ОСТАШИ
Волчьи объедки.
Ершееды.
Опозорили, опозорили, а чем же? Уж и не говори.
ПЕНЗЯНЕ.
Сура речка у нас важная, течет потихоньку, донышко у нея серебряное, круты бережки позолоченные.
ПЕТРОЗАВОДЦЫ
Качу лавочку, качу мытный двор, качу свой торжок.
Боску съели.
Боска, боска, на тебе коску.
ПСКОВИЧИ
Капустники.
Небо кольями подпирали.
Хоцу скацу, хоцу не скацу.
Когда-то во Пскове было долго ненастное время, тучи ходили низко, так низко, что православные думали — небо валится на землю. Собрались на мирскую сходку подумать — как бы отбыть беду. Три дня псковичи думали, а на четвертый приладили дело: «Разобрать городьбы, да кольями подпереть небо». Разобрали городьбы и стали с кольями по всем концам города. Наступило ведрушко, прошли тучи. Идет посадский по всему городу, сам бороду покручивает, на народ поглядывает, посередь площади становится, а сам говорит: «Здорово-те православные! Отбыла беда, идите по домам».
Будто в старину, когда просватывали невесту, мать делала из пояса круг посередь полу, а невеста становилась на лавку. Отец с матерью оглашали дочери жениха. Дочь должна была отвечать: «Хоцу вскоцу, не хоцу не вкоцу». Если она соглашалась, то становилась в круг, а если нет, то начинала плакать.
ПЕТЕРБУРЖЦЫ
Питер бока вытер.
В Петербурге денег много, только даром не дают.
Питер кому мать, кому мачиха.
ПОДОЛЬЦЫ
Пан дере с жида, с пана юриста, и с юриста по триста.
Он хуже Лютера и Кальвина.
ПЕНЕЖАНЕ
Покупала по цетыре денецки, продавала по два грошика; барыша куца куцей, а денег ни копеецки.
Одна пенежанская крестьянка приехала когда-то из деревни в город Пенегу торговать рыбою. Накупила товару, продала весь его, да возвратилась домой. Когда муж спрашивал у ней, что она делала в городе? Жена ему отвечала вышеприведенными словами.
ПОШЕХОНЦЫ
Слепороды.
В трех соснах заблудились.
За семь верст комара искали, а комар у пошехонца на носу сидел.
На сосну лазили Москву смотреть.
Бывало, когда пошехонец начнет хвалить свою родину, то говорит: «У нас боста не бьютче, не борютче, а тот добрый молодец, кто 33 пирога с пирогом съест». Из такого порядка счисления выводили, что они не знали счету далее 33-х.
О старинных проказах пошехонцев у нас на Руси была издана особенная книга: «Анекдоты древних пошехонцев». Соч. Василия Березайскаго. СПБ, 1798. Второе издание было напечатано в 1821 году, с прибавлением словаря. Но это собрание пошехонских анекдотов состоит больше. Частию из произвольных вымыслов, а часть даже переведена с польскаго.
РЖЕВЦЫ
Батьку на кобеля променяли.
РОМАНОВЦЫ
Схорони концы.
Барана в зыбке закачали.
Когда-то в старину один из романовских поселян украл ягненка. Встасковался хозяин по ягненку! Нельзя жить без него — всем он говорил. Наложу руки на себя — кричала его жена. Сжалились православные над бедняками, ударили в набат. Сошлись миряне на сходку. Вот мир и придумал: идти с повальным обыском по домам, а как виноватаго найдут — так без пощады в реке утопить. Приходят к вору с обыском. Романовец, прослыша про мирской приговор, спеленал ягненка, и положил в колыбель. Входят миряне. Романовец качает барана, будто своего дитя. «А где, родимой, ты спрятал-то барана?» — говорили ему старики. — «Вот вам правая рука! Даю чрез милое дитя и чтобы ему с матерью на поторчать», — отвечал романовец старикам.
РОСТОВЦЫ
Вислоухие.
Лапшееды, огородники.
Озеро соломой зажигали.
У нас-ти в Ростове, чесноку-ти, луку-ти много, а навоз-ти все конский.
Вислоухими — старики прозвали Ростовцев за зимнюю шапку с длинными ушами, лапшеедами — за любимое их кушанье — лапшу.
Когда-то в Москве понадобилось много рыбы. Послали батраков с наказом по городам: свозить рыбу в Москву. Такия прибыльныя вести дошли до Ростова. В то время на дворе стояли крещенския морозы. Озера все замерзли. Думают ростовцы: где же взять рыбы? Не стать из снегу валять. Думали день — не придумали; на другой собрались и порешили: снять с крыши солому, да соломой и растопить озеро. Сняли солому с крыш и привезли на озеро. Ну, ребята, говорит староста, зажигай на счастливую! Запылала солома, что твой Иванов день. Озера не растопили, только деревню спалили.
РЯЗАНЦЫ
Кособрюхие.
Мешком солнышко ловили.
Блинами острог конопатили.
Макары.
Мужик для поговорки шел до Москвы.
Когда на походе Петра I под Полтаву жители известнаго села Деднова Рязанской губернии отправили от себя старосту с отборными крестьянами, встретить государя хлебом-солью.
Приняв усердное приношение крестьян, государь спросил старосту об его имени, последний отвечал, что его зовут Макаром. Государь промолвил — хорошо, и спросил о том же других дедновцев, те, думая, что имя старосты понравилось царю — все назвались Макарами. Петр I промолвил: «Будьте же вы все Макарами».
Когда-то рязанцы воевали с москвичами. Сошлись стена со стеной, а драться никому не хочется. Вот москвичи и догадались: пустить солнышко на Рязанцев: «Ослепнут де они. Тогда и без бою одолеем их». Засветило солнышко с утра, а москвичи и стали махать шапками на рязанскую сторону. Ровно в полдень солнце поворотило свой лик на Рязанцев. Догадались и рязанцы: высыпали из мешков толокно, и стали ловить солнышко. Поднимут мешки вверх, наведут на солнышко, да и тотчас завяжут. Поглядят в верх, а солнышко все на небе стоит, как вкопанное. Не сдобровать нам, говорили рязанцы. Попросим миру у москвичей; пускай солнце возьмут назад. Сдумали и сделали.
Когда-то прогневался воевода на Рязанцев и грозил им большой бедой. Проходит год, проходит два, а воевода все не выдумает большой беды. Наступила масленица. Запировали рязанцы. Бьет воевода в набат; сбираются православные на базар. Идет воевода, не кланяется, а подошед к людям молвил: «Вы де не забыли, что острог не замшен? Конопатить скорее!» — До того ли рязанцам было; у всех одно на уме — блины.
Вот и придумали мужики: всех блинов непоедим, пост на носу. Законопатим острог блинами. Сдумали и сделали. Идет воевода смотреть острог. Смотрит: везде крепко. Давно бы так-то, говорил воевода рязанцам, слушались меня.
СИБИРЯКИ
Сибирь — золотое дно.
Тепло, жарко да масляно — сибиряк любит.
Чевотники.
СМОЛЬЯНЕ
— Якой губернии? — Смоленской. Якого уезда! Города? — Дарогобужа. — Якой волости? — Демьяновской посады. — Якова барина? — Про то не ведам.
Кружники.
Хоть бейся о Малаховския ворота.
Крепки как Малаховския ворота.
СЕРПУХОВЦЫ
Дядя едет от Серпухова, бороду гладит, а денег нет.
СОЛИГАЛИЧАНЕ
Бревенщики.
Известняки.
СПАСЦЫ
Откуда ты молодец?
Спасский купец. — Чем торгуешь? — Красным товаром: свещами и чистым дегтем.
СТАРОРУССЫ
Лошадь съели да в Новгород писали, чтоб еще прислали.
СУДИСЛАВЦЫ
Грибовики.
Сыроежники.
СОЛЬВЫЧЕГОДЦЫ
Язык на сговоре.
СУЗДАЛЬЦЫ
Мазанщики.
В Суздале да Муроме Богу помолиться, в Вязниках погулять, в Шуе напиться.
СТАРИЧАНЕ
— Возьми сорок алтын? — Сороци, не сороци, а меньше рубля не отдам.
— Петуха встречали с хлебом-солью.
Прослышали старичане, что в их город Старицу идет грозен посол. Надо умилостивить грознаго посла — говорили старики на мирской сходке. «Вы, люди старые, придумайте, пригадайте, а мы, молодые, не прочь от вас». Придумали старики: напечь пирогов с яйцами и идти за город с поклоном на встречу послу. По сказанному, как по писанному, все было сделано. Прибежали ребята с поля, поведали всем: «Пришел грозен посол, стоит у города; шуба на выворот, сам низенек, а поперек его о пяти охват, словечка не молвит, а шипит только». То не грозен посол подходит к Старице, а залетел индеский петух. Вышли старичане встречать грозна посла. Встречали по старому, все без шапок, а старики говорили петуху: «Вот тебе пирог и яйцы, не погуби наш город Старицы».
ТВЕРИТЯНЕ
Ряпучиники.
— Забегай, забегай! — А что? — Не видишь, что куница бежит? — Это собака с Клементьева двора. — Ну, так пускай бежит.
Новоприведенная девонька.
Цвякалы, цуканы.
ТАМБОВЦЫ
Молоканы.
Хрептуки степные.