А в это время ничего не подозревающая Франсуаза вместе со своим мужем занималась постройкой нового дома в Шатобриане. При одной только мысли, что Франциск обрел наконец свободу и что в ближайшие дни он наверняка вызовет ее к себе, ее сердце начинало учащенно биться, и ей стоило больших усилий казаться спокойной и интересоваться работой каменщиков.
Но дни проходили, а от короля не было ни письма, ни даже маленькой записки. И вот настал день, когда упорный слух, давно уже распространившийся не только во Франции, но и в Европе, слух, гораздо больше интересовавший народ, чем сомнительные сделки Луизы Савойской с Англией, докатился до замка Франсуазы. Так она узнала, что у короля появилась новая официальная любовница.
На другой же день она оставила мужа и отправилась в Фонтенбло, хладнокровно решив всеми средствами добиться изгнания своей заместительницы.
Франциск I принял ее очень любезно. Казалось, он был даже рад тому, что снова видит ее, и более того, воспользовавшись тем, что Анна Писле была на прогулке, он постарался подтвердить тут же, на близ стоящем сундуке, «что он все так же чувствителен к ее достоинствам…»
Франсуаза оценила любезность короля и показала себя все той же чуткой партнершей, которую он всегда любил; однако, после того, как они привели себя в порядок, Франсуаза без обиняков дала ему понять, что явилась в Фонтенбло не для того, чтобы забавляться украдкой по углам, но чтобы занять свое законное место.
— Вы всегда будете занимать самое лучшее место, мадам, место женщины, о которой всегда помнят! — сказал король, желая быть любезным.
Но именно это место и не устраивало м-м де Шатобриан.
И тогда между двумя фаворитками началась борьба не на жизнь, а насмерть, к вящей радости всего двора, который с азартом подсчитывал в этой борьбе очки и со знанием дела оценивал удары, наносимые ниже пояса.
Дуэль растянулась на месяцы, и король, обожавший Анну де Писле, но все еще любивший Франсуазу, был этим крайне утомлен. Вынужденный без конца утешать одну и успокаивать другую, король больше уже не находил времени для государственных дел и от этого приходил в отчаяние. В то время как вся Европа не отводила пристального взгляда от Франции, Франциск должен был сочинять любовные стишки, чтобы поочередно умиротворять обеих гарпий и не дать им истребить все вокруг огнем и мечом.
Наконец, видя, что Карл Пятый начал проявлять нетерпение, король возложил на мать обязанности регентши и заботу о том, чтобы ни в чем не соблюдать Мадридский договор, подписанный им исключительно ради своего освобождения.
Нужно сказать, Луиза Савойская выполнила эту деликатную задачу очень добросовестно. Пока Франциск I растрачивал свои дипломатические навыки на фавориток, она привела в изумление Карла Пятого, заявив, что Бургундия никогда не будет ему отдана, и заключила союз с английским королем Генрихом VIII. Потом она организовала священную Лигу, в которую вошли папа, Милан, Венеция, Швейцария, что окончательно вывело императора из равновесия.
Придя в ярость. Карл Пятый обрушил свой гнев на Карла Бурбонского. Несчастный, всеми отвергнутый коннетабль решил покончить счеты с жизнью, но сделать это с почетом, и ради этого пошел на весьма экстравагантную выходку: вместе со своей армией, которая день ото дня все заметнее превращалась в банду грабителей, он предпринял осаду Рима.
Смерть нашла его на городской стене во время штурма 6 мая 1527 года, и его люди, мстя за эту потерю, учинили в вечном городе настоящую резню, длившуюся восемь дней <Бенвенуто Челлини, находившийся в числе защитников города, хвастался потом, что именно он убил коннетабля.>.
Весть о гибели Карла Бурбонского, которого она так любила и так ненавидела, не должна была оставить равнодушной Луизу Савойскую. Впрочем, сама она об этом ничего не говорила. Можно, однако, предположить, что сердце ее забилось сильнее, когда ей сообщили, что у мертвого коннетабля было найдено кольцо, которое она когда-то ему подарила…
В 1528 году, сраженная высокомерием Анны де Писле и непостоянством короля, Франсуаза вернулась в Шатобриан, где муж, как обычно, принял ее очень тепло. Но, покинув двор, она не обрела желанного покоя.
Злоба новой фаворитки продолжала преследовать Франсуазу даже в Бретани.
Однажды Анна де Писле потребовала у Франциска I забрать у м-м де Шатобриан драгоценности, которые он ей дарил. «И не потому что они дорого стоят и представляют художественную ценность», — говорит Брантом, поведавший эту историю, тем более что жемчуг и драгоценные камни не были тогда в моде, как раньше, а потому что Анне нравились выразительные надписи, выгравированные или нанесенные иными способами, которые сестра короля, королева Наваррская, сама сочиняла и выполняла. Франциск уважил ее просьбу и обещал вскоре сделать это, что и сделал; с этой целью он отправил одного дворянина к Франсуазе, чтобы тот потребовал вернуть драгоценности; она тут же сказалась больной и просила его прийти через три дня, чтобы отдать то, что он просит. Сама тем временем по причине сильной обиды послала за ювелиром и приказала ему расплавить все изделия, невзирая на выгравированные на них надписи; когда дворянин снова пришел, она отдала все подаренные ей драгоценности, превращенные в золотые слитки.
— Поезжайте, — сказала она, — отдайте это королю и скажите, что раз уж ему так хочется забрать назад то, что он когда-то щедро дарил мне, я возвращаю все в виде золотых слитков. А что касается надписей, то они навек запечатлены в моей памяти и так дороги мне, что я не могу позволить кому бы то ни было, кроме меня, владеть и наслаждаться ими.
Когда король получил слитки и слова, сказанные этой дамой, он только и смог произнести;
— Верните ей все. То, о чем я просил, было связано не с ценностью подарков, потому что я мог бы ей вернуть вдвое больше, а с желанием иметь выгравированные там надписи; а раз она их уничтожила, золото мне не нужно, и я ей возвращаю его; своим поступком она продемонстрировала гораздо больше благородства и смелости, чем я мог бы предположить в женщинах…
Жест м-м де Шатобриан привел в восхищение весь королевский двор. В этой истории она выглядела значительно привлекательней своей соперницы, которая от досады заболела.
И все-таки новая фаворитка вскоре взяла реванш, чем потешила свою гордость, развлекла народ и шокировала Европу.
СВОИМ СОЮЗОМ ФРАНЦИЯ И АНГЛИЯ ОБЯЗАНЫ ЖЕНЩИНЕ
Да не будьте же вы таким невоздержанным!
Ответ одной женщины влюбленному англичанину
Яростная борьба, которую вели Анна и Франсуаза за официальное место в королевской постели, увлекла не только придворных, но и простой народ, до которого из-за болтливости иных официальных лиц также докатывались отзвуки событий.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});