показалось, что голова смотрела на него так, словно повернулась к нему.
Нет, нет, это невозможно.
Он придумывает всякую чушь. Он просто был невнимателен в первый раз, конечно, он ошибается.
Заметив, что мальчики его не ждали, Оуэн ускорился. Во рту пересохло, но хотя у него в рюкзаке и было две бутылки воды, он не хотел терять время и останавливаться, потому что и так уже сильно отстал.
Через несколько шагов любопытство и что-то подозрительно похожее на страх заставили его опять обернуться, раздвинуть стебли кукурузы и привстать на цыпочки, чтобы напоследок проверить пугало.
Оно никуда не поворачивалось.
Оуэн выдохнул и вытер лоб.
Вдруг одна из жутких рук пугала опустилась. Оуэн вздрогнул.
– Вау! – вскрикнул он.
Но никто, очевидно, ничего не заметил. Гребаная штуковина. Даже если пруд окажется отличным местом, Оуэн не хотел вновь проходить по этому полю. Он найдет другую дорогу. И что я им скажу? Что тут стремное пугало и мне показалось, что оно на меня пялится?
Оуэн только нашел настоящих друзей, так некстати было бы все испортить.
– Эй! Подождите меня! – закричал он и поспешил за ними.
Он уже не видел троих ребят, они ушли вперед, а за гущей листьев не было видно, насколько далеко. Оуэн подавил желание расплакаться и ускорил шаг. Тут не потеряешься, просто нужно идти все время прямо… Он успокаивал себя как мог.
Где-то за ним зашевелилась, зашуршала кукуруза.
Оуэн застыл на месте и тяжело сглотнул. Не надо меня так разыгрывать, парни, я же свихнусь!
Он повернулся, но ничего не увидел. Стебли тихо шелестели на августовском ветерке. Ничего не было. Просто ворона взлетела…
Оуэн прошел пару метров, когда за спиной раздался сухой звук, будто бы ломается кость. Он остановился, в висках гудело. Если это Чад, он ему влепит по морде, ему плевать! Конечно, это Чад! Кто бы еще это мог быть! Чад или Коннор…
Их идиотские шуточки, вот и все.
Ему вдруг вспомнился случай с укусом. Оуэн знал, что он-то тут ни при чем, но кроме чувства несправедливости из-за ложного обвинения он испытывал беспокойство, не находя объяснения тому, что произошло. Если он этого не делал, тогда кто в тот день укусил Чада в лабиринте? Эта мысль некоторое время не давала мальчику покоя, но ему не с кем было ее обсудить, тем более что Чад категорически отказывался слушать оправдания. Разве только Чад специально поранил себя сам искусственной челюстью или чем-то вроде того, чтобы обвинить Оуэна, но это полный бред, они хорошо ладили и отлично веселились вместе.
Да, здесь определенно творилось неладное. Оуэн был вынужден это признать.
Но не сейчас. Это просто какое-нибудь домашнее животное или один из этих трех придурков пытается меня напуга…
Далеко впереди послышался смех мальчиков. Слишком далеко. Оуэн побледнел. Он тяжело выдохнул, пытаясь успокоиться и сосредоточиться. Главное, надо догнать остальных, и как можно скорее.
Он снова зашагал, быстро оглядываясь через плечо. Никого. Только густые ряды кукурузы.
Шелест листьев за спиной.
Оуэн ускорил шаг.
Он не решался оглянуться, боясь того, что может увидеть.
Ну не будь же идиотом!
Конечно, пугало стоит на своем месте, торчит на палке, где ему еще быть?
Металлический скрип метрах в десяти за его спиной заставил Оуэна вздрогнуть.
Как будто… грабли царапают сухую землю!
Оуэн тяжело дышал и обливался потом.
Друзья было далеко и даже не заметили, что он отстал. Оуэну захотелось заорать, чтобы его подождали, но он не стал этого делать. У него было странное чувство, что лучше не привлекать внимания. Не выдавать, где он находится.
Что за бред! Там просто фермер убирает сухие листья… Но если мозг подыскивал рациональные объяснения, то тело реагировало иначе. Он был как на иголках. Весь собран. Он ощущал опасность.
На этот раз он обернулся, чтобы увидеть пугало на насыпи и перестать выдумывать ерунду. Разумные доводы разума иссякли, и ужас охватил мальчика.
Палка была пуста.
Этого не может быть. Оуэн потряс головой, отказываясь признавать худшее. Над ним просто хотели подшутить. Да, они ждали, когда он отойдет, точнее, кто-то один из банды подкараулил, чтобы снять пугало с шеста. Да, точно! Сейчас они выскочат с гнилой тыквой в руках, посмеются, и все будет в порядке…
Что-то неподалеку скрипнуло. Оно приближалось. Медленно.
Просто эти идиоты, которые собираются меня разыграть…
Или хищник, который надвигается на свою добычу.
Металл задевал кукурузные стебли, тихо позвякивая. Он был уже близко.
Сердце Оуэна так бешено колотилось, отдаваясь в ушах, что, казалось ему, было слышно на всем поле.
Вдруг он почувствовал, что не один.
Птицы замолчали. Ничего не двигалось.
Какая-то тень заслонила от него солнце, но мальчик не решался повернуться и посмотреть.
Мальчика мутило от страха. Он медленно повернул голову.
Стебли раздвинулись…
Ноздри заполнил тошнотворный запах гниения и кошачьей мочи. Потом к этому примешивался другой запах чего-то древнего и наводящего первобытный ужас.
Кукурузный початок со стуком упал на землю. Оуэн резко обернулся.
На него смотрели пустые глазницы пугала. Из прорезанного в гнилой тыкве рта валились жирные личинки, а огромные стальные лезвия были занесены, чтобы проткнуть Оуэна насквозь. Никто не держал пугало, оно двигалось какой-то невидимой силой. Кошмарное видение. Галлюцинация.
Оуэн завопил во все горло.
Вопреки ожиданиям он смог пошевелиться и увернулся в ту самую секунду, когда лезвия сомкнулись, высекая искры и успевая вырвать у него клок волос.
Оуэн мчался, как никогда прежде, чтобы спасти жизнь и рассудок. Он бежал, чтобы догнать друзей, чтобы обрести надежду на жизнь.
Прямо за спиной он слышал, как гнилое пугало его преследует, рассекая воздух металлическими пальцами. Хуже того, мальчик расслышал чудовищное мурлыканье, доносившееся из его испорченных внутренностей и выдававшее дьявольское возбуждение.
Пугало ликовало.
Оуэн пересек ряд кукурузы, потом другой, не чувствуя, как листья режут его руки и голые ляжки. Он петлял со всей силой отчаяния, стараясь оторваться от своего преследователя, не зная, куда бежит, крича и сбиваясь с дыхания. Оуэн поворачивал, менял направление, инстинктивно пригнулся и старался лететь изо всех сил.
Удар был мгновенным, быстрым и очень сильным. Он сбил Оуэна с ног и отшвырнул в сторону, так что перехватило дыхание.
Наклонившись над ним, Коннор обеспокоенно разглядывал Оуэна.
– Эй, дыши, Оуэн!
Дыхание вернулось, и Оуэн тут же запаниковал. Он не знал, что делать или говорить, он мог только вопить. Но, сосредоточившись на дыхании, он смог замолчать и стал показывать невразумительные жесты.
Возникли Чад и Кори и тоже наклонились над ним.
– Вот блин, Оуэн, – произнес его двоюродный брат, – ты как?
Оуэн затряс головой, и дикий ужас в его