рычит на него вожак стаи.
Всё это пугало седого. Он сжимал зубы и размышлял о репрессиях. Это было заметно по тому, как он поглядывал на Байсура и Тоша. Ведь палачей для своих лучше всего делать из самых старших.
Ну-ну, попробуй. Ты же будешь нам показывать, как нужно летать? А там можно и вниз свалиться.
Закончив лекцию про волков, Йорд велел отпустить зверей отдыхать, выстроил нас в две шеренги — одна напротив другой — и взялся учить держать меч. Для этого вездесущий Шонк принёс палки.
Толстяк недовольно бурчал. Он был ужасно недоволен тем, что тащить 30 палок ему пришлось самому, и требовал от Йорда пару мальчишек себе в помощь. Вот прямо сейчас оторвать от занятий и отправить толстяку в подчинение.
Седой, разумеется, требования проигнорировал, а бурчуна послал на гору, о существовании которой в этом мире пока ещё ничего не знали*.
Толстяк ушёл, палки остались. Седой велел нам разбирать их и снова становиться друг против друга.
Как я и предполагал, парни из команд Байсура и Тоша должны были изображать противников. Помня мои вчерашние наставления, они выбирали себе примерно одинаковых по возрасту и росту соперников.
Потом будет видно, кто сильнее и быстрей учится, но пока парни без толку колотят друг друга палками — важен только рост и вес.
Меч Йорд держал так, что я вспомнил военный лагерь барсов. Похоже, что и у вайгальцев волчьи всадники между собой никогда не сражались.
Рассказывая о битве над долиной Эрлу, Йорд спалился по полной. Я понял: победили вайгальцы за счёт своих колдунов. А волчьи всадники просто примазались к победе.
Мой названый брат Темир, манеру которого я изучил довольно хорошо, отлично знал, как противостоять драконам. Вот там его «тычки» мечом были на месте.
Да и в военном лагере барсов мне объясняли, что дикие драконы часто нападают на караваны, идущие к перевалу.
Похоже, что волчих всадников обоих народов учили сражаться с драконами, а не друг с другом. Иные у них были задачи. Скорее, охранные, чем военные.
Но что же заставило их сражаться, да ещё и не подходящим оружием? В схватке в воздухе нужно что-то вроде лёгкого топора на длинной рукояти — чекан, может, или клевец? Ну или хотя бы крючья, чтобы сдёргивать всадника с волка.
Но без стремян всё это будет малопродуктивно: тут что волк, что конь… И коней здесь почему-то нет…
Отчего же началась война, которая всем «против шерсти»? Вон как линяет бедный вожак, как испуганно косится на него седой Йорд. Может, его в бою такой же волк сбросил?
Ни всадники терия Вердена, ни барсы, медведи и волки — никто не был готов к войне. Кроме… колдунов.
Причём только одного колдунского ордена, или как это у них называется?
Йорд что-то командовал, требовал повторять. Я задумался и неудачно скрестил палку со своим противником.
Ну как — неудачно? Удачно как раз — врезал по запястью и обезоружил. Руки мои слишком хорошо знали, как обращаться с мечом.
Йорд уже в который раз покосился на меня. Велел остановить учебный поединок, выйти перед всеми.
— Как тебя зовут, и что ты умеешь? — спросил он.
Я растерялся. Камай умел многое, но что мне стоить светить?
Пришлось выбрать то, что подошло бы охотнику.
— Я Кай из рода койон, умею ставить капканы, сражаться копьём и ножом.
— Стрелять из лука? — спросил Йорд.
— Стреляю плохо, — признался я. (Этого Камай действительно не умел, а я пока стрелял чисто символически, проще нож было кинуть.) — Мы с детства охотились с братом на крупного зверя.
— А ну, встань вот здесь, — приказал Йорд и вытянул из ножен свой меч.
Я замялся. Навалять ему палкой против меча — это было бы уже совсем плохо. Но Седой, решив, что я испугался, вкинул меч в ножны и забрал палку у одного из мальчишек.
Я выдохнул. Ну, ладно, дурака поваляю, не гордый.
Главное продемонстрировать то, что и заявил: что могу биться на ножах, но к мечу ещё не привык. А пропустить пару ударов палкой не так уж и страшно.
Йорд сделал прямой выпад. Я уклонился на автомате и сообразил, что это — отличная тактика. О-па. Бить я не умею, но могу уворачиваться.
Поехали, Седой! Побегай за мной, позабавимся.
Эх, мне бы в другой жизни такое гибкое и быстрое тело, как у Камая! Бить Йорда палкой я опасался и изо всех сил изображал неуклюжесть в выпаде, а вот гонять седого было нетрудно.
«Мечи» тут короткие. Он всё пытался разорвать дистанцию, но хреноньки. Я отклонялся, уворачивался, прыгал, подныривал под палку. Прямо как Карлсон, удирая от фрекен Бок.
Один раз открылась такая возможность влупить Йорду палкой по заднице, что я сам пропустил удар. Это меня отрезвило, и дальше я убегал седого так шустро, что дыхалка у него в конце концов сдохла.
Йорд схватился за печень и остановился. Похоже, не так давно он был ранен не менее серьёзно, чем Камай. И лекари попались плохие.
Я тоже остановился и опустил палку.
— А вот это ты зря, Кай из рода койон, — сказал Йорд. — Если увидел, что противник сдаёт — добивай!
Я помотал головой.
— Это не хорошо — добивать человека.
— А ты представь, что я — медведь? Ну, давай! Добей поверженного врага, охотник?
Он увёл руку вниз, и я понял: кое-какие финты Йорд всё-таки знает. Его «добивай» — было провокацией. Стремлением показать один из «предсмертных» ударов, когда враг уже думает, что выиграл.
И что мне сейчас? Дать «убить» себя, чтобы отвести все его подозрения?
Я качнулся вперёд, раскрываясь, и получил чувствительный тычок палкой в живот.
Йорд рассмеялся, думая, что подловил меня. Начал хвалить. Вот, мол, как