Так вот почему я не могла отыскать адрес девушки! Его попросту не было! Не считать же адресом койку в общежитии.
– Но ведь так нельзя! – воскликнула я через минуту.
– Э, послушай, хватит агитацию разводить. Я, что ли, ее убила? Или, может, ты? Нет! И никто ее не убивал, сама она так решила. А зачем, почему, не нам решать.
Люся решительно встала с кровати, подошла к шкафу и нагнулась, чтобы достать рисунок, который сперва не заметила. Воровато сдув с него солидный клок пыли, она машинально сунула его в альбом к остальным, да так и застыла на полпути. Глаза ее округлились. Люся громко сглотнула, а потом с ужасом посмотрела на меня.
– Люсь, ты меня пугаешь, – пошутила я, но она даже не улыбнулась. – Да что ты там увидела? Привидение?
Я решительно протянула руку, но забрать рисунок удалось не сразу, Люсины пальцы как будто свело судорогой. Впрочем, мне и самой стало не по себе при одном взгляде на сочную акварель. Сюжет картины почти не изменился, Наташа, верная себе, в очередной раз изобразила ужасную смерть, но в этот раз героиню ее рисунка я узнала без труда.
Это была я.
Глава 22
Звонок Захара застал меня в ванной. Чувство липкого страха, охватившее меня при виде отвратительного рисунка, захотелось немедленно смыть. Ничего не объяснив Люсе, я опрометью бросилась в свою комнату, сорвала с себя одежду и сразу же встала под душ. Холодная вода отрезвила, и в этот момент мой телефон забился в истерике.
– Слушаю, – рявкнула я в трубку, озираясь в поисках полотенца. На пол стекала вода. Из окна дуло. Кожа покрылась пупырышками, как у рождественского гуся.
– Я нашел Лялю, – буднично сообщил Захар. – Она действительно остановилась в гостинице. Я сейчас заеду.
– Нет! – испуганно пискнула я, поспешно обматываясь халатом, как будто он мог меня видеть.
– Ты раздумала с ней встречаться? – Крылов впервые по-настоящему удивился.
– Нет. То есть да.
– Слава богу, а то уж я было подумал, что говорю с автоответчиком: все «нет» да «нет». В общем, выходи к воротам, я буду через пять минут.
Несмотря на приказ, я смогла собраться только через четверть часа. О том, чтобы высушить волосы и накраситься, я даже не помышляла, но процесс одевания занял больше времени, чем я рассчитывала. Оказалось, что натягивать одежду на мокрое тело жутко неудобно.
Захар не стал комментировать мое опоздание и бледное лицо. Казалось, он погружен в свои мысли настолько, что едва заметил мое появление. Вместо того, чтобы обидеться, я заволновалась: таким мрачным я его еще не видела. Всю дорогу я сверлила взглядом его затылок, но в чтении мыслей не преуспела. Автомобиль затормозил возле дешевой гостиницы. Захар все так же молча открыл мне дверь.
– Она ждет нас в кафе, – сообщил Крылов уже в холле и уверенно направился направо по коридору.
В крохотном полутемном зальчике на пять столиков была только одна посетительница. Она сидела к нам спиной, но когда обернулась, я ахнула.
– Ты? – Она тоже не рада была меня видеть. – Откуда?
– Сядь, Ляля, – Захар слегка надавил на плечо женщины и она буквально рухнула на стул, как будто все ее кости вмиг превратились в пыль.
Беспомощно глядя на Захара, я безуспешно пыталась понять, что происходит, но он кажется не собирался давать мне никаких объяснений. Ляля тоже молчала, уставившись в одну точку. Ее пальцы нервно катали по столу бумажный шарик, в который превратилась салфетка.
– Полагаю, знакомить вас не нужно, – усмехнулся Захар.
Я нехотя кивнула и спросила с подозрением:
– Ты почему-то не выглядишь удивленным.
– Я догадался довольно давно. Как только ты рассказала о временной помощнице.
– Но ведь вы ушли задолго до того, как все произошло! – Я все еще ничего не понимала. Да, сидящая передо мной женщина в день свадьбы Сальникова – или его убийства? – помогала мне готовить обед. По странному стечению обстоятельств она оказалась бывшей подружкой хозяина дома. То, что он не узнал в ней мать своего ребенка, я еще как-то могу объяснить – все-таки столько лет прошло, – но как она могла это проделать? И кто ее дочь? Неужели…
– Я могу тебе объяснить, как она это сделала. И не только объяснить, но и показать, – сказал Захар. Он отошел к барной стойке и стал что-то объяснять официантке. Я посмотрела на Лялю:
– Карина – ваша дочь?
– Да. Она ничего не знала. Я должна была его остановить. Я пыталась объяснить ей, но она слушать не желала!
– Вы хотите сказать, что Карина знала, что Сальников – ее отец?!
– Я говорила ей! Но она мне не поверила. Я не могла этого допустить. Вы понимаете?
– Понимаю…
Вернулся Крылов в сопровождении официантки. Та составила на стол три высоких бокала, пакет апельсинового сока и мисочку со льдом, пояснив:
– Сок теплый.
– Мне бы лучше водки, – пробормотала я себе под нос, вяло наблюдая за тем, как Захар с хрустом откручивает крышку на коробке. Он аккуратно разлил сок.
– Пейте!
В горле у меня пересохло, и я нехотя отхлебнула. Сок действительно был теплым на вкус. Я бросила в стакан несколько кубиков льда, они мелодично зазвенели. Ляля, действуя точно зомби, последовала моему примеру и сразу же сделала большой глоток.
– Господи, что это? – Она скривилась, потом побледнела и схватилась руками за горло.
– Что ты туда налил? – вскрикнула я и, не соображая, что делаю, глотнула из Лялиного стакана. – Тьфу, мерзость!
– Это было лишнее. Могла бы попробовать из своего. – Невозмутимость Крылова начинала меня бесить.
– Мой сок совершенно нормальный. А вот ей ты зачем-то подлил…
Я осеклась. Дело в том, что я вспомнила, что Захар НИЧЕГО НЕ ПОДЛИВАЛ В ЛЯЛИН СТАКАН! Стаканы принесла официантка, и они были абсолютно пустые и чистые. Коробка с соком также была нераспечатанной. Ситуация до боли напоминала…
– Не волнуйся, это всего лишь одеколон. Я хотел показать, как все было проделано.
– Тебе это удалось. Но как? Как ты это проделал?
– Лед, – опустив голову, коротко ответила Ляля. – Атропин находился в кубиках льда, которые я заранее положила в морозилку, а потом, когда… когда все закончилось, я просто заменила их на другие.
– И что теперь? – сказала я, переварив услышанное. Странно, но никакого торжества я не испытывала. Ляля выглядела жалко и ни капли не походила на злодейку. В работе детектива я была разочарована раз и навсегда. – Мы сдадим ее в милицию?
– Нет, Мы никого не будем сдавать, – огорошил меня Захар.
– Скажите, какое благородство, – пробормотала я, пытаясь скрыть облегчение.
– Благородство ни при чем. Не обольщайся. Это голый расчет, не более того.
– И в чем выгода?
– Ляля расскажет нам все.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});