Александра сумрачно поглядела на дверь, за которой исчез Кирсанов, и внимательно осмотрела себя в зеркале. Оставалось только намазать губы. Но в образе чего-то не хватало, какого-то штриха.
«Может, стоило украсить прическу живыми цветами, — пронеслось в голове. — Или что-то надеть из украшений, — пробубнила она мысленно. — Но все цацки-бирюльки остались дома. Я даже не додумалась взять мамин кулончик», — вздохнула она и уже потянулась за губной помадой, когда кто-то поскребся для приличия и сразу открыл дверь. Кирсанов входил к ней в комнату без стука, а Лешик врывался на всех парах. Кто-то из гостей? Вряд ли! Александра с любопытством обернулась и удивленно уставилась на золовок.
— Можно войти? — с вызовом бросила Лара, а Алена добавила примирительно:
— Негоже в такой день слезы лить.
Честно говоря, Александре хотелось их послать. Грешницу и святую в одном наборе. Но она сдержалась и спокойно кивнула:
— Да, пожалуйста, — И с интересом уставилась на будущих родственниц, мало походивших на подружек невесты.
— Мы пришли извиниться, — сразу начала Алена. — Вас бог свел до пары, где уж нам, грешным…
— Наш разговор с братом не имел к тебе никакого отношения, — тут же вставила Лара. — Лезть мы к вам в семью не намерены, да и Сергей не позволит.
— Это он вас прислал? — догадалась Санька.
— У нас в семье один генерал, — усмехнулась Лара. — И я очень рада, что и на него нашлась генеральша.
Сестры захихикали, а Лариса, внимательно осмотрев невестку, бросила с сомнением в голосе:
— Сюда бы какое-то украшение, Саша!
— Я ничего не брала, — пожала плечами Александра, — а вчера не подумала. Но уже и поздно что-то покупать.
— Подожди, — махнула рукой Лара и тут же протянула Саньке небольшую коробочку. — По-моему, подойдет.
— Что это? — насторожилась Санька, никак не ожидав подношений.
— Это тебе от нас подарок, — заявила Алена. — Лариса вчера специально купила.
— Не стоило, право, — прошептала Александра, открывая бархатную коробочку и утыкаясь взглядом в бриллиантовую брошь в виде птицы. Длинный тонкий клюв уходил куда-то вниз, а два широких ажурных крыла стремились ввысь. Изысканная работа.
— Но, — замялась Александра, не в силах отказать Кирсановским сестрам, но и принять такой дорогой подарок совесть не позволяла.
— Ну-ка примерь, — велела Алена, или матушка Пелагея. — Мне кажется, подходит идеально.
«Если откажусь, — предупредила себя Санька, — на всю жизнь останется трещина. А так, может, и удастся склеить. Худой мир всегда лучше», — хмыкнула она про себя и, приколов брошку, улыбнулась золовкам.
— Спасибо, — прошептала сквозь слезы. — То, что нужно.
Она обняла обеих сестер, слегка коснувшись плеча Пелагеи и красного кружевного Ларкиного платья. В комнату заглянул Кирсанов.
— Сань, — позвал он с порога, а увидев сестриц, воззрился недовольно. — Что вы тут сырость развели? В три ручья ревете?
— Все в порядке, — шмыгнула носом Алена.
— Боже, — воздел руки к небу Кирсанов, — и ты! Никогда не видел тебя плачущей.
— Загадай желание, — улыбнулась сквозь слезы Санька.
— Я загадал уже, — рыкнул Кирсанов. — Все на выход, девушки! Не то опоздаем!
Санька мазнула по губам бледной помадой и бросила ее в сумочку.
— Зря красила, — усмехнулся Кирсанов. — Я ее все равно всю съем.
— Но, Сережа-а, — возмутилась она, понимая, к чему он клонит.
— Жених и невеста должны целоваться, — разулыбался он. — Так принято. А у нас времени почти не осталось, — весело хлопнул себя по ляжке Кирсанов и, взяв за руку, повел к выходу.
Из соображений безопасности в машину садились в подземном гараже, тогда как остальные гости покидали дом как обычно.
«Хорошо хоть я не в длинном платье», — мысленно скривилась Александра, вышагивая рядом с Кирсановым по бетонному полу и ведя за руку чрезвычайно серьезного Лешика в сером костюмчике и с маленькой веточкой ландыша в петлице. Кирсанов усадил Лешика в невесть откуда взявшееся автомобильное кресло, притороченное на заднем сиденье, потом помог сесть в Рендж Ровер Александре, а после и сам уселся за руль.
— Ну с богом, семья! — пробурчал он и, выехав из гаража, рванул на Тверскую, а затем по небольшим московским улочкам понесся к Грибоедовскому ЗАГСу, где Гоголь умудрился выбить целый час для торжественной церемонии.
Дорогой Александре казалось, что она из одного мира переносится в другой. Неведомый и опасный. Мир больших денег и власти, где по вскользь оброненному слову меняется жизненный уклад простых смертных. Но ведь деньги и власть не главное. Нужно умудриться в этом безумном круговороте не лишиться сердца и обыденных человеческих чувств. Остаться живой!
Александра на миг прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на эмоциях.
«Я люблю его, — призналась она и мысленно поблагодарила сестру: — Спасибо, Дашка! Без твоей помощи я бы не справилась. В жизни бы не нашла такого мужчину».
— Спишь, что ли? — усмехнулся Кирсанов. — Приехали, Санечка, — фыркнул он и напомнил заботливо:
— Не забудь сказать «да».
А когда она кивнула, поцеловал. Нежно и трепетно, так что Александра задрожала от нахлынувшей страсти. Она пробежала пальцами по шее Кирсанова, огладила коротко стриженный затылок, а он тем временем требовательно провел ладонью по ее спине. И не он, не она не заметили, как их сын открыл окно и громко крикнул поджидавшим у входа гостям и родственникам:
— Они опять целуются!
Глава 21
Зал регистрации бракосочетаний показался Александре кабинетом товарища Сталина. Высокие потолки, окна, затянутые белым тюлем, и стены, оббитые деревянными панелями. Да и сама церемония свелась к обычным росчеркам в широкой амбарной книге.
«Будто договор с клиентами заключили», — фыркнула она про себя, вспоминая, что примерно так и подписывались важные документы в банке.
Она смотрела на довольного Кирсанова, сидящего напротив, обнимала прильнувшего к ней Лешика и вполуха слушала тетку в блестящем платье. Услышала, как коротко и серьезно Кирсанов бросил «да», ответила сама согласием и в одночасье стала Кирсановой Александрой Андреевной. А когда на тонком пальце блеснул золотой ободок, то еле сдержала накатившую панику.
«Жена, блин!» — пронеслось в голове, прежде чем Сергей Юрьевич накрыл ее губы своими в целомудренном поцелуе.
Она смутно помнила, как после с поздравлениями кинулись гости. Обе золовки, грузный пожилой начальник Кирсанова и Эля, единственная гостья с ее стороны. Хоть свадьба и получилась скомканной, но, выходя из зала, Александра почувствовала, как душа в одночасье вдруг наполнилась счастьем.
— Как же я рад, — пробормотал ей на ухо Кирсанов. — Наверное, я сейчас самый счастливый человек на планете, — улыбнулся он. И от смущенной мальчишеской улыбки вдруг защемило сердце.
— Сережа-а, — только и смогла прошептать она.
— Ты моя жена, Санечка. Как же я этим горжусь! — Потом оглядел холл, заполненный людьми, и весело обронил: — Какой ажиотаж перед Новым годом! Ну все хотят жениться!
Санька огляделась по сторонам. Заметила в разных углах холла трех девиц в фате.
— Наверное, из-за нас остальным время регистрации сдвинули, вот и образовалась очередь, — осторожно бросила она.
— А-а-а, — разочарованно вздохнул Кирсанов. — А я-то думал, что сегодня день такой. Ну знаешь, когда сошлись все звезды на небосклоне и планеты выстроились в ряд, — рассмеялся он и потянул Александру к выходу.
Сидевший на диване важный старик в белом пиджаке и с черной бабочкой не таясь рассматривал Бека и его жену. Лично с Кирсановым судьба сводила его один только раз. Суровое лицо, будто вырубленное из камня, быстрый взгляд умных серых глаз, прицеливающихся, как лучше разодрать добычу. Движения скупые, удары короткие.
«Конечно, можно и ошибиться. Вон сколько лет прошло! И Бек из подполковника дослужился до генерала. Но все эти годы мы наблюдали за ним. Вот только до сегодняшнего дня не знали, за что зацепиться. Ни семьи, ни серьезной привязанности», — подавил тяжелый вздох старик и будто увидел себя со стороны. Лет на десять моложе. Остриженного налысо и рассматривающего Бека в окуляр бинокля. Словно вновь наблюдая, как Кирсанов коротко и властно раздает приказы, будто плюется словами. А потом начался штурм. И все закончилось. Суд вынес обвинения в терроризме и назначил сроки. Кто-то сидит до сих пор, а кто-то еще во время штурма предстал перед Аллахом. И все планы, казавшиеся идеальными, рассыпались в прах, когда для освобождения заложников власти страны обратились к России. Старик словно услышал тихие возгласы пленников, наблюдавших, как на взлетную полосу один за другим плюхались черные вертолеты.