— Я думал, что мы все могли бы собраться Четвертого июля, — предложил Мэттью, уставившись на Ронана; благодаря вечернему свету его кудри казались херувимовыми. По просьбе Ронана они встретились за ужином в парке в центре города, на площади. Это был эгоистичный поступок. Оба, что Ронан, что Деклан, рассматривали Мэттью как буфер между ними. — Нас трое. Как раз для фейерверка.
Ронан склонился над ним на краю потрепанного стола для пикника.
— Нет. — Прежде чем у его младшего брата появилась возможность что-нибудь ответить, что бы неумышленно заставило его почувствовать вину, Ронан указал на завернутый в бумагу сэндвич с тунцом вместе с его собственным. — Как твой сэндвич?
— О, хорошо, — с энтузиазмом сказал Мэттью. Прозвучало не слишком сдержанно. Мэттью Линч был золотой неразборчивой ямой, в которую весь мир мог сбрасывать какую угодно пищу. — Он по-настоящему хорош. Я не поверил, когда ты позвонил. Когда я увидел номер твоего сотового, я чуть не обосрался! Ты мог бы продать свой сотовый, типа как совсем новый.
— Не хрен выражаться, — заметил Ронан.
Статья 2
Все движимое и недвижимое имущество я оцениваю в сумму двадцать три миллиона долларов ($23,000,000) и завещаю выбранному доверителю, который обеспечит постоянный уход и техническое обслуживание имущества, именуемого «Барнс» (см. пункт B), и заботу, образование и жилье моим остальным детям. Этим доверителем будет выступать Деклан Т. Линч до достижения всеми детьми восемнадцатилетия.
Я завещаю три миллиона долларов ($3,000,000) моему сыну Деклану Т. Линчу по достижению им восемнадцати лет.
Я завещаю три миллиона долларов ($3,000,000) моему сыну Ронану Н. Линчу по достижению им восемнадцати лет.
Я завещаю три миллиона долларов ($3,000,000) моему сыну Мэттью А. Линчу по достижению им восемнадцати лет.
Ронан взял одну картофельную чипсину Мэттью и дал её Чейнсо, которая принялась её уродовать на поверхности стола, больше извлекая звуков, чем пробуя на вкус. На тротуаре леди, толкающая перед собой коляску, одарила его неодобрительным взглядом, словно он сидел верхом на столе или выглядел неприлично, торгуя птицами-падальщиками. Ронан переадресовал её взгляд обратно, приправив его большим градусом гадостности.
— Слушай, у Деклана все еще сворачиваются трусы в узел при мысли, что мы соберемся назад в Барнс?
Мэттью, тщательно пережевывая, помахал ребенку в коляске. Тот махнул в ответ. Парень ответил с набитым ртом:
— Они всегда такие. Его трусы, я имею в виду. Скрученные в узел. По поводу этого. И тебя. Правда, что мы потеряем наши деньги, если вернемся? Отец на самом деле был таким плохим, как говорит Деклан?
Статья 7
Дополнительное условие. После моей смерти никто из моих детей не должен переступать физических границ «Барнс», не тревожить ничего содержимого, живого или неживого, либо активы, описанные в этом Завещании должны отойти вместо этого Фонду Нью-Йорка-Роскоммона, за исключением траста, созданного для постоянного ухода за Авророй Линч.
— Что? — Ронан отложил свой сэндвич. Чейнсо повернулась. — Что он говорит про отца?
Его младший брат пожал плечами.
— Не знай, только, что его никогда там не было или типа того. Ты знаешь. Эй, Деклан не такой плохой. Я не знаю, почему вы, парни, не можете ужиться.
«Мамочка и папочка просто больше не любят друг друга», — думал Ронан, но он не мог такого сказать Мэттью, который смотрел на него тем же самым доверчивым взглядом, которым на него смотрел мышонок. Обеда, чтобы восстановить его баланс, явно не хватало. Незаконный визит в Барнс, понимание ситуации вокруг матери и оценка происходящего Кайлой ужасно его потрясли. Внезапно его озарило решение, воскрешать ли их мать. Если бы он вернул ее назад, это бы, конечно, помогло, даже если бы она жила в Энергетическом пузыре. Один родитель лучше, чем ни одного. Жизнь лучше, чем смерть. Бодрствовать лучше, чем спать.
Но те слова Деклана проникли в Ронана: «Она ничто без отца».
Как будто он знал. Ронан ужасно хотел понять, насколько много известно Деклану, но он точно не мог у того спросить.
— Деклан начал ненавидеть меня первым, — сказал Ронан. — На случай, если тебе интересно. Так что это был не я.
Мэттью выдохнул запах тунца и сангины[21], приятный аромат то ли монахини, то ли курильщика марихуаны.
— Он просто был расстроен, что отец любил тебя больше. Меня это не беспокоило. У всех есть любимчики. В любом случае, мама меня любила больше всех.
Статья 2А
Дальнейшее завещание: Я передаю все свои имущественные права на мое местожительство в момент смерти (Барнс) вместе со всеми страховками на эту собственность моему среднему сыну.
Они тихо ели свои сэндвичи. Ронан думал, что они, вероятно, оба определили, как вышло так, что Деклан не был ничьим любимчиком.
«Если я был твоим любимчиком, — спрашивал он у своего мертвого отца, — то почему ты оставил мне дом, в который я никогда не смогу вернуться?»
Аккуратно — а это было сложно, потому что Ронан никогда не делал ничего аккуратно — он поинтересовался:
— А Деклан когда-нибудь говорил о снах?
Он был вынужден повторить вопрос. И Мэттью, и Чейнсо отвлеклись на кружащую пару бабочек-монархов.
— Типа про свои? — переспросил Мэттью. Он искусно пожал плечами. — Не думаю, что он их видит. Он принимает снотворное, разве ты не знал?
Ронан не знал.
— Какое?
— Понятия не имею. Хотя я смотрел на бутылочку. Док Мак их ему дал
— Док на хрен кто?
— Аглионбайский доктор.
Ронан прошипел:
— Чувак, он не доктор. Он младшая медицинская сестра или типа того. Не думаю, что он законно выдает лекарства. Почему Деклан принимает снотворное?
Мэттью засунул оставшуюся четверть сэндвича в рот.
— Говорит, от тебя у него язва.
— Язвы не дают проблем со сном. Язвы бывают, когда кислота проедает хренову дыру у тебя в животе.
— Говорит, ты и отец оба сновидцы, — продолжал Мэттью, — и ты собираешься заставить нас все потерять.
Ронан сидел очень тихо. Он был так тих, так быстр, что Чейнсо тоже замерла, ее голова наклонилась к младшему брату Линч, воруя тунец из забытого сэндвича.
Деклан знал об их отце. Деклан знал об их матери. Деклан знал о нем.
Что это изменило? Наверное, ничего.
— Он положил пистолет под сиденье в автомобиле, — сказал Мэттью. — Я видел, когда уронил телефон между сидениями.
Ронан осознал, что Мэттью перестал жевать и двигаться, вместо этого он просто изогнулся на скамье стола для пикника, удерживая неуверенный, подернутый влагой взгляд на старшем брате.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});