для версальского двора. Прадед его был швейцарским мещанином, а отец поступил на службу в полк швейцарских гвардейцев Людовика ХV и дорос там до полковника. Он явно обладал недюжинными дипломатическими способностями и был назначен посланником Франции в Польше. Пробыв там с 1713 по 1721 год, дипломат получил от императора Священной Римской империи в признание своих заслуг титул барона. В Польше де Безанваль-отец женился на дочери графа, Катаржине Белинской, из весьма знатного рода. Она приходилась двоюродной сестрой малозаметной княжеской дочери Марии Лещинской, которая волей судеб стала королевой Франции и не забыла свою родственницу. Она постоянно покровительствовала ей и посодействовала тому, что небольшое поместье семьи Брюнштатт в Альзасе получило статус баронства[46].
У супружеской четы родились двое детей, дочь Элизабет (1718–1777), вышедшая впоследствии замуж за маркиза де Бролье, и герой нашего повествования Пьер-Виктор. Когда ему было семь лет, его воспитатель дал ему такую характеристику: «Он рожден с такими счастливыми склонностями, которые только можно было бы желать. Пьер-Виктор обладает свойством склонить любить себя и легко обучается тому, что ему нравится. Он послушен с теми, кого признает своими повелителями, быстро входит во гнев и легко успокаивается». Так что задатки будущего фаворита проявились еще в нежном возрасте. При Марии-Антуанетте он играл роль мудрого советника, слегка ухаживая за ней с проявлением огромного уважения и несколько потешной старомодной учтивостью.
Со стороны отца де Безанваль унаследовал швейцарское спокойствие, верность своим обязательствам, некоторую хитрость и склонность к интриге. Как уверяли хорошо знавшие его люди, он ничего не делал зря. От матери-полячки — жажду удовольствий и неукротимый характер. Жизнь во Франции воспитала в нем склонность к женщинам, красоте, эрудицию, элегантность. С одной стороны он был талантливым военным, легко находившим общий язык с сослуживцами, с другой — ловким и утонченным царедворцем, прекрасно ориентировавшимся в парижских салонах.
Уже в десять лет Пьер-Виктор поступил кадетом в полк швейцарских гвардейцев под командованием его отца. В 1734-35 годах он воевал в Рейнской армии, проявляя отчаянную храбрость, был замечен маршалом д’Эстре и в 1738 году получил звание капитана. Но участие в сражениях не мешало ему заниматься литературой, барон бойко владел пером и неутомимо сочинял романы, рассказы и пьесы. Его первый роман «Солдаты-любовники» повествовал о молодом солдате и его красавице жене, последовавшей за ним на поле боя.
Де Безанваль был, что говорится, видным мужчиной, хотя назвать его красавцем было нельзя. Его рост превышал метр девяносто сантиметров, крепкая фигура прямо-таки дышала здоровьем, и в своем мундире с красной курткой и белыми панталонами и чулками он смотрелся весьма выигрышно. Барон был убежденным холостяком, что делало его еще более популярным у женщин. Как признавался он сам, «в правление Людовика ХV французы думали лишь об удовольствии, существовали лишь для радости». Его карьера шла своим чередом, де Безанваль стал адъютантом маршала де Бролье, получил крест Св. Людовика за военные заслуги.
Он близко сошелся с маршалом де Сегюром, сражался бок о бок с ним во многих сражениях. Когда маршал отсутствовал, находясь в очередной кампании, де Безанваль утешал его жену Анну, худенькую и грациозную, как и все креолки. Этот роман длился пятнадцать лет, перемежаясь бурными ссорами и последующими примирениями, и не был секретом для общества. В 1756 году Анна родила своего второго сына, Жозефа-Александра, отцом которого был барон. Хотя юноша и носил фамилию де Сегюр, но относительно своего происхождения был прекрасно осведомлен и впоследствии назначен душеприказчиком де Безанваля. По воспоминаниям современников, молодой человек был до неприличия похож на своего биологического отца. В 1778 году Анна скончалась; вскоре маршал де Сегюр стал военным министром, частично благодаря содействию де Безанваля, что весьма потешало двор и породило ходячую шутку:
— Если идете к де Сегюру, разговаривайте по-швейцарски!
Кстати, чуть ли не первым указом нового министра было постановлено, что претенденты на офицерские звания должны доказать наличие не менее чем четырех поколений предков-дворян. Естественно, это вызвало всеобщее возмущение.
Унаследовав после смерти матери семейное состояние, барон купил себе в Париже особняк на улице Гренель, некогда принадлежавший маркизе де Помпадур. Там он разместил свои коллекции картин и восточного фарфора, за которым охотился и покупал его за бешеные деньги, проявив себя тонким знатоком. Между прочим, именно де Безанваль заказал Фрагонару «Девушку с собачкой», одну из наиболее эротичных картин этого живописца. Он также нанял отличных специалистов по интерьеру, на его мраморную ванную комнату, украшенную статуей нагой девушки, изображающей источник, и барельефами с нимфами рвался полюбоваться весь Париж. За хозяйством следила его сестра, маркиза де Бролье, хозяин же вместе с сыном принимал там различных знаменитостей. Сам он был превеликим мастером пустого светского разговора на общие темы, мастак сделать пустячок потешным и добавить изрядную долю злословия, дабы придать своей речи пикантности. У него не было глубоких познаний, но де Безанваль обладал интуитивным вкусом и талантом рассказчика. Барон был тонким дипломатом и ничего не делал без расчета.
Де Безанваль рано начал свою карьеру при дворе. В 1770 году Людовик ХV назначил генерал-лейтенантом полка швейцарских гвардейцев своего внука, графа д’Артуа. Подростку понравился веселый и откровенный де Безанваль, он нашел в нем наставника, полного снисхождения к его слабостям. Именно дружба с графом д’Артуа стала для барона первой ступенькой проникновения в высшее общество. Не кто иной, как граф представил его дофине, которую, де Безанваль, между прочим, научил игре в трик-трак. Талант рассказчика, комплименты, анекдоты, шарады, столь любимые французами каламбуры делали его приятным собеседником. Когда Мария-Антуанетта стала королевой, де Безанваль превратился в непременный атрибут ее вечеров. Стало невозможно просить в гости королеву, не пригласив барона, который владел несравненным даром оживлять скучные вечера. Он стремился выступать в роли наставника, и это обеспокоило де Мерси, считавшего, что швейцарец вредит репутации королевы. Именно в разговоре с бароном Мария-Антуанетта назвала своего мужа «бедный государь», на что тот немедленно отреагировал:
— Вы говорите, не раздумывая, то, что другие думают, не говоря!
Историки объясняют приверженность Марии-Антуанетты к барону еще и тем, что она рано лишилась отца, и ее бессознательно тянуло к зрелому мужчине, который мог бы заменить ей безвременно утраченного отца. Молодые люди развлекали ее, а де Безанваль давал чувство безопасности и устойчивости. Муж как источник поддержки и