самым любимым образом Дауни был другой. Невзрачный и ничем не отличающийся от других поначалу, но притягивающий впоследствии, он возникал в сознании реже других, и потому был самым трепетным и долгожданным. Он представлял собой бескрайнее маковое поле, где один цветок касается другого, умещая на нем свои крупные алые лепестки — так много этих маков. Над ними небо, безоблачное, но не голубое, как в большинстве идеальных историй, а пепельно-серое и спокойное, и никакого намека на солнечные лучи. И посреди этого всегда стоит маленькая девочка, чьи рыжие волосы подхватывает ветер и безжалостно треплет; а она как ни в чем не бывало стоит и смотрит тебе прямо в глаза, так жадно и грустно, что хочется подойти к ней и увести подальше от пьянящих разум цветков. Но ноги не желают сдвинуться с места, и девочка смотрит на парня, начиная звонко смеяться — дивный дрожащий смех разлетается по полю и уносится теплым ветром в серое небо.
Это лучшее, что можно было вообразить, — подтвердил голос внутри Джека. — Но почему маки? В этом есть какой-нибудь смысл?
«К сожалению, никакого», — подумал сам Дауни и, немного позже заключил про себя, — «почти ни в чем нет смысла. Его выдумали, чтобы люди не сошли с ума и тратили хоть какую-то долю времени на самокопание и осмысление своего существования — каждый убеждает себя в необходимости того или иного, и все становятся счастливы. Даже в этих мыслях смысла не так уж и много. Особенно в них».
— Частично. Не так серьезно, как ты. Мне кажется, это совершенно неважно, но какая-то фишка все же есть. А что ты об этом думаешь?
Джек бросил в рот пару кукурузных кружочков разом и тут же ощутил их приятный солоноватый привкус. Тем временем Рэйчел все собиралась с ответом.
— Я не знаю. Все слишком сложно, понимаешь? Ты, на самом деле, немного странный, но тебе идет — вечно задумчивый, погруженный в себя и не слишком общительный. Наверное, все подростки такие, и я тоже буду ходить грустная и смотреть депрессивные сериалы по ночам.
«Не будешь», — хотел было успокоить ее Джек, но не посмел перебить разговорившуюся подругу.
— Вот только то, как мы познакомились… Интересная штука получилась, да? Сначала ты показался мне таким грубым и самовлюбленным эгоистом, что я едва совсем не ушла от двери твоего дома, — Рэйчел мечтательно вздохнула и поспешила закончить, — но я не жалею, что осталась. Нет, Джек, ты все же очень хороший друг. Люди твоего возраста или даже на пару лет старше относятся ко мне по-другому. Я рада, что ты видишь во мне ровню.
Дауни коротко кивнул и встал с расстеленных на полу одеял, стараясь сделать это как можно аккуратнее, чтобы не опрокинуть миску с попкроном. Подошел к окну и долго-долго смотрел на почерневшее беззвездное небо, будто заметя в нем нечто скрытое от чужих глаз и полностью погрузившись в увиденное — а на самом же деле никак не мог перестать думать о том самом дне, когда он впервые увидел рыжеволосую девчонку. Он явственно помнит, как сам выходит из кабинета директора тем октябрьским утром, как ему навстречу двигается рассеянная незнакомка… А после словно нечто невидимое своей толстой рукой ворошится в сумке парня и выталкивает оттуда подкову, для того, чтобы спустя пару мгновений Рэйчел наклонилась к вещице и бережно подцепила ее пальцами.
— Думаешь, это была случайность? — спросил Дауни, все еще глядя в самую темноту и спиной чувствуя, что девочка тоже встала. — Или так должно было случиться? Что-то вроде предсказания звезд, того, что никакими силами невозможно изменить, что бы не делал — веришь в это?
Рэй умостилась рядом с другом и направила взгляд прямо, на мелькающие огни проезжающих изредка машин и мерцающих желтизной фонарей. Она ничуть не сомневалась, что здесь есть что-то сверхъестественное и необъяснимое, как в ее любимых сказках про магию и волшебство, но открывающийся перед ней городской пейзаж не позволил сказать больше пары слов. Как зачарованная, она ответила:
— Не знаю, Джек. О некоторых вещах лучше и вовсе не думать. Это как с красками — чем больше водишь кистью по белому листу, тем бледнее со временем становится цвет.
Она задумчиво улыбнулась и легонько коснулась Джека одной рукой, вытянув другую в терпеливом ожидании. Поначалу парень долго смотрел на рыжеволосую, никак не мог вникнуть в ее задумку, а потом с доверительной силой стиснул ладошку в собственной. В ту секунду он внезапно почувствовал, будто через это непродолжительное, но такое ценное и значимое рукопожатие к нему по венам передалась чужая энергия, радость и сила — Дауни изумленно склонил голову и дождался, пока Рэйчел не пояснит:
— В знак нашей дружбы, Джек. Чтобы она была вечной.
И парень еще крепче сжал руку девочки, подумав, что в тот самый день знакомства не туманная сущность, а мягкая пушистая лапа плюшевого тигра достает подкову и роняет на плитку школьного коридора, чтобы после находку подобрала маленькая рыжеволосая девочка. Что, действительно, они совсем разные, но это и делает их дружбу необычной и замечательной, такой, о которой можно только мечтать, с завистью листая книжные страницы.
Стоя в доме Робертсон и вовсе не замечая, как глаза Рэйчел чуть заметно потускнели, а лицо утратило прежнюю живость и радость, став равнодушно-отстраненным, Джек рассудил, что лучше в его жизни и быть не может, и это счастье запечатать бы в своем сердце навсегда и доставать по крохотным кусочкам, чувствуя грусть или печаль.
«Мазать его на хлеб, как клубничное варенье, наливать тягучий сироп в чашку и запивать осеннюю серость, чуть зажмурив от удовольствия глаза и блаженно улыбаясь. И запасти несколько банок разом, чтобы, когда хочется плакать или с ума сойти от отчаяния, принять свою дневную дозу счастья и продолжать существование в этом мире, ожидая следующего дня и новой сладкой порции», — подумал Дауни, и не заметил, как тихо засмеялся в вечернюю тишину комнаты.
Глава 15
Двумя днями позже Джек отсиживал за партой свой предпоследний урок, разумеется, в гордом одиночестве — Кэтрин демонстративно молча пересела на задние ряды, как можно дальше от парня, и намеренно говорила про него всякие гадости, так, чтобы тот слышал каждую фразу. На это он только злобно скалился.
Если она не хочет общаться с тобой, то и тебе это совершенно ни к чему, — ободрил его внутренний голос, в то время как Дауни сверлил тетрадь с записями бессмысленным взглядом. — Разве настоящий друг так поступит? Вряд ли, Джеки. Она