Читать интересную книгу История Петербурга в преданиях и легендах - Наум Синдаловский

Несколько нарушая хронологическую последовательность нашего повествования, мы всё-таки решили объединить весь известный нам цикл легенд о Ксении Блаженной и условно отнести их к елизаветинскому Петербургу.

В середине XVIII века в одной из небогатых улиц Петербургской стороны, рассказывает одна из первых легенд о блаженной Ксении, жила счастливая пара, словно «взятая живьём из романов Лафонтена». Придворный певчий Андрей Петров и жена его Аксинья Ивановна так любили друг друга, что «и вообразить невозможно». Но муж неожиданно умер, оставив неутешную двадцатишестилетнюю вдову. И тут что-то случилось с Аксиньей Ивановной, будто бы «съехала с ума с печали». По преданию, Аксинья не смогла перенести того, что её муж скончался скоропостижно, а значит, не успел по православному обычаю исповедоваться и причаститься. Чтобы избавить любимого человека от вечных мук, Аксинья решила отказаться от самоё себя. Она убедила себя, что она не Аксинья, а Андрей Петрович, что это не он умер, а Аксинья, а он только обратился в нее, а «в существе остался Андреем Петровичем». На своё прежнее имя она не откликалась, ходила в мужском платье, и только когда ей говорили: «Андрей Петрович», отвечала: «Ась?». Народ со всего Петербургского острова сходился смотреть на нее. И улицу прозвали улицей Андрея Петровича. В середине XIX века она стала называться Петровской, а затем её переименовали в Лахтинскую.

О происхождении святой можно судить и по другой, малоизвестной легенде. Будто бы Ксения была княжеского рода. Однажды она безумно влюбилась в гвардейского офицера. Но тот оказался негодяем и бросил её. Тогда-то она и решила раздать имущество и пойти странствовать, предсказывая людям их будущее. На улице говорили, что новая Аксинья стала «хорошей предсказательницей». Правда, история прежней Аксиньи на этом не закончилась. После того как она раздала всё своё состояние, родственники объявили её ненормальной. По их жалобе её вызвали в департамент, где некогда служил её муж, и учинили строгий допрос. В конце концов её признали вполне нормальной и «имеющей полное право распоряжаться своей собственностью по своему усмотрению».

На вопрос одной благожелательницы и покровительницы, как же она теперь будет жить без мужа, Ксения, по преданию, ответила: «Ну, какое вам дело до покойницы Аксиньи, которая мирно покоится на кладбище. Ведь я похоронил свою Ксеньюшку, и мне теперь больше ничего не нужно. Дом я передаю тебе, Прасковья, только ты даром бедных жить пускай. Вещи сегодня раздам, а деньги на церковь снесу, пусть молятся об упокоении души рабы Божьей Ксении». С тех пор никто не знал, где жила Ксения, чем питалась и где скрывалась от дождя и стужи.

Прасковья, которой Ксения отдала свой дом, была женщиной бездетной, о чём постоянно скорбела. Однажды Ксения велела ей идти на Смоленское кладбище, сказав, что там найдёт она себе сына. Не дойдя до кладбища, Прасковья увидела толпу, сгрудившуюся вокруг сбитой извозчиком женщины. Женщина была мертва. Рядом рыдал осиротевший ребёнок. Прасковья взяла мальчика, приютила «и воспитала в христианском духе». Говорят, много лет спустя мальчик стал старостой того храма, который якобы помогала строить Ксения Блаженная. Могила этого легендарного старосты Ивана Ивановича Антонова находится и сейчас на семейном участке Антоновых на Смоленском кладбище. На ней установлен мраморный памятник в виде плакальщицы с урной в стиле русского классицизма начала XIX века.

По преданию, Ксения пользовалась особенным уважением у петербургских извозчиков. Завидев её где-нибудь на улице, они наперебой предлагали ей свои услуги. Считалось, если кому-то удастся хоть немного провезти Ксению, то ему непременно будет сопутствовать счастье.

Похожая примета была и у торговцев Сытного рынка. Весь день будет удачная торговля, если Ксения Блаженная возьмет у них с лотка или прилавка хоть какой-нибудь товар.

В городе рассказывали, как однажды, встретив свою знакомую, Ксения подала ей медный пятак со словами: «Возьми, возьми пятак. Тут царь на коне. Пожар потухнет». Ничего не понявшая знакомая, расставшись с Ксенией, пошла домой, но, едва дошла до своей улицы, увидела, что дом её горит. Она бросилась к нему, но не успела добежать, как пожар был потушен.

Придя к другой знакомой и увидев, что та пьет кофе со своей дочерью, уже невестой, Ксения будто бы обратилась к девице: «Вот ты кофе распиваешь, а твой муж на Охте жену хоронит». Ни мать, ни дочь не могли понять этих загадочных слов, но на Охту всё же пошли. По пути встретили процессию, провожавшую на кладбище какую-то покойницу. Спустя некоторое время, рассказывает легенда, вдовец стал мужем той девицы.

В то время на Смоленском кладбище шло строительство новой каменной церкви. Стены поднялись уже высоко, и, чтобы каждый раз не спускаться за кирпичами, каменщики, прежде чем вести кладку, заготавливали кирпичи на лесах. Подметив эту особенность, рассказывает одно предание, Ксения надумала помочь строителям. По ночам будто бы носила она кирпичи и складывала на лесах. Поутру мастеровые не могли понять, откуда они берутся. Наконец, решили они выследить своего таинственного помощника. Вот тогда-то и стало известно всей округе, что этот неженский труд взяла на себя Блаженная Ксения.

Известно предание, что за три недели до трагической гибели Иоанна Антоновича в Шлиссельбургской крепости Ксения Блаженная ежедневно плакала на глазах у обывателей Петербургской стороны. Когда её спрашивали: «Не обидел ли кто тебя?» – она твердила одно и то же: «Там реки налились кровью, там каналы кровавые, там кровь, кровь!». Много позже петербуржцы поняли смысл её бессвязных предсказаний.

Смерть императрицы Елизаветы Петровны, которая, как известно, наступила в день Рождества Христова, согласно старинному преданию, также предсказала Ксения. Накануне кончины государыни она ходила по городу и повторяла: «Пеките блины, вся Россия будет печь блины!». Петербуржцы мало обращали внимания на это, так как обычай печь блины на Рождество, как и вообще на всякий день рождения, и без того был широко известен и повсеместно чтим. И только на следующий день потрясённым смертью императрицы горожанам стало понятно необычное предсказание юродивой. В радостном возбуждении перед праздником они забыли о том, что старинный обычай печь блины распространяется также и на печальные поминальные дни.

Доподлинно неизвестно, когда умерла Ксения Блаженная. По одним источникам, это случилось в 1777 году, по другим – в 1803-м. Похоронили её на Смоленском кладбище. По преданию, в скором времени после погребения посетители разобрали по домам всю могильную горку. Была сделана другая насыпь, и на неё положена каменная плита. Но и плиту вскоре разломали и растаскали местные жители. Это повторялось не один раз. Ломая камень и забирая землю, посетители взамен оставляли деньги. На собранные таким образом пожертвования над могилой Ксении поставили памятник в виде часовни. На могиле надпись: «Кто меня знал, да помянет мою душу для спасения своей души». По преданию, эти слова также принадлежат Ксении.

Шли годы, а посмертная жизнь Ксении продолжалась. В повести «Сестра печали» В.С. Шефнер рассказывает ленинградскую легенду о Ксении Петербургской. Будто бы в августе 1940 года одна вдова пошла на Смоленское кладбище навестить могилку мужа. Вдруг видит, как навстречу ей прямо по воздуху женщина идёт. То, утверждает легенда, была Ксения Блаженная. И говорит ей Ксения: «Не по мужу плачь. Готовь себе смерётное к осени, к наводнению великому. Вода до купола на Исаакии дойдет, семь дней стоять будет!».

А вот рассказ современного ученика одной из петербургских школ, который он услышал от своей бабушки и изложил в классном сочинении на тему блокады Ленинграда. В один из холодных блокадных дней его прапрабабушка стояла в очереди за хлебом. Случайно она отошла на пару минут, а когда вернулась, её в очередь не пустили. Женщина уже совсем не надеялась получить паёк, когда к ней подошла старушка в платочке и сказала: «Я вас помню. Вы впереди меня стояли. Вставайте передо мной». И притянула её рукой к себе. А когда подошла очередь, и она получила свой хлеб по карточкам, выяснилось, что этот хлеб был последним. Остальным ничего не досталось. Моя прапрабабушка оглянулась, чтобы поблагодарить и поделиться хлебом со своей спасительницей, но той и след простыл. Никто не знал, кто она, и куда она делась. И тогда кто-то в очереди сказал: «Это была сама Ксения Блаженная». В моей семье, пишет мальчик в своём школьном сочинении, верят, что это правда.

А совсем недавно, уже в наше время, в печати было опубликовано письмо одной женщины: «Мой родной брат живёт в Белоруссии, – пишет она, – на днях там по телевидению показали сюжет о Ксении Блаженной. Брат увидел эту передачу и страшно обрадовался, что наконец-то сможет поблагодарить ту, что спасла его в годы войны. Он был совсем молодым солдатом, освобождали Прагу, отстреливаясь в паре с бывалым солдатом в подвале одного из домов. И вдруг, откуда ни возьмись, около них оказалась женщина в платке и по-русски сказала, что они немедленно должны уйти, ибо сюда попадёт снаряд, и они погибнут. Оба солдата опешили и удивленно спросили: „Кто ты?“ – „Я Ксения Блаженная, пришла спасти вас“, – последовал ответ. После этих слов она исчезла. Солдаты спаслись. Но очень долго не знал молодой воин, кто такая Ксения, искал ее, и вот через сорок пять лет – такое чудо! После передачи он срочно позвонил в наш город своей сестре, чтобы та немедленно поехала в часовню – поблагодарить».