Читать интересную книгу Магистраль вечности (сборник) - Клиффорд Саймак

Джон говорил: Принцип должен знать, что штамм человечества сохранил чистоту, но хотя в массе своей человечество не изменилось, отдельные его фрагменты подверглись мутации. Ибо здесь есть три человеческих штамма: люди этого дома, индейцы и люди на побережье. Из них два мутировали успешно, а третий перестал развиваться. Хотя погоди-ка, сказал себе Джейсон, последнее заключение неверно, поскольку есть Дэвид Хант. Джейсону вспомнилось, как недели две назад музыкальные деревья вдруг восстановили былую тонкость и устойчивость исполнения, и еще припомнился тот невероятный слух, что сегодня днем принес Тэтчер. И как это роботам удается узнавать обо всем прежде всех?

И роботы. Не три различных штамма, а четыре. Одно очко не в пользу Принципа, развеселившись, подумал Джейсон. Он готов был поставить на что угодно (и нисколько не сомневался в выигрыше), что Принцип не принял в расчет роботов. Хотя роботы, если задуматься, внушают некоторый страх. Что за хитрое устройство являет собой эта штука, которая может разговаривать с Принципом и передавать его сообщения? И почему Принцип поручил Проекту выступать от его имени? Просто потому, что он оказался под рукой? Или же между ними существуют близость и понимание, невозможные между Принципом и человеком или любой другой биологической формой жизни? От этой мысли Джейсона пробрала дрожь.

– Помнишь, – обратился он к Стэнли, – сначала вы сказали, что не можете ничем нам помочь?

– Помню, – ответил робот.

– Однако в конце концов помогли.

– Я очень рад, – сказал Стэнли. – Я думаю, мы с вами имеем много общего.

– Искренне надеюсь, что это так, – сказал Джейсон, – и благодарю тебя от всего сердца.

Глава 34

Когда он вошел в комнату, она сидела у стола с разложенными на нем книгами. В первое мгновение она не поверила своим глазам.

– Дэвид!

Он стоял, молча глядя на нее, и она заметила, что у него нет ни лука, ни колчана со стрелами, ни ожерелья из медвежьих когтей. Глупо, подумала она, замечать такие вещи, когда важно только то, что он вернулся.

– Ожерелье… – начала она.

– Я его выбросил, – ответил он.

– Но, Дэвид…

– Я повстречал Ходуна. Лук мне не понадобился. Стрела его не поразила; она ударилась в корабль.

Девушка молчала.

– Ты думала, что Ходуна нет, что он не более чем тень…

– Да, – сказала она, – какой-то фольклорный персонаж. Из старого предания…

– Возможно. Я не знаю. Может быть, тень той великой расы строителей, которые когда-то здесь жили. Люди, не похожие на нас. На нас с тобой. Тень, которую они отбрасывали на землю и которая осталась на ней даже после того, как они исчезли.

– Призрак, – сказала она. – Привидение.

– Но теперь его больше нет.

Она обошла вокруг стола, и Дэвид быстро шагнул ей навстречу, обнял и крепко прижал к себе.

– Так странно, – сказал он, – я могу исправлять неправильное, излечивать больное. Ты способна увидеть все, что есть, и позволяешь мне увидеть то же.

Она не ответила. Он был слишком близко, был слишком реален – он вернулся.

Однако мысленно она сказала Дедушке Дубу: «Это и есть то новое начало…»

– Скоро я вас покину, – сообщил Джон. – Но на этот раз ненадолго.

– Ужасно жаль, – ответил Джейсон. – Возвращайся при первой возможности. Мы вместе росли…

– Хорошие были времена.

– Мы – братья, в этом есть нечто… особенное.

– Тревожиться теперь не о чем, – сказал Джон. – Земля в безопасности. Мы будем жить дальше, как жили. Индейцы и роботы могут выбирать любую дорогу. Люди могут не принять полностью идею Принципа, будут над ней размышлять, обдумывать, обсуждать. Решат, как Гаррисон, что это сказка. Гаррисон и его люди наверняка попробуют подступиться к Земле, я почти уверен, что они это сделают. Для них это кончится скверно.

Джейсон кивнул:

– Верно. Но есть еще Проект…

– Джейсон, ты говоришь загадками.

– Все решили, что Принцип использовал Проект как мальчика на посылках.

– А разве не так?.. Ты же не думаешь…

– Именно, – сказал Джейсон. – Не мальчик на побегушках, а его представитель. Они общались. Проект рассказал Принципу, что происходит, а Принцип сказал ему, что нужно делать.

– Возможно, ты прав, – проговорил Джон, – но вспомни: мы встречались с другими разумными существами, и успехи наши были чрезвычайно скромны…

– Ты не понимаешь одного, – сказал Джейсон. – Принцип – не просто инопланетный разум, одно из многих разумных существ, с которыми вы сталкиваетесь в космосе. Я думаю, он мог бы говорить с нами, с любым из нас, если бы захотел.

Джон хмыкнул:

– Тогда встает вопрос, Джейсон. Разговаривают с себе подобными. Готов ли ты предположить, что Принцип – это… нет, не может быть. Он должен быть чем-то иным. Принцип – не машина, могу поклясться. Я многие дни жил рядом с ним.

– Суть не в этом, – сказал Джейсон. – К машине Принцип не имеет никакого отношения. Я думаю вот о чем: может, Проект уже не машина? Можно ли машину превратить в нечто иное? Как долго она должна эволюционировать, чтобы стать чем-то другим – еще одной живой формой? Отличной от нас, разумеется, но не менее живой?

– Твое воображение уводит тебя слишком далеко, – сказал Джон. – Но все равно нам нечего бояться. Роботы наши друзья. Они должны быть нашими друзьями – мы же, черт возьми, их создали.

– Не думаю, что это всего лишь воображение. А что, если Принцип, чем бы он ни был, обнаружил в себе большую близость к Проекту, чем к человечеству? У меня мурашки бегут по спине.

– Даже если и так, какая разница? – сказал Джон. – Кроме вас с Мартой, мы все – среди звезд. Через несколько тысячелетий не будет никого, кого бы заботил Принцип или Земля. Мы совершенно свободны, можем отправляться куда хотим и делать что хотим. И эти путешествия, я уверен, только начало. В будущем в нас разовьются новые способности, не знаю какие, но они появятся.

– Возможно, я близорук, – признал Джейсон. – Я не вижу перспективы с той же ясностью, что и вы. К тому времени, когда Проект разовьется настолько, чтобы оказать заметное влияние, нас с Мартой давно уже не будет. А как насчет индейцев? Из нас всех они, возможно, самая важная часть человеческой расы.

Джон усмехнулся:

– У индейцев все будет прекрасно. Они слились с планетой, стали ее частью.

– Надеюсь, – сказал Джейсон, – что ты прав.

Они посидели в молчании; в камине трепетали язычки пламени, в дымоходе что-то вздыхало. В карнизах гулял ветер, и в тишине и неподвижности ночи старый дом кряхтел под тяжестью лет.

Наконец Джон проговорил:

– Ты мне вот что скажи. Что там с твоим инопланетянином?

– Покинул планету. Он пробыл здесь дольше, чем собирался, но ему нужно было поблагодарить Дэвида. Правда, тот не услышал ни единого слова. Поэтому он пришел и сказал мне.

– И ты передал Дэвиду благодарность?

Джейсон помотал головой:

– Нет. Он к этому не готов, может испугаться и опять убежать. Я сказал двоим, тебе и Езекии.

Джон нахмурился.

– Стоило ли говорить Езекии?

– Я долго колебался, но в конце концов рассказал. Мне показалось… ну, вроде как это по его части. Его так гнетут воображаемые тревоги и самообвинения. Пусть для разнообразия побеспокоится о чем-то реальном.

– Я, собственно, не об этом, – сказал Джон. – Меня беспокоит проблема души. Ты искренне полагаешь, что этот странный тип с запада мог дать инопланетянину душу?

– Так сам инопланетянин сказал.

– А ты как думаешь?

– Мне порой думается, – ответил Джейсон, – что душа – это состояние ума.

Езекия, глубоко озабоченный, расхаживал по монастырскому саду.

Невозможно, говорил он себе, чтобы то, что сказал ему мистер Джейсон, было правдой. Мистер Джейсон, должно быть, неверно понял. Ему, Езекии, хотелось, чтобы инопланетянин был здесь. Хотя мистер Джейсон сказал, что поговорить с чужаком Езекии не удалось бы.

Ночь была тиха, и звезды очень далеки. По склону осеннего холма прокрался зимний ветер. От его прикосновения Езекия вздрогнул и тут же почувствовал отвращение к самому себе. Он не должен вздрагивать на ветру, он не может его ощущать. Может быть, подумал он, я превращаюсь в человека? Может быть, я в самом деле чувствую движение воздуха? И этой мысли он испугался даже больше, чем своего зябкого ощущения.

Гордыня, подумал он, гордыня и тщеславие. Избавится ли он от них? А когда он избавится от сомнений?

И, задав себе этот вопрос, он уже не мог отделаться от мысли, которую гнал прочь, размышляя об инопланетянине и его душе.

Принцип!

– Нет! – закричал он, объятый неожиданным страхом. – Нет, этого не может быть! Это решительно невозможно. Даже думать об этом – святотатство.

Уж в чем в чем, яростно напомнил он себе, а в этом его ничто не поколеблет.

Бог навеки останется добрым старым джентльменом (человеком) с длинной седой бородой.

Звездное наследие

Глава 1