Читать интересную книгу Врачеватель. Олигархическая сказка - Андрей Войновский

– Ты чего несешь, дура! Типун тебе на язык!

Сотворив на лице белозубую голливудскую улыбку, Пал Палыч, повернувшись к ним, прощебетал, подобно райской птичке:

– Девчонки, там кайф сумасшедший! Я теперь не хожу. Я теперь летаю. Помолодел на тридцать три года. И заметьте, никакой омолаживающей косметики.

С этими словами он вошел в лифт. Лифт был вместительным, но почему-то никто не осмелился составить шефу компанию. Так в полном одиночестве он и добрался до верхнего этажа, где находился его кабинет.

На рецепции, располагавшейся перед входом в приемную, сидела молодая девушка и читала книгу. Видимо, она была так увлечена своим чтивом, что даже не услышала приближавшихся шагов.

– Здравствуйте, товарищ! – поприветствовал читавшую Остроголов, всем телом привалившись к стойке.

От неожиданности, резким хлопком закрыв книг у, девушка вскочила со своего рабочего места.

– Сидите-сидите, – улыбнувшись, спокойно сказал Пал Палыч, жестом усадив ее обратно. – Скажите, если, конечно, вы меня помните до «того»… Как я выгляжу после возвращения с того света?

– За… Замечательно, – девушка-книгочей была не просто растеряна, она была обескуражена.

– Бьюсь об заклад, – уставившись в стену, невозмутимо продолжил Пал Палыч, словно не замечая в метре от себя широко раскрытых испуганных глаз, – вы – не новенькая. Вы у нас скорее старенькая. А до этого работали где-нибудь в отделе по каким-нибудь внешним сношениям. Естественно, в совершенстве знаете английский… Еще что-нибудь… Так?

– Да…

– Конечно же, вы по рекомендации Нины Сергеевны – а «это нога – кого надо нога» – и зовут вас… Постойте, как же вас зовут? А зовут вас, скорее всего, Ольга.

– Да…

– Согласитесь, прекрасное имя, – он перевел свой взгляд на бедную девушку, не знавшую, куда себя девать. – Нет, дураку понятно, что я ничего о вас не знаю. Просто что-то в последнее время стала бешено работать интуиция.

Он резко повернул голову, будто опять услышал за спиной чьи-то голоса. В просторном длинном коридоре вновь никого не оказалось. Что и требовалось доказать.

– Ольга, а что, мой секретарь на месте? – как-то отрешенно спросил Остроголов.

– Да, конечно… Евгения Андреевна… Она на месте.

– И давно Евгения Андреевна на месте?

– Как и полагается. С девяти ноль-ноль.

– Какая же она умница, – покачав головой, произнес Пал Палыч, открывая дверь в приемную.

Женя сидела на стуле возле массивного секретарского стола Нины Сергеевны и просматривала какую-то документацию.

Увидев Пал Палыча, она спокойно поднялась со стула и, положив на стол бумаги, посмотрела на него своими огромными карими глазами, которые не говорили. Нет… Они, казалось, кричали, но безмолвно, искренне и без притворства: «Мне ничего этого не надо. Я здесь только потому, что хочу тебя видеть. Потому, что хочу быть рядом».

Остроголов всем телом грузно привалился к входной двери в приемную.

– Пал Палыч, вы мне сейчас что-то сказали? – тихо спросила она.

– Нет, Женя, я сейчас не произнес ни слова, – ответил он.

– Странно. А я отчетливо услышала, что вы зачем-то попросили у меня зеркало.

– Зеркало? – Пал Палыч рассмеялся. – Нет, я об этом только подумал. Впрочем, зачем человеку смотреться в зеркало, если и так понятно, что черт у него за плечами. Так, кажется, у Гоголя? Нет-нет, Женя, только подумал, но слов не говорил… Боже, как же ты красива!

– Пал Палыч, – сказала Женя, сев обратно на стул, смешно и как-то по-детски кусая ухоженный, идеально отполированный ноготь, – я после ваших слов не стану кидаться вам на шею. И не рассчитывайте. Хотя… Хотя всю ночь, как полная идиотка, только и думала об этом.

– Ты на моих похоронах была? – неожиданно спросил Пал Палыч.

– Была, – спокойно ответила она, словно ждала этого вопроса.

– Ну и как я выглядел в гробу, будучи пока еще на этом свете? Плакала, поди?

– Нет.

– Почему?

– Я знала, что ты живой.

– Вот и Сережка, мой сын, тоже так говорит.

– А мы с ним почему-то тогда рядом оказались.

– А если бы я не очнулся, меня бы, наверное, так и закопали.

– Нет. Не закопали бы. Я бы не дала. Я больше никому не дам тебя закапывать, только, пожалуйста, Пал Палыч, стойте там, где вы сейчас стоите и не приближайтесь ко мне. Прошу вас учесть, осознать, иметь в виду, что я, в конце концов, на работе.

– Простите меня, Евгения Андреевна, я все осознал, – почти шепотом произнес Остроголов, продолжая, как вкопанный, стоять на прежнем месте.

Поднявшись со стула, Женя подошла к дверям, ведущим в кабинет Пал Палыча, и распахнула их резким движением:

– Нина Сергеевна просила вам передать, что приказ о моем назначении на должность вашего… личного секретаря уже готов. Осталось только завизировать бумагу вашей… опять же личной подписью. Приказ я вам занесу чуть позже. Также она просила передать, что всей надлежащей документацией по покупке тринадцати процентов акций у Александра Наумовича Щетинина займется сама, и чтобы вы, как Нина Сергеевна изволила выразиться, «свою дурную башку не нагружали». Все остальные более-менее заслуживающие вашего внимания документы я, если не возражаете, занесу вам минут через десять-пятнадцать вместе с приказом. Сейчас же, Пал Палыч, вы должны пройти в свой кабинет и для начала немного освоиться в новой обстановке.

Неуклюже кивнув головой, Остроголов послушно исполнил просьбу своего секретаря, после чего двери за ним закрылись.

Оставшись одна, Женя подошла к столу и, обойдя его, буквально рухнула в огромное секретарское кресло, закрыв лицо руками.

Казалось, и секунды не прошло, как на ее столе загорелась зеленая лампочка.

– Слушаю вас, Пал Палыч.

– Евгения Андреевна, добрый день.

– Здравствуйте, Пал Палыч.

– Позвольте мне сначала поздравить вас с первым рабочим днем в новой должности.

– Благодарю.

– У меня к вам небольшое поручение.

– Вся во внимании, Пал Палыч.

– Меня сегодня не пропустили на территорию во внутренний двор. Пришлось парковать машину за квартал в переулке. Одним словом, мне надо состряпать какой-нибудь пропуск на въезд, там, выезд, вход, выход… Я, честно говоря, даже не знаю: был ли он вообще у меня, пропуск этот?

– Если я вас правильно поняла: сегодня вы приехали на работу без охраны.

– А что, безобразие?

– Пал Палыч, я за место секретаря не держусь, и если вы завтра это безобразие повторите снова, не вижу смысла заносить вам приказ о моем назначении. Можете считать, что я зарываюсь.

В селекторе молчали.

– Пропуск я вам, безусловно, сделаю, – продолжила она, – а вы мне сейчас отдадите ключи. Я попрошу кого-нибудь из охраны перегнать ваше «транспортное средство» во внутренний двор.

– Евгения Андреевна, а стоит ли? Ну что с ним будет?.. С этим транспортным средством?

– Я думаю, Пал Палыч, что так все же правильнее. Прошу вас, не возражайте. Пожалуйста.

– Ну как скажете. Давайте я вам вынесу ключи.

– Спасибо. Я сама зайду… Если вы не против.

Возможно, увидев что-то непонятное во сне и не желая с этим непонятным соглашаться, Лариска Пална, недовольно промурлыкав, перевернулась на живот, покинув твердокаменную грудь Остроголова.

Тихонько высвободив плед, он аккуратно им укрыл пускающее пузыри создание и, подойдя к окну, задернул его шторой, чтобы горячий, яркий летний луч не смог прервать неторопливо-плавное течение безоблачного сна ребенка.

Стоя у окна, он вспомнил, как, находясь в своем отремонтированном кабинете и просматривая подготовленные Евгенией Андреевной документы, массивной кипой лежавшие на столе, услышал за окном хлопок с последовавшей за ним взорвавшейся бравурной какофонией автомобильных сигнализаций.

Пал Палыч не помнил, сколько прошло времени с момента этого обойденного его вниманием события до той минуты, когда настежь распахнулись двери кабинета и он увидел стоявшую на пороге Евгению Андреевну с искаженным от ужаса лицом.

Встав из-за стола и выйдя ей навстречу, с нескрываемой тревогой в голосе спросил:

– Что еще?

Бросившись ему на шею, она неистово целовала его лицо, не пытаясь сдерживать сковавших ее горло рыданий:

– Боже Всемилостивый! Господи! Молю, не дай его забрать у меня! Оставь мне его, Господи, оставь! Молю тебя! Забери меня, но оставь его, прошу тебя!

Осторожно освободившись от объятий и крепко взяв Женю за кисти рук, еще раз спросил, пристально глядя ей в глаза:

– Что там, Женя?

– Тебя только что хотели убить! Господи, да что же это такое?!

Остроголов резко повернул голову в сторону окна, мгновенно вспомнив про хлопок, которому не придал значения.

– Да, Паша, они взорвали твою машину! – удушающий спазм мешал ей членораздельно произносить слова, не говоря уже о фразах.

– В машине кто-нибудь был?

– Да… Там был…

– Кто, Женя? Кто там был?

– Там был, – Женя периодически всхлипывала, и ей было трудно дышать, – там был… Там был из твоей службы безо… безопасности…