– Нет во мне никакого величия, – возразил Том. – Я просто лесной бродяга.
– И все же я чувствую величие, – сказала Мэг. – Или стремление к величию. Я это всегда распознаю. Утром сразу почувствовала. Что-то такое у тебя в черепушке. Какое-то в тебе бурлит возбуждение.
– Послушай, – с отчаянием проговорил он, – я просто лесной бродяга. А теперь, если ты не против…
Она покрепче ухватила его за плечо:
– Теперь ты не можешь убежать. Как только я тебя почувствовала…
– Не понимаю, как ты могла меня почувствовать. Ты вынюхала меня или прочитала мои мысли? Люди не умеют читать мысли. Ан нет, стой, пожалуй, могут. Я видел какую-то книжку…
– Парнишка, да ты никак грамотный?
– Разумеется.
– Тогда ты, должно быть, из университета. Ведь за его пределами мало кто может разобрать хоть строчку. Что же случилось, бедняжка мой? Они тебя выкинули?
– Нет, – уже еле сдерживаясь, ответил он, – не выкинули.
– Тогда, сынок, дело куда интереснее, чем я думала. Хотя мне следовало бы знать. Ты так взволнован. Университетские не выбираются в мир по пустякам. Они сидят в укрытии и боятся собственной тени…
– Я был лесным бродягой, прежде чем пришел в университет, – сказал Кашинг. – Я провел в лесу пять лет, а теперь снова взялся за старое. Замучился картошку тяпать.
– О, какая бравада! – воскликнула Мэг. – Он меняет тяпку на лук и идет на запад, чтобы дать отпор наступающей орде. Или цель твоих поисков настолько важна, что тебе наплевать на набеги захватчиков?
– То, что я ищу, возможно, не более чем легенда, пустой шепот веков. Но ты говоришь, на нас наступает какая-то орда?
– Тебе-то, конечно, откуда знать? Забились там за свои стены и бормочете о прошлом, а что вокруг творится – знать не желаете.
– Там, в университете, мы слышали разговоры о захватчиках, которые, возможно, уже выступили в поход.
– И даже более того, – добавила Мэг. – Орда мчится сюда и растет на ходу. Их цель – этот город. Иначе с чего там вчера ночью били в барабаны?
– Я тоже думал об этом, – сказал Кашинг. – Но разумеется, ничего не знал точно.
– А я их караулила, – сообщила Мэг. – Чтобы отправиться в путь при первом признаке их приближения. Потому что если они поймают старую Мэг, то повесят ее. Или сожгут. Или подвергнут это хрупкое тело другим пыткам и издевательствам. Они не любят ведьм, а мое имя им известно, хоть у меня и скромные способности.
– Но есть же городские жители, – сказал Кашинг. – Они пользовались твоей помощью. Сколько лет ты верой и правдой им служила. Тебе надо просто пойти к ним. Они защитят тебя.
Мэг сплюнула.
– Твое простодушие приводит меня в ужас, – сказала она. – Они сунут мне нож под ребра. Они меня не любят. Они меня ненавидят. Когда их охватывает слишком сильный страх, или жадность, или еще какое-нибудь чувство, непосильное для них, они приходят ко мне, умоляя о помощи. Но приходят лишь тогда, когда им больше некуда податься, поскольку считают, что могут замараться, имея дело с ведьмой. Они боятся меня, а потому ненавидят. Ненавидят, даже принимая мою помощь.
– Тогда тебе уже давно следовало убраться отсюда.
– Что-то меня не отпускало, – ответила она. – Несмотря на то что я знала: надо уходить. Даже понимая, что делаю глупость, я все равно осталась. Словно в ожидании чего-то. Я все размышляла, а теперь поняла. Возможно, мои способности больше, чем мне казалось. Я ждала, когда появится защитник, – и вот он появился.
– Да уж, черт возьми.
Она вздернула подбородок:
– Я пойду с тобой. Можешь говорить что угодно, но я иду с тобой.
– Я отправляюсь на запад, – сказал Кашинг. – И ты со мной не пойдешь.
– Сначала мы двинемся на юг, – невозмутимо ответила Мэг. – Я знаю дорогу. Я покажу тебе, куда идти. На юг до реки, а потом – вверх по течению. Так мы будем в безопасности. Орда станет держаться холмов, потому что по речной долине идти трудно.
– Я пойду очень быстро, – предупредил Кашинг. – И ночью.
– У Мэг есть чары, – сказала она, – и способности, которые можно пустить в дело. Она умеет чувствовать чужие мысли.
Том покачал головой.
– У меня есть лошадь, – заявила она. – Не благородных кровей, конечно, но умная и добрая. Она может везти все наши пожитки.
– Я ношу свои пожитки за спиной.
– Я возьму в дорогу ветчину, шмат сала, муку, соль, одеяла и подзорную трубу.
– Что значит «подзорная труба»?
– Зрительная труба с двумя окулярами.
– Ты имеешь в виду бинокль?
– Он очень старый. Один человек пришел ко мне за помощью и расплатился этим биноклем.
– Бинокль бы пригодился, – признался Кашинг.
Конец ознакомительного фрагмента.