— Я могу только обещать, что приложу максимум усилий для реализации именно этого сценария, — кивнул дон Федя, — ты же понимаешь, что ответить согласием я не уполномочен. Да и у его величества будут определенные трудности…
— Вот это уже наша с тобой проблема, и никого еще в нее приплетать не надо. Я так понимаю, что основные проблемы у короля будут не с парламентом, а с армией? Больно уж сильно у вас генералы политикой увлеклись. А на примере России я тебе могу совершенно ответственно заявить, что это чрезвычайно вредно для здоровья — настолько, что далеко не всякий организм выдержит. То есть помрет, болезный, тем более что ваши стажеры уже достигли определенных успехов. Но тут дело настолько важное, что я готов командировать и наших специалистов, причем высшего класса, у которых получаются не просто несчастные случаи, а прямо произведения искусства. А от нас с тобой требуется список клиентов и порядок их обслуживания. Тут ведь надо не только никого не упустить, но и не напихать туда лишних, так что подготовь свой вариант, а потом мы вместе пройдемся по нему с карандашиком.
— С этим понятно, — кивнул испанец, — а что мне говорить его величеству по поводу нашего участия в будущей войне, как оно тебе представляется?
— Ну, в самом общем виде — вы объявляете войну Франции, сухопутная армия переходит в наступление, а флот не дает французам подвозить подкрепления из африканских колоний.
— Флот? — с некоторым сарказмом спросил дон Федя.
— Да, а чему ты удивляешься? Купить его, понятно, денег у вас не хватит, но это ведь и не обязательно. Моряки-то найдутся? Вот и пусть едут служить в Россию и Черногорию, а с началом войны Испания просто возьмет эти корабли в аренду, например, или в лизинг, это мы потом с ее величеством Машей уточним. Потому что если у Испании заранее начнет появляться флот, так вам живо устроят веселую жизнь с целью показать, что тут вы не правы. А то, что мы у вас мореходов сманиваем — так оно дело житейское и большого интереса не вызовет.
Через три дня король и его свита двинулись в родные пенаты, а Гоша за ужином спросил меня:
— Слушай, ты правда уверен, что Испанию лучше иметь в союзниках, чем во врагах? Даже если они и полезут на Францию, то поверить, будто у них получится хоть что-то серьезное, мне почему-то трудно. Им ведь теперь еще помогать придется, и техникой, и финансами! А враг из них выйдет совсем никакой — по суше им до нас почти как до Пекина, флота нет…
— Недооцениваешь ты, величество, всей мощи стадного инстинкта у человечества. Вот скажи мне, зачем ты сразу по выходу из больницы в том мире, где тебя от туберкулеза лечили, поперся в «Макдональдс»? Ведь знал же, чем там кормят. Потому что туда все медсестрички бегали, правильно? Так и здесь. Вот лежала себе эта Испания, никому и даром не нужная, как вдруг всемирный злодей Найденов что-то в ней нашел и уже начал закатывать рукава на загребущих лапах. Значит, надо не пожалеть сил и средств, чтобы вырвать у него эту добычу! Нам же остается только проследить, чтобы сил истратилось побольше, а средства пошли куда надо, то есть к Маше.
Примечания
1
Никита Сергеевич Хрущев