Читать интересную книгу Охотники за головами (Headhunters) - Джон Кинг

Ди-джей, спрятавшийся в темном углу в дальнем конце паба, разодетые вышибалы у входа, окинуть взглядом тела, окно выходит на море, и Уилл уже до смерти хочет выпить, как и Манго, который улыбается и выглядит абсолютно расслабленным. Даже Картер, похоже, уже не так заморачивается, чтобы подцепить кого-нибудь, и время летит быстро, лагер-лагер-лагер, не успели оглянуться, а этот жирный северный еблан за стойкой бара уже принимает последние заказы, в точности как эти жирные ебланы в Лондоне, никакой, блядь, разницы. Они все устали, они приползли в отель вместе с двумя телками, они шли по набережной, держа за руки Балти и Гарри, а вокруг, бормоча себе под нос всякую околесицу, шатались пьяные, люди кричали и смеялись друг над другом, смеялись над теми двумя бухими, которые пытались надавать друг другу пиздюлей, но не удерживались на ногах и все время промахивались, дело закончилось тем, что оба остались валяться на земле.

Они гурьбой ввалились в бар отеля, выставили перед собой кружки, и Картер начал уже просить прощения у Терри, который стоял за прилавком, за ту игру, когда на Бридже Ньюкасл побили со счетом 6–0, и каждый раз, когда МакДермотт проходил мимо выхода № 13, они предлагали ему сигареты, это как Газза со своими батончиками «Марс», подъебнуть — святое дело, эти официанты зарабатывают достаточно для того, чтобы терпеть подобные выражения, но Терри сказал, не переживай, это все — часть игры, он смеялся всю дорогу к кассе, а они снова уселись у окна, за тот же столик, занялись выпивкой, а затем Манго спросил, куда делись Братья Во Яйцах, и до парней дошло, что Гарри и Балти съебались наверх.

Впрочем, кого ебет? Снова нарисовался тот хрыч из Лидса, давай их подкалывать, а его супруга вдруг как завоет, лицо налилось кровью, стало аж темно-красным, и Уилл подумал, что она сейчас точно лопнет, но промолчал, по крайней мере, он надеялся, что, кажется, промолчал, он уже чувствовал, как накатывает похмелье, и Балти в это время выключил в комнате свет, дверь заперли — Уиллу придется спать в соседнем номере — снял свои кроссовки и джинсы, и залез под одеяла, и услышал, как Гарри со своей девчонкой перешептываются на соседней кровати.

Телка, с которой был Балти, вытащила его елдак, и он надеялся, что пока еще не очень сильно нажрался, не настолько, чтобы потерять способность трахаться, и он провел рукой по ее трусам и проверил, так ли это, вернулась былая уверенность, а потом он понадеялся, что не сблеванет до того, как ей присунет, потому что уже прошло много времени, слишком, блядь, много времени, и он стащил с нее трусы, и лифчик, и теперь она была голая, за исключением чулок, и Гарри никуда не торопился, елозил и елозил своей головой в этой ярко-красной дыре, и все то же самое творилось поблизости, а потом он услышал грохот на соседней кровати и стон девицы, этот пиздюк времени зря не теряет, и девица прошептала что-то про резинку, это просто, блядь, мое ебическое везение, что я подцепил такую благоразумную девку, и вот она уже села, и занавески сдвинуты так плотно, что ни черта не видно, так что она включила светильник у кровати, и первое, что увидел Гарри, так это Балти во всей красе, за работой.

Да, какой царский поворот событий, сон вернулся, всё, мы идем в наступление, и мысль об этой дряблой заднице заставила его расхохотаться, потому что ему полегчало. А он-то голову ломал над тем, что же значил его сон, почему ему приснилась задница собственного друга. Знатоки по телеку говорят, ты порой и сам не осознаешь, что ты — пидорас. Говорят, что из-за давления общественного мнения, ты вынужден утаивать подобные вещи. Какое-то время это не выходило у него из головы. Представьте себе, Гарри — и вдруг пидорас. Ужасно. Это его расстраивало, и Балти даже спросил, все ли у него в порядке, а теперь стало понятно, что задница Балтии во сне — это только предзнаменование этого вот самого момента.

Все улетучилось из мыслей Гарри. С этими сомнениями покончено, он никогда не станет пидорасом. Слава яйцам за это. Но тут выяснилось, что Балти не нравится работать на публику, какого хуя ты там делаешь, жирный пиздюк, сказал он, и девица, что лежала под ним, натянула покрывала им на головы, а та, которая была с Гарри, сказала, типа извините, зачем же так ругаться, если вокруг любовь, и она дотянулась до своей сумочки, а затем выключила свет.

Она толкнула Гарри обратно на кровать, и он слышал, как она возится, а затем почувствовал, как она натягивает на его елдак резинку, и еще до того, как он смог пропеть ЕСЛИ ОНА НЕ КОНЧИТ, Я ПОЩЕКОЧУ ЕЙ ЗАДНИЦУ, ПОЩЕКОЧУ ПУЧКОМ СЕЛЬДЕРЕЯ, она уже села на него верхом и принялась за работу, свесив сиськи прямо ему па нос, и он подумал, что если ему суждено умереть, то он хотел бы умереть вот так. Ее тело было такое мягкое, и от нес так вкусно пахло, запах рома и духов, чистый рай, это была мечта, лучше, чем реальная жизнь.

А внизу, в баре, мужик из Лидса втирал Картеру, мол, каким великолепным игроком был Эдди Грей. В бар ввалились двое каких-то юнцов с татуировками Лидса на руках. Оказалось, они одного возраста. Огромные ублюдки, они спросили у лондонских парней, были ли те на разгроме Лидса 5–0 в тот год, когда они разбили табло, а Челси пытались прорваться на Северную трибуну. Картер отлично помнил тот день, легавые тогда погнали моб Лидса, Челси на последнем свистке — на поле, тоже пытаются прорваться, но их оттеснили дубинками, а потом тот случай у Илланд Роуд, когда Челси на улице просто с ума посходили, но Манго сказал, типа все, хватит уже пиздеть о футболе.

Один из них был механик, и почему-то они стали говорить о «Мерсах», и все было просто превосходно, все смеялись, а Уилл разговорился с пожилой женщиной, снова раздумывая, интересно, как так возможно, чтобы человеческое лицо настолько налилось кровью. Она любила Элвиса и была в Грейсленде в Мемфисе со своим мужем. А знает ли он, что можно купить манекен Элвиса, который работает на батарейках и умеет ходить? Это правда, дорогой. Ее муж наклонился вперед и сказал, что в Мемфисе было классно, но черные районы очень бедны, а юнец из Лидса сказал, что это походит па Чапелтаун, потому что в Лидсе очень много ниггеров, допустим, едешь ты в Бредфорд, а с тем же успехом мог бы оказаться в Мекке. Неонацисты из общества «Комбат 18» разрулят все эти дела по-своему, и они спросили Картера, а есть ли в Челси люди из «К18», но Картер сказал, что ему ничего не известно про всю эту политическую бодягу.

Уилла уже тошнило от выпитого, и он направился в сортир. Засунул пальцы в горло. Ничего не произошло. Он вернулся в бар, взял ключи у Манго от номера и пошел наверх, чокаясь об стены, ввалился в номер Манго и Картера, содрав с кроватей подушки. Упал на пол, какое-то время все кружилось, а потом все вообще исчезло.

На следующее утро Уилл проснулся, и голова была ясной, узкий луч света освещал стену напротив, словно лазер, который вот-вот прожжет ее, и станет видно соседнюю комнату с Гарри и Балти, звук храпа Манго, Уилл повернул голову и снова уснул. Секундой позже раздвинулись занавески, и вот он, Картер, умыт и готов к подвигам предстоящего дня, говорит Уиллу, что уже одиннадцать, а Манго не шевелится, хочет еще поспать. Манго сказал, что заебался, а Картер ответил, да, приятель, это вполне честно, я пошел вниз, завтракать. Уилл сказал, что догонит его.

Картер вошел в ресторан и обнаружил двоих отсутствующих, две женщины сидели напротив, королевский завтрак в самом разгаре. Он начал вспоминать вчерашний вечер, они сидели и заказывали апельсиновый сок, колбаски, яйца, помидоры, тосты, кофе. Телки оказались скаузершами. Как это он не догадался, что они из Ливерпуля. Хотя вполне приличные биксы, та, с которой был Гарри, отличалась превосходной парой сисек, если уж говорить начистоту. Они смеялись, все говорили о каком-то клубе техно, ходили туда пару дней назад, оторвались там на славу, по пять экстази на каждую, нейротрансмиттеры с ума посходили, может, они увидятся с парнями попозже, вечером, в том же пабе, около девяти, а сейчас им надо встретить подругу.

Они оставили деньги за еду и съебались, и Картер потребовал подсчета очков. Похоже, Секс-Дивизион снова пошел в наступление, и парни на старте, довольные собой, очень, блядь, собой довольные. По два очка на рыло. Но еще приятней было это прекрасное чувство удовлетворенности после столь длительного дрочи лова, и вот он, Картер, на тридцати восьми очках, а Манго на пятнадцати, или у него шестнадцать, надо бы проверить, но, по крайней мере, эти двое наконец стартовали. Картер сказал, что надо бы сегодня вечером завалиться в ту пивнушку и заработать по бонусному очку, кто знает, может, по два, и Балти улыбнулся и опрокинул в горло свой кофе, довольный до опупения, вдали ото всей этой мышиной возни, вдали от Лондона, свободный, как птица.

Гарри проспал всю ночь глубоким сном, и у него не было никаких сновидений, и было так великолепно сидеть и слушать Картера, думать, как клево эта телка объездила его прошлой ночью. Ей хотелось еще пару раз перепихнуться, а он уже устал. Он мечтал о том, чтобы выспаться. Но потом пришел Уилл, он выглядел свежо и бодро, и если этот пиздюк смог так хорошо отдохнуть, значит, Гарри тоже постарается восстановить силы, Уилл сделал заказ и снова отправился к телефону, и все остальные снова стали его подъебывать, он вернулся вполне счастливый, сказав, что за стойкой бара снова заправляет Терри. Очевидно, что не так уж много ему предлагают в Ньюкасле, если приходится подрабатывать тут. Ты же думаешь, что они там прям так уж тренируются, да? Ага, а потом вдруг Лес Фердинанд и Питер Бердсли начнут обслуживать столики, одетые в черные мини-юбки. Уилл заказал у толстоногой, одетой в черные брюки скучающей девчонки-подростка кукурузные хлопья и тост.