Читать интересную книгу Дядя Жора - Андрей Величко

"Машина для массового пилота" — определил ее место японец.

Кстати, неделей раньше я имел беседу с Полозовым, освоившим и «Стрижа», и «Элен», и тот про нового «Ишака» высказался несколько резче: "самолет для тех, кто ни летать, ни стрелять ни хрена не умеет!" Впрочем, потом он самокритично признал, что даже в его полку таких почти половина.

Авиация противника состояла из небольшого числа английских и американских машин. По нашим сведениям, англы уже сделали нормальный V-образный мотор мощностью почти тысячу сил и сейчас испытывали сразу три самолета на его основе, но в Китае были только «Фантомы-2». Наиболее выдающиеся недостатки старой машины были смягчены, но все равно это был плохой истребитель и вовсе никакой штурмовик. Кроме того, мы получили сведения, что в Китай отправлены два четырехмоторных бомбардировщика «Либерейтор» — нечто вроде «Кондора», но с рядными движками от «Фантомов». Однако авиаразведка, даром что весьма усиленная, смогла обнаружить только один! Пока он не залетал за границу, его не трогали. Но однажды он ее перелетел и был тут же сбит… В общем, английская авиация себя не показала. Зато американцы поддержали честь англосаксов! Их истребитель-штурмовик «Мустанг» доставлял нам немало хлопот, несмотря на невеликое мастерство штатовских пилотов. Самое интересное, что эта машина имела двухтактный мотор! Райт его ухитрился сделать аж шестнадцатицилиндровым водяного охлаждения. Компоновка была Х-образной. Это чудо работало на спирту, причем жрало его в совершено диких количествах, и имело ресурс всего около сорока часов, но зато весило чуть за полтонны при мощности в тысяча двести сил. Правда, с планером самолета они поступили так, как будто уже сочинили изречение "аэродинамику придумали те, кто не умеет делать хорошие моторы". «Мустанг» был подкосным высокопланом с неубирающимся шасси — что-то вроде польских истребителей времен второй мировой. Но благодаря огромной тяговооруженности и мощным пушкам этот самолет неплохо себя показал — хорошо хоть летать далеко не мог, одной заправки спирта ему хватало на полчаса полета.

В декабре, как и было договорено, широкомасштабные наступления китайцев прекратились до весны. Главными причинами были экономические — если бы мы продолжали принимать рабсилу, то расходы на ее обогрев при сортировке и транспортировке заметно подняли бы себестоимость, да и с одеждой было не очень, несмотря на то, что основную ее часть поставляли японцы.

Так что в Манчжурии воцарилась тишина, лишь иногда прерываемая небольшими перестрелками — когда какая-нибудь китайская часть, замерзнув и оголодав, шла пробиваться в плен по собственной инициативе, без распоряжения командования. «Дикими» пленными занимались немцы.

Для систематизации итогов первого года войны в России было создано сразу две комиссии — в Генштабе и в Главном штабе. Правда, та, которая в Главном, скромно именовалась "рабочей группой", но зато занималась делом. А уж генштабовская, под руководством Янушкевича, развернулась вовсю! Первое, что она сделала — это обратилась в мой Секретный отдел за допуском на ознакомление с документами любого уровня. Им его предоставили, так как данный отдел и создан-то был для того, чтобы фабриковать секретные документы; но, пока там еще не достигли должного мастерства в изготовлении бумаг государственного масштаба, допуск для генштабовцев был временно ограниченным. Однако, чтобы родить концепцию применения танков в современной войне, подчиненным Янушкевича хватило и того, что им дали. Прочитав черновики комиссии, я даже в какой-то мере проникся глубиной ее новаторских замыслов.

Итак, основным тактическим приемом будущих войн предполагалось сделать наступление пехоты при поддержке танков. Выглядеть это должно было следующим образом: впереди борт к борту едут три танка, а за ними, сужающейся к хвосту колонной, трусцой бежит полк. Рубеж атаки был принят в два километра, и, чтобы танкистам было чем заняться в пути до противника, на них возлагалась обязанность за это время провести артподготовку. В связи с чем танки типа «Фишман» предлагалось модернизировать: увеличить ширину и высоту для лучшей защиты бегущей за ними пехоты, а в задних башенках вместо пулеметов установить минометы. Якобы во исполнение этих пожеланий в Гатчину и прибыла бригада инженеров из Екатеринбурга. На самом же деле ей предстояло окончательно утвердить новый единый танк и сделанные на его основе самоходку и бронетранспортер.

В настоящий момент с конвейера сходили сделанные на одном и том же шасси танк «Тигр» и самоходка «Диарея». Шасси имело компоновку с движком и коробкой спереди, поперек корпуса, мощность составляла сто двадцать сил. «Тигр» был вооружен сорокасемимиллиметровкой Гочкиса и пулеметом, «Диарея» — двумя трехдюймовками. То есть в первых экземплярах пушка была одна, и самоходка называлась «Медея». Но конструктора сумели основательно ужать орудия, что дало возможность в ту же самую рубку засунуть два. Вообще-то поначалу это устройство называлось «Диодорея», но в процессе согласования документации лишние буквы потерялись, и на вооружение самоходная двустволка была принята под свом теперешним названием. Сейчас этими машинами была вооружена учебная танковая дивизия, а конструктора уже приступили к изделию, ради которого и создавалось данное шасси, то есть к БМП.

Одновременно с екатеринбуржцами в Гатчину приехали и немцы — они привезли чертежи своих новых орудий, которыми предстояло вооружать бронетехнику стран Большой Четверки. Это были действительно пушки немецкой разработки, но более позднего времени, то есть их знаменитая «ахт-ахт» в танковом и зенитном вариантах и пятисантиметровая KwK-38, эта только в танковом.

То есть немцы теперь представляли себе качественный состав своей бронетехники следующим образом. Для действий против заведомо слабейшего противника нужны гиганты вроде «Фишмана», но немного. Основным танком становится средний, с 50-мм пушкой, в качестве основы которого сейчас рассматривались предложенные мной чертежи Pz-III. Также имеется небольшое количество тяжелых самоходок с 88-мм пушкой — эти для прорыва укрепрайонов. И немного легких танков Pz-II. Для пехоты предполагалось создать открытый сверху полугусеничный бронетранспортер.

Мы же собирались обойтись всего одним типом танка — с немецкой «ахт-ахт» в качестве орудия. Да, поначалу оно будет избыточным, но настильность его траектории позволит вести точный огонь с больших дистанций, что не лишнее в любой обстановке. А там, глядишь, скоро и у противника танки появятся, вон, французы уже зашевелились. С такой пушкой, как «ахт-ахт», наши танки будут поражать вражеские с запредельной для них дистанции.

Пехоту мы (то есть мы с Гошей плюс рабочая группа Главного штаба) думали снабдить сравнительно дешевой БМП в приличных количествах и вооруженным серьезной пушкой тяжелым бронетранспортером — в каких получится, для действий в условиях прорыва насыщенной противотанковыми средствами обороны. Кроме того, на нашем вооружении предполагались и самоходки. Одна из них — «Диарея» — уже производилась. Вторая была в проекте, и в данный момент проходили конкурсные испытания 105 и 122 мм пушек для установки на нее.

Единый танк, компоновку которого привезли на утверждение екатеринбуржцы, тоже имел движок и коробку спереди. Специально для танков Тринклер разработал V-образную восьмерку мощностью в триста пятьдесят лошадей, а Луцкой — шестиступенчатую (четыре скорости вперед и две назад) коробку передач для неё. Кстати, управление фрикционами в этом танке производилось не рычагами, а штурвалом. Потому как с рычагами переключение скоростей одновременно с поворотом направо представляло из себя весьма непростую задачу, с которой мог справиться далеко не каждый мехвод.

Сам же танк был сильно похож на первую «Меркаву», но не с литой, а со сварной башней более простой формы. Как и у израильского танка, у нашего имелось дополнительное кормовое отделение с дверью, которое могло использоваться как аварийный выход. А вообще-то там можно было разместить или четырех десантников, или двух раненых на носилках, или дополнительный боезапас, или специальный контейнер на полтонны солярки сверх того, что в баках.

Ну, а после технических делегаций уже перед самым Рождеством мне пришлось принять и дипломатическую — то есть провести последнюю рабочую встречу перед представлением оной делегации Их Величествам. По поводу этого делегаты волновались, им, видимо, не хотелось ударить лицом в грязь с первой же встречи на высшем уровне.

Встреча же была первой не только для новоиспеченных дипломатов, но и для их страны, всего позавчера появившейся на карте — пока только на одной, той, что висела в моем кабинете. Да и то она там была пририсована вручную.