чтобы верно выбрать близящийся ныне момент (1953 г.), предать партию и власть, сжечь все то, чему поклонялись все эти долгие годы, и поклониться тому, над чем надругивались и что сжигали доселе. Но возрождения России она не даст: для этого у нее нет ни веры, ни характера, ни чувства собственного достоинства. Возрождение придет только от следующих поколений». – И. Ильин. Что за люди коммунисты? // Наши задачи. ПСС. Т. 2. Кн. 2. М.: Русская книга, 1993. С. 213.