Как бы то ни было, помещение использовали много веков назад. Оно было шириной около трёх футов и длинной где-то около пяти. Зато здесь, по крайней мере, был каменный потолок, который не обвалился, и пол, который был сухим. Скорее всего, тут была и дверь, но она сгнила от времени.
Ей казалось, она сидит здесь уже несколько часов, а время течёт так медленно. Она никогда не найдёт путь назад в Ротдейл в темноте и при таком сильном ливне. Ей придётся ждать здесь до утра, если никто не приедет, чтобы спасти её. Но какова вероятность этого? Альфреда будет волноваться. Доминик, вероятно, вообще не узнает, что её нет в поместье, или же ему будет просто наплевать.
Ранее, когда она видела, что стена дождя надвигается на неё, Брук почувствовала страх и возбуждение. Она никогда не видела нечто подобное. Девушка попыталась обогнать непогоду, но природа была слишком шустрой.
Она остановила Бунтарку, когда дождь хлестал ей в глаза, и Брук не могла разглядеть дорогу даже на несколько футов вперед. Она задалась вопросом: если отпустить Бунтарку в свободный бег и не направлять её, то сможет ли лошадь найти дорогу в Ротдейл или же окончательно заблудится? Потом она услышала вой огромной собаки. По крайней мере, она надеялась, что это была собака, а не что-то ещё.
А всё эти чёртовы слухи о Доминике! И его питомец, который был достаточно рослым псом, чтобы стать частью легенды о волке. Собака, с которой она столкнулась сегодня, была даже больше пса Доминика, но не вела себя агрессивно. Обе собаки, вероятно, были одной породы, распространённой здесь, но не свойственной для Лестершира. Доминик мог бы и упомянуть об этом, вместо того, чтобы позволить ей думать, что две-три стаи волков до сих пор обитают в округе.
Она обернулась и направилась назад, чтобы найти собаку. В воображении мелькнула глупая мысль, вдруг это животное зовёт её. Оно, возможно, хочет привести её к дому, к людям, к тёплому очагу. Она согласна на любое укрытие, лишь бы не оставаться под проливным дождём. Если, конечно, это не будет логово животного. В большой насыпи, на которой сидела собака, была нора с другой стороны, Брук увидела, как животное исчезло внутри, когда она подошла.
Она спешилась и попыталась заглянуть в дыру, но там было слишком темно, чтобы увидеть хоть что-нибудь. Она не полезет в нору, даже если там тепло и сухо. Вместо этого она посмотрела на север, где раньше видела развалины замка. Это может стать её убежищем. Дождь был таким сильным, а облака такими низкими и тёмными, что сейчас она не могла видеть строение. Но если она поедет на север, то сможет наткнуться на него. Или собака могла бы провести её туда, если она объяснит…
Это была глупая идея, но она всё равно сказала, нагнувшись прямо в нору:
— Нет, спасибо тебе, но я бы предпочла развалины замка. Ты не хочешь пойти со мной?
Она села на коня. Собака высунула голову из норы и наблюдала, как она уезжает. Но Брук уже не могла видеть, последовала ли собака за ней.
Она была разочарована, когда нашла руины. От замка осталось немного. Площадь была усеяна сломанными каменными блоками обрушившихся стен. Довольно большое дерево росло в самом центре двора, который, судя по всему, раньше был большим дворцовым залом. Она привязала Бунтарку под деревом, где у кобылы была хоть какая-то крыша над головой, а сама осторожно стала ступать по скользкому мху и мокрым камням, ища себе укрытие.
Разрушенная каменная лестница вела на верхний этаж, но сейчас там не было ничего, кроме дождя и ветра. Она надеялась найти лестницу, ведущую вниз в подвал, но из-за проливного дождя видимость была почти нулевая. Она заметила, как мимо неё промелькнуло что-то светлое, будто бы пробежала собака. Брук поспешила за собакой, которая убежала за сломанную лестницу и теперь ждала девушку, сидя там. В этот же момент она заметила уютное местечко прямо под лестницей.
Она вошла внутрь и пригласила собаку присоединиться к ней, но животное уже сбежало. Привела ли собака её намеренно в эту комнатку, или же просто села, чтобы посмотреть, что она собирается делать дальше? В любом случае, она выкрикнула вслед:
— Спасибо!
Затем прошла так далеко вглубь этой узкой комнаты, как смогла зайти. Прислонившись к дальней стенке, невзирая на то, что та была покрыта мхом, Брук закрыла глаза, чувствуя благодарность за то, что не сидит на лошади под проливным дождём, а находится в этом сухом месте.
Она услышала звук приближающейся лошади, прежде чем увидела тусклый свет. Дождь по-прежнему не стихал. Она быстро встала и двинулась к двери своей каморки. Сквозь дождь она увидела высокую фигуру в капюшоне, сжимающую в руке фонарь и ведущую своего коня к дереву, где была привязана бедная Бунтарка. Спасение! Она почувствовала моментальное облегчение, даже если это просто крестьянин, который ищет свою заплутавшую собаку.
— Здравствуйте! — закричала она.
— У меня было такое чувство, что я обнаружу тебя здесь…
Волк. Она узнает этот голос из миллиона. Единственный человек, которого она не хотела бы видеть в качестве своего спасителя. И какого чёрта он сейчас не в постели?
Глава 26
БРУК НЕ ХОТЕЛОСЬ снова вымокнуть, но она предположила, что Доминик не хотел бы остаться здесь дольше, чем требовалось, поэтому предложила:
— Если Вы скажите мне, что сможете в темноте найти дорогу обратно в Ротдейл, то я выйду отсюда.
Он не ответил, что заставило её изменить своё решение о выдвижении ему каких-либо условий. Она не хотела снова выходить под ливень, пока в этом не было необходимости. Но когда он подошёл к ней и протянул ей свой фонарь, прежде чем вернуться к привязанным лошадям, Брук поняла, что они не смогут вернуться в поместье сейчас же. Поэтому она поставила фонарь в дальнем углу каморки, подальше от прохода.
Она вернулась к дверному проёму, но было так темно, что она не могла видеть Доминика или лошадей. Может он ушёл искать комнату, которая уцелела? Нет, ему для этого понадобился бы фонарь. Она предположила, что он ушёл расседлать лошадей, но ему следовало бы для начала осмотреть комнату. Она не была достаточно большой для них двоих.
Когда он показался в дверях, она отошла к задней стенке, чтобы не загораживать ему проход. Ему пришлось нагнуться, чтобы войти в закуток. Его голова подпирала потолок, он не мог стоять здесь, выпрямившись во весь рост. Доминик бросил ей два кожаных мешка, прежде чем поставить второй незажженный фонарь у входа, и снял с себя шинель, которую положил снаружи, так как она была насквозь мокрой. Она заметила, что его одежда и волосы, которые он собрал в хвост, не намокли, как у неё.