Когда я снова предпринимаю попытку вырваться, Клюев сам поднимает мою голову за подбородок пальцами. Удерживает мой взгляд своим и произносит: — я не хочу знать, почему ты это сделала. Хотя догадываюсь о причинах, — он горько усмехается, а потом продолжает: — но почему бы нам не сделать эти отношения настоящими?
Я ожидала чего угодно. Что Клюев посмеется, подразнит меня, начнет выпытывать причину этого вранья, но точно не того, что он решит предложить мне… Собственно, что? Встречаться? Я, конечно, знаю что ему нравлюсь, но не подозревала что настолько серьезно.
— Ты шутишь? — недоверчиво кошусь на него.
Мы уже не танцуем. Стоим посреди толпы как два истукана.
— Почему я шучу? Ты же знаешь, что мне нравишься, — как само собой разумеющееся произносит.
— Я… Я не уверена, — озадаченно отвечаю.
— Хорошо, тогда пошли на свидание?
Ага, я на одном уже была. Помните, чем все закончилось?
— Ром, я не уверена, что сейчас подходящее время…
— На двойное, — перебивает меня.
— Я подумаю, — сдаюсь, потому что прямо сейчас не могу ни согласиться, ни найти внятной причины для отказа.
Единственная причина это моя надуманная «любовь» к Долматову, которая висит надо мной и не дает покоя.
— Подумай, а это чтобы тебе лучше думалось обо мне.
Я и сама не заметила, как близко мы с Ромой стоим и что наши лица в считанных сантиметрах друг от друга. Поэтому, когда он прижимается ко мне своими губами, ошарашено втягиваю в воздух в легкие, а Клюев этим бессовестно пользуется.
Прижимает меня за талию к себе, а другую руку кладет на щеку. Целует нежно, но напористо. И он точно в этом деле не дилетант. Поцелуй длится всего несколько секунд, я даже не знаю ответила ли я на него, настолько ошарашена происходящим.
Вот и потанцевали, блин!
Рома отстраняется от меня, говоря:
— Кажется, песня закончилась.
— Ага… — заторможено киваю головой.
Вдруг я чувствую, будто в мое тело разом впились сотни иголок. Дергаюсь от этого неприятного ощущения и зыркаю по сторонам. Ничего. Медленно поднимаю голову вверх.
Долматов стоит вверху на лестнице, вцепившись в поручень руками и с мрачным выражением лица. Он выглядит так, будто прямо сейчас готов сорваться с места и открутить голову мне… Или же Клюеву.
Всего на секунду мы сталкиваемся взглядами, и там такая буря эмоций, что и меня ими захлестывает.
Проклятье!
Резко отворачиваюсь, позволяю Роме увести меня с танцпола.
— А вот и мы! — громко произносит Рома, подходя к ребятам.
Он все еще держит меня за руку, и я почему-то ему это позволяю. Стараюсь беззаботно улыбаться ребятам, и, кажется, у меня получается.
— Может, сыграем партейку в бильярд? Девчонки, вы как?
— Можно, — пожимаю я плечами, потому что прямо сейчас я готова даже провалиться в ад, лишь бы уйти подальше от Долматова.
— Я тоже не против, — отзывается Нина.
— Тогда пошлите!
Ромка тянет меня вперед, немного наклоняется и обеспокоенно спрашивает:
— Ты в порядке?
— Да, конечно, — слишком быстро отвечаю, избегая его взгляда.
Как ему объяснить, что не его поцелуй лишил меня покоя, а Айдар?
В игровой комнате (ага, у Долматова даже игровая комната есть!) мы дожидаемся своей очереди, а потом Нина с Ромой решают сыграть в партию, поскольку единственные кто в нашей компании хоть что-то в этом понимают.
Я же получаю долгожданную передышку, падаю мешком на диван и наблюдаю за игрой, хотя на самом деле мысленно далеко отсюда.
Я сравниваю поцелуй Долматова и Клюева, и понимаю, что они абсолютно разные. Оба, очевидно, хороши в этом деле, но Долматов буквально заставил меня забыть свое имя, а Рома…
Что ж, я окончательно поняла, что у меня нет к нему чувств. Разве что дружеские. Как бы мне хотелось, чтобы у меня к Ромке была хоть маленькая искра! Уж я бы постаралась из нее разжечь целый костер, но ничего. Абсолютно ничего. И сейчас я лишь думаю о том, как избежать его прикосновений.
Я хотела подальше уйти от Долматова?
Трижды «ха»!
Как только Нина выигрывает первую партию, Долматов заходит в комнату в компании своих мажористых друзей. Воздух сгущается, и мне становится сложно дышать.
— Ничего себе, Уткина! Да ты профи! — восхищенно присвистывает Айдар.
— Да какой она профи! — фыркает какой-то мажор. — Сыграем, крошка? На деньги?
— Не думаю, что эта хорошая идея, — вяло протестует Нина.
— Да ладно тебе, малышка! Струсила?
Уткина выпрямляется, а потом отрезает:
— Давай сыграем. И не называй меня малышкой.
— Ладно, детка!
Невыносимый тип.
Они начинают играть, но едва ли я на это обращаю внимание. Особенно, когда на подлокотник дивана присаживается Долматов. Суматошно оглядываюсь по сторонам, и Айдар холодно произносит:
— Ищешь своего парня? Он ушел. А ведь ты даже не заметила.
— Здесь много людей, — силясь выдавливаю из себя, отказываясь смотреть на парня.
— Ну конечно, — хмыкает. — И как он?
Молчу, точно в рот воды набрала.
— Уже сравнила нас? — продолжает допытываться.
— Не понимаю, о чем ты, — хрипло отзываюсь.
— Я не смогу это сделать, — вдруг отрывисто признается, отчего я озадачиваюсь и все же поворачиваюсь к нему лицом.
Айдар не просто на меня смотрит, он словно заглядывает в самую душу.
— Что сделать?
— Оставить тебя в покое, Полина. Это выше моих сил, оказывается, — растягивает на губах кривую улыбку, а потом встает и заключает: — просто хочу, чтобы ты знала.
А затем он уходит.
Если бы я не сидела, то точно бы упала от этого заявления. Вдруг отчетливо понимаю — у этой истории нет точки. Мы словно оттягиваем момент взрыва, но ничего не можем поделать с тем, чтобы притягиваться к друг другу, как магниты.
Слова Айдар выбивают меня из колеи. Мое сердце отбивает быстрый ритм, словно я пробежала без остановки километры. Вот какую он вызывает во мне реакцию. Волнение, желание, смущение. Пора, пожалуй, признать свою миссию невыполнимой.
Рома возвращается через пару минут, о чем-то меня спрашивает, но я лишь отстраненно киваю головой, даже не вникая в суть вопроса.
— Черт, малыш, поверить не могу, что ты меня сделала! — громко восклицает мажор, когда Нина его с легкостью обыгрывает.
— Умей проигрывать достойно, малыш, — парирует Нина, пряча стопку наличных в сумочку.
— Браво,