class="p1">Разочарованная девица выскользнула из-под простыни, нисколько не стесняясь своей наготы и даже мазнула Васю по руке крепкой грудью — касик мог поклясться, что нарочно. Накинув пончо и собрав в охапку остальную одежду, она еще раз искательно заглянула в глаза мужчине своей мечты.
— Кыш, пока я не разозлился.
А ведь все верно рассчитала, зараза. Не будь он так вымотан и устал, не будь за плечами нескольких тысяч километров и пол-шарика за последние полмесяца, он бы не удержался.
Твою мать.
«Ладно, я подумаю об этом завтра» — убедившись, что Пакари двинулась по дороге в верхний лагерь, Вася рухнул на жесткую койку и заснул быстрее и глубже, чем на мягких постелях Гаваны, Праги или Парижа. Через мгновение его уже трясла крепкая рука:
— Просыпайся, chico, пора входить в курс дел.
— Сколько времени? — спросил обалдевший касик.
— Ты дрых почти девять часов, вставай.
Вася с трудом поднялся на койке, уставился на Че, потом встряхнул головой и сильно потер лицо ладонями.
— Сейчас буду.
Че поднялся с табуретки, но касик остановил его.
— Стой, я тебе кое-что привез, вчера за всеми новостями не успел.
Порывшись в рюкзаке, Вася выудил небольшую коробочку и протянул Геваре.
— О-о-о, вот это удружил! — Че отложил коротенькую трубку-носогрейку и с восторгом крутил в руках алюминиевый чубук и сменные чашки. — Настоящий Falcon! Свой я посеял еще в Конго и никак не мог добыть новый! Спасибо, chico! С сигарами я намучался, чуть зазеваешься — плесневеют, три трубки таскать в кармане неудобно, а вот с этой…
— Слушай, хочешь, скажу деду и он тебя от курения отучит?
— Иди ты к черту, chico, последняя радость осталась!
Че немедленно добыл из кармана кисет с табаком и принялся обкуривать новую трубку. Так с ней в зубах и скошенными на чашечку глазами он и привел Васю под штабной навес.
Антонио вкратце сообщил, что происходит в столице и в департаментах, а также в соседних странах. Если в Перу можно было предположить некоторое брожение среди офицеров, то в Чили ко Фронту Народного Действия, состоявшему из социалистов и коммунистов присоединилась социал-демократическая партия.
Вася наморщил лоб — точно, левый переворот в Перу и Народное Единство в Чили.
— А как взаимодействие с Очкариком? — даже в кругу своих он предпочитал называть контрагентом по псевдонимам.
— Очкарик слегка подыгрывает нам, мы ему, как в Камири, — ответил Габриэль. — Все идет, как договорились.
— А у него есть выходы на офицеров в Перу? Своему-то они поверят быстрее.
Штабные переглянулись, Габриэль и Антонио быстро черкнули в блокноты.
— Уточним.
— И еще, abuelito, ты же знаком с этим доктором из Соцпартии Чили?
— Альенде?
— Ага, напиши ему письмо.
— О чем???
— О нашем опыте. О том, что надо вовлечь в коалицию и другие партии.
Гевара хмыкнул. Почесал затылок, еще раз довольно осмотрел новую трубку и согласился:
— Пожалуй. Только сейчас важнее создать в Чили канал поддержки.
Габриэль кратко доложил по городской сети — структура создана, ее наполняют людьми и набирают опыт. Привезенные «узи» все пойдут в города, группам Гильена и Маригеллы.
— Эта твоя немочка, — тыкнул в касика карандашом парагваец, — большая находка.
«Моя? С чего вдруг?» — удивился, но промолчал Вася.
— Очень организованная, отличная память, почти идеальная подпольщица. Мы перевели на нее почти всю сеть Тани.
— Ну и слава богу, — вот это было хорошо, Таня как руководитель сети явно не тянула. — А что, у вас только приятные новости, все хорошо, прекрасная маркиза? Так не бывает.
Так и не было — Баррьентос вовсю педалировал создание «мобильных отрядов по охране порядка», но изменил принцип комплектования. После установления «партизанской власти» общины где бойкотом, где кооперацией, а где и прямой силой вытеснили из района нелюбимых людьми чиновников, лавочников и крепко прижали зажиточных крестьян, составлявших с торговцами прослойку, как выразился Че, сельской буржуазии или рондас, как их называли местные. Индейцам стало полегче, но в партизанской зоне появились сильно недовольные, вот их-то и вербовали в отряды Баррьентоса.
Кое-где уже начались стычки с ними, «самооборону рондас» поддержали боевики Боливийской социалистической (вернее, национал-социалистической) фаланги, в некоторых местах мордобоем и пальбой в воздух не ограничилось, начались поджоги.
Основная нагрузка пока легла на Габриэля с Антонио, поскольку «идейный конфликт» в районе резко увеличивал возможности разведки противника, но каждый за штабным столом понимал, что рано или поздно придется вступить в бой. Обсуждение возможных мер затянулось надолго, пока Вася не пресек пошедшую по третьему кругу говорильню.
[i] Боливийские народные танцы
Глава 15 — Засада на живца с подстраховкой
Бесшумных засад, как известно, не бывает. Армейцы нет-нет да и лязгнут железом, полиция собачится между собой громким шепотом, парамилитарес придавленно ржут над дурацкими шутками, а контрразведка непременно что-нибудь роняет.
Потому-то и выбрал Искай с Габриэлем место прямо в самозастроенном пригороде Кочабамбы, где крики разносчиков, вопли хозяек и визг детей могли заглушить все, кроме реактивных самолетов, да только кто их тут видел.
Но все равно, второй день сидеть в маленьком доме, ничем не выдавая своего присутствия — занятие мало того что скучное, так еще и сложное. Тем более в компании десяти потеющих и сильно вооруженных мужиков, каждому из которых хочется есть, пить или наоборот, спать, сходить по бабам и совершить еще десятки прочих дел, мало совместимых с пребыванием в засаде.
Касик организовал наблюдение и смены, в свободное время заставлял разбирать и собирать оружие и тщательно, шаг за шагом, проговаривал со всеми предстоящие действия. Но по большей части ребята просто спали, используя выпавший шанс на всю катушку. Еду и воду доставили в дом заблаговременно, чтобы никто из соседей не обратил внимание на слишком большое количество провизии для четырех номинальных жильцов, до ветру ходили или днем в ведро или ночью во двор, а от любопытных соседей их защищала наклеенная на дверь бумажка с врачебной печатью «Дизентерия! Дом на карантине!».
Доктор Дуке провернул «осмотр» и опломбирование по заранее выбранной схеме так, что противнику оставили всего три дома. Так-то места вокруг было навалом, но только из этих трех хорошо просматривалась закладка. Если, конечно, Габриэль все рассчитал правильно. Он-то и руководил всем оркестром, а Вася напросился на операцию исключительно из-за того, что под подозрение попал один из его людей, Саури, командир отдельного отряда, действовавшего ближе всех к Кочабамбе. По счастью, Гильен тогда настоял, чтобы Саури занимался только безличной связью через «почтовые ящики», а вся остальная коммуникация с городским подпольем шла по другим каналам.
План