– А что кричал Игорь Владимирович? – спросила я заинтересованно, так как ни разу за время своей службы в доме не видела, чтобы Сальников пытался общаться со своим отцом.
– Ругался в основном. Я не решалась подойти достаточно близко, чтобы расслышать все дословно, но мне показалось, что Игорь требовал от кого-то вернуть какие-то деньги. Он даже угрожал: сначала обещал вызвать психиатров, потом вообще пригрозил проломить кому-то голову.
– Это напугало человека в доме?
– Не думаю. Из окна высунулось дуло ружья, а затем кто-то, кто прятался за занавеской поклялся спустить курок, если Игорь не уберется сию же минуту.
– Это подействовало?
– Игорь всегда был трусоват, – пожала плечами женщина, – а тот человек не шутил.
– Значит, незадолго до смерти Игорь Владимирович пытался вернуть себе деньги, которые предусмотрительно записал на отца, – задумчиво подвела я итог, – но старику это не понравилось.
– Хороший мотив, – кивнул Захар, – но это ничего не доказывает. Старик, конечно, достаточно безумен, чтобы пальнуть под горячую руку, но для того, чтобы пойти и целенаправленно прикончить собственного сына в день свадьбы, нужно кое-что поважнее истеричного нрава.
– Но в доме в день свадьбы действительно был кто-то посторонний! – продолжала настаивать Ляля. – Закончив работу, я, естественно, не ушла, а снова притаилась во дворе, так, чтобы хорошо видеть парадный вход и окна столовой. Я видела двух девочек, затем выбежали вы, Катя. Потом стало слышно, как гости начали терять контроль. Кто-то даже запел. Потом все стихло. Я решила, что пора, но тут мне показалось, что хлопнула дверь, так тихо, что я даже решила, что мне померещилось от страха. Но потом раздались шаги. Обычные шаги. Человек совершенно не таился, расхаживая по столовой, как будто ожидал то, что там увидел. Поначалу я не поняла, что именно меня так смущает… Только на следующий день до меня дошло, что тот, кто вошел в гостиную последним, никак не выразил ни удивления, ни испуга. А ведь такое увидишь не каждый день. Я сама, увидев пять бездыханных тел вокруг стола, чуть сознания не лишилась, а ведь я была готова к тому, что увижу.
– Таинственного гостя вы, я так понимаю, не видели? – уточнил Крылов.
– Нет. Он исчез до моего появления.
– А шаги? Мужские? Или женские?
– Шаги были приглушенные – в гостиной лежит толстый ковер, и какие-то… мелкие, легкие.
– Сальников старший очень худой, почти мумия, – сказала я, припоминая нашу единственную встречу, – у него должны быть легкие шаги… И потом, старики часто имеют семенящую походку, по-моему, старик не был исключением.
– Разберемся, – заявил Захар тоном, не предвещавшим ничего хорошего.
Однако, все пошло не так.
Во дворе дома Сальниковых нас поджидал сюрприз в виде машины с мигалками. Пока мы пытались понять, в чем дело, со стороны парка в нашу сторону двинулась процессия: двое мужчин в форме вели под руки упиравшуюся Карину. Девушка, растеряв весь свой лоск, материлась и, кажется, пыталась пустить в ход зубы. Чуть позади шествовала Розалия Львовна в сопровождении своей дочери. Лицо первой выражало плохо скрываемое торжество, вторая была растеряна.
– Что случилось? – крикнул Захар, неизвестно к кому обращаясь.
– Дурдом! – ответила за всех Карина, попутно лягнув ногой одного из мужчин. – Она говорит, что я его убила.
Краска бросилась мне в лицо, щекам стало горячо. Неужели все так быстро выяснилось? Один Захар продолжал сохранять спокойствие.
– Кто говорит? Кого ты убила? – спросил он, когда брыкающаяся пленница поравнялась с нами.
– Старика!
– Это она про мужа? – тихо спросила я.
– Это я про его психованного папочку, – огрызнулась девушка. – Про Владимира, как его… Петровича. – Эта сука решила всех нас упрятать за решетку.
– Заткнись, извращенка! – заверещала Розалия Львовна. – Спать с собственным отцом! Да тебя убить мало!
– Господи, – не удержалась я, – да с чего вы взяли?
– А вы, дорогуша, не вмешивайтесь. Ваше место у плиты, туда и ступайте. – Старуха развернулась к Захару и, демонстративно обращаясь только к нему, выплюнула: – Я навела справки в этом ее Зажопинске – должна же я знать правду о выскочке, которая украла мужа у моей дочери, – и выяснила все про ее аферу. Она специально задумала обобрать Игоря, от которого шлюха-мать нагуляла ее чуть ли не в детском саду.
– Ну, это скорее упрек в адрес Игоря, так как совращение малолетних не слишком благовидный проступок.
– Да бросьте вы! – Розалия ничуть не смутилась. – Такие «красотки», как она уже рождаются развратными и рожают ублюдков, как котят, которых следовало бы топить в ванной.
– Зато ваша дочурка имеет такую противозачаточную внешность, что странно, что она вообще смогла забеременеть! – рявкнула Карина.
– Моя дочь – порядочная женщина, не тебе чета! – не осталась в долгу старуха.
– Ваша порядочная женщина спала и видела, как бы сбежать от своего драгоценного Игоря, – прошипела девушка.
– Это что еще…
– Прекратить разговорчики! – милиционер оборвал дискуссию и грубо втолкнул Карину в машину.
– Пойдем, – Захар потянул меня за собой, но я еще не выяснила все, что собиралась и нетерпеливо выдернула свою руку.
– Почему вы обвиняете Карину в убийстве? – задала я прямой вопрос.
Розалия Львовна злорадно сверкнула глазами:
– Я застала ее на месте преступления. Эта тварь стояла рядом с трупом, держа в руках пузырек.
– Владимира Петровича отравили?
– Ну конечно! Хитрая тварь! Она собиралась извести всю нашу семью и поплатится за это.
Старуха резко развернулась и, чеканя шаг, направилась в дом. Таня засеменила за ней следом, низко опустив голову.
– О чем говорила Карина? – спросила я Захара, стараясь не отстать от него на пути к дому отшельника. – О каком еще бегстве?
– Думаю, что ответ очевиден.
– Для кого как. Просвети меня…
– Просветить тебя может другой человек, тем более, что он уже, кажется, выписался из больницы, – перебил он, так как мы уже поднимались на крыльцо. Потрясенная, я так и не сообразила, кого он имел в виду.
Дверь была закрыта, но слышно было, как внутри дома – кажется, на втором этаже, – кто-то переговаривается и ходит по комнате.
Крылов постучал. Дверь немедленно открылась. В узкую щель просунулось бледное лицо сиделки. Нервно покосившись в мою сторону, она быстро сказала:
– Господин Крылов, их нельзя…
– Госпожа Шутова, их можно и нужно… – Поднажав, Захар отодвинул дверь вместе с вцепившейся в нее женщиной и втащил меня внутрь за собой.
Старик сидел в сумерках во главе стола очень прямо. Плотные шторы на открытом окне трепетали от ветра. В комнате было темновато. На столе почему-то горели свечи. За спиной старика располагалась огромная низкая дубовая полка с оловянной посудой. На столе перед ним был сервирован обед: суповая тарелка на полотняной салфетке, столовые приборы, фужер и графин с водой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});