Читать интересную книгу Неестественные причины - Филлис Джеймс

Проснулся он от порыва ветра столь сви­репого, что дом весь содрогнулся. Море заг­рохотало так яростно, словно намеревалось обрушить свои валы прямо на крышу «Пен-тландса». Ничего подобного Далглишу преж­де слышать не приходилось, даже в Монкс-мире. Спать при подобном грохоте было невозможно. Адама охватило неудержимое желание встать и одеться.

Он включил лампу, и тут в дверях его ком­наты появилась тетушка, ее старый клетча­тый халат был застегнут на все пуговицы, волосы тяжелой волной перекинуты через плечо.

– Пришел Джастин, – сказала тетушка. – Он считает, что нужно проведать Сильвию Кедж. Возможно, придется вытаскивать ее из дома, так как море хлынуло на берег.

Далглиш потянулся за одеждой.

– Как он вошел? Я ничего не слышал.

– По-моему, это неудивительно. Наверно, ты спал. Джастин пришел пешком. Он гово­рит, что дорогу залило, на машине не про­ехать. Нам придется идти через мыс. Джас­тин пробовал дозвониться до береговой охраны, но с ними нет связи.

Тетушка вышла, и Далглиш, бормоча про­клятья, поспешно оделся.

Одно дело лежать в тепле и уюте, прислу­шиваясь к звукам бури; другое – карабкать­ся по открытому всем ветрам мысу в поис­ках приключений, которые пришлись бы по нраву разве что мальчишке, любителю острых ощущений или неисправимому ро­мантику.

Адам не мог подавить абсурдное раздра­жение против Сильвии Кедж, словно она сама была во всем виновата. Уж кому, как не ей, следовало бы знать, способен ее дом выдержать бурю или нет! Скорее всего, Брайс драматизирует. Если уж «Дом кожев­ника» выдержал наводнение 1953 года, то как-нибудь устоит и сегодня. Но ведь девуш­ка – калека. Действительно, надо проверить, как она там. И все-таки прогулка предстоя­ла преотвратная. В лучшем случае утоми­тельная, неприятная и бесполезная. В худ­шем случае, особенно если учесть присут­ствие Брайса, она грозила превратиться в фарс.

Когда Далглиш спустился вниз, тетушка уже ждала в гостиной. Она успела собрать рюкзак, приготовить термос и полностью одеться. Очевидно, когда она заходила в ком­нату к племяннику, халат был надет поверх платья. Далглиш вдруг понял, что приход Брайса не явился для тетушки неожиданно­стью и что Сильвия Кедж, возможно, в самом деле находится в опасности.

Брайс, наряженный в тяжелый, длинный клеенчатый плащ и огромную зюйдвестку, стоял посреди комнаты – мокрый и блестя­щий, он напоминал живую рекламу рыбных консервов. В руках Брайс держал моток тол­стой веревки, причем имел при этом вид профессионального спасателя, всецело пре­данного своему благородному делу.

– Если придется добираться вплавь, вся надежда на вас, дорогой Адам, – объявил он. – У меня, увы, астма. – Брайс покосился на Далглиша и скорбно добавил: – Да и пла­вать я, по правде говоря, не умею.

– Конечно, конечно, – кисло пробормо­тал Далглиш. Неужели Брайс в самом деле думает, что в такую ночь придется еще и пла­вать? Однако затевать дискуссию не имело смысла. Далглиш испытывал ощущение че­ловека, ввязавшегося в заведомо дурацкое предприятие, отказаться от которого не хва­тает духа.

– Лиз и Селии я звонить не стал, – про­должал Брайс. – Проку от них мало. Да и до­рогу затопило – им бы все равно не добрать­ся. А Лэтема не оказалось дома. Так что придется нам с вами действовать вдвоем.

Отсутствие Лэтема, похоже, нисколько Брайса не удивило. Далглиш решил пока воздержаться от вопросов на эту тему. Про­блем хватало и так. И все же куда мог отпра­виться Лэтем в такую ночь? Неужели все оби­татели Монксмира посходили с ума?

Они поднялись на мыс; ходьба отнимала все силы, поэтому Далглишу стало не до Лэ­тема. Идти в полный рост было невозмож­но – приходилось продвигаться согнувшись в три погибели, по-звериному, то и дело да­вая отдых немеющим мышцам: все трое опускались на колени, упирались ладонями в землю и ждали, пока восстановится дыха­ние; потом шли дальше. Правда, было теп­лее, чем вначале показалось Далглишу, да и дождь, несколько поутихший, скорее осве­жал лицо. Временами, когда кустарник со­здавал защиту от ветра, идти становилось легче, и тогда они бесплотными духами лег­ко скользили сквозь теплую, пахнущую ли­ствой тьму.

В очередной раз выбравшись на открытое место, они увидели на берегу «Настоятельс­кие палаты». В окнах горел свет, и дом напо­минал океанский корабль, плывущий по бурному морю.

– Думаю, будет лучше, если мисс Далглиш зайдет к Синклеру, – крикнул Брайс, затащив Адама и его тетю обратно в укрытие за кус­тами. – Они не спят и могут нам помочь. Нужна длинная лестница. Лучше всего будет, если вы, Адам, попробуете по Кожевенному проулку подобраться прямо к дому – вдруг вода поднялась не очень высоко. А они пусть обойдут кругом и попытаются спуститься сверху, с северной стороны. И лестницу пусть прихватят.

Брайс еще не закончил излагать свой на удивление точный и решительный план, а мисс Далглиш без лишних слов уже зашагала по направлению к «Настоятельским па­латам». Адам был несколько ошарашен и внезапно доставшейся ему героической миссией, и переменой, произошедшей с Брайсом. Коротышке в повседневной жизни явно не хватало действия. Даже его всегдаш­няя манерность куда-то исчезла. Ощущение подчиненного, выполняющего приказ, было для Далглиша новым и, пожалуй, не лишен­ным приятности. Однако он так и не мог за­ставить себя до конца поверить, что опас­ность действительно существует. Если же дом Сильвии Кедж в самом деле под угрозой, план Брайса вполне разумен.

То, что опасность реальна, стало ясно, ког­да они вышли на край крутого склона и уви­дели внизу «Дом кожевника». В лунном све­те затопленный спуск казался белоснежным от пены; садовая дорожка скрылась под во­дой; волны подбирались уже к самой двери. На первом этаже горел свет. Приземистый, неприглядный дом казался одиноким и без­защитным. Однако Брайс явно ожидал худ­шего.

– Вода еще не очень поднялась, – проши­пел он в ухо Далглишу. – При помощи ве­ревки вы пройдете. Странно, я был уверен, что все уже затоплено. Может быть, вода вообще больше прибывать не будет. Пока осо­бенной опасности нет. Но вам, наверно, все же следует туда наведаться.

В голосе Брайса звучало чуть ли не разо­чарование.

Вода оказалась невероятно холодной. Далглиш знал, что будет холодно, но все рав­но в первую минуту у него перехватило ды­хание. Он скинул плащ, куртку и остался в одном свитере. Вокруг пояса Адам обвязал веревку, другой конец которой Брайс креп­ко держал в руках и понемногу, дюйм за дюймом, отпускал. Быстрое течение толка­ло Адама в грудь, и он с трудом удерживался на ногах. Иногда он спотыкался о какую-нибудь выбоину и терял равновесие. Тогда приходилось барахтаться и хвататься за ве­ревку, чтобы не уйти под воду. Плыть при таком течении было невозможно. Наконец Далглиш добрался до крыльца и привалил­ся спиной к двери. Ноги по щиколотку оста­вались в воде, и каждая последующая волна карабкалась все выше. Задыхаясь, Адам мах­нул рукой Брайсу, чтобы тот отпустил верев­ку. В ответ фигурка на противоположном берегу жизнерадостно замахала руками, но веревка не ослабла – Брайс привязал ее к дереву. Очевидно, жестикуляция должна была выражать ликование по поводу того, что Адам достиг цели. Далглиш выругал себя за то, что ринулся в воду, предварительно не условившись с Брайсом, кому потом доста­нется веревка. Кричать было бесполезно. Если Адам не собирался вечно торчать на крыльце, привязанный к дереву (ситуация и без того представлялась достаточно комич­ной), веревку следовало уступить Брайсу. Далглиш отвязался, и фигурка на том берегу энергично заработала руками, наматывая веревку кольцами.

Ветер немного ослаб, но на крик Далгли­ша из дома никто не ответил. Он толкнул дверь – не поддается. Что-то изнутри меша­ло ей открыться. Адам навалился, и створка медленно сдвинулась с места, толкая собой нечто тяжелое, вроде мешка. Когда щель ста­ла достаточно широкой, Далглиш протис­нулся в прихожую и увидел, что на полу ле­жит вовсе не мешок, а Оливер Лэтем. Тело заняло почти весь маленький коридорчик; голова покоилась на первой ступени лест­ницы, что вела на второй этаж. Похоже было, что Лэтем стукнулся о косяк – за ле­вым ухом запеклась кровь, а ссадина над правым глазом еще кровоточила. Далглиш присел на корточки. Лэтем был жив и начинал приходить в сознание. Почувствовав на лице чью-то руку, он застонал, дернул голо­вой; его вырвало. Серые глаза открылись, безуспешно попытались сфокусироваться и закрылись вновь.

Далглиш оглянулся и осмотрел ярко осве­щенную гостиную. На диване напряженно застыла девичья фигура. Овальное лицо в обрамлении черных волос казалось мерт­венно-бледным. Огромные черные глаза внимательно и оценивающе смотрели на Далглиша. Девушка не обращала ни малей­шего внимания на воду, которая уже пере­катывалась волнами по полу.

– Что произошло? – спросил Далглиш.

– Он пришел убить меня, – спокойно от­ветила Сильвия. – У меня под рукой оказа­лось только пресс-папье. Я кинула, и он упал. По-моему, еще и стукнулся головой. Думаю, он мертв.