— Прилетит, — перебил Кай.
— Что? — не поняла я.
— Может, прилетит, — повторил дракон. — На человечьем корабле работает передатчик. Есть шанс, что люди прилететь, — добавил он.
— Что? — переспросила я шёпотом, ещё не понимая смысла сказанных слов.
Мне показалось, что что-то сломалось внутри. Я так привыкла считать, что нет надежды вернуться домой.
— Как ты узнал? Почему ты так решил?
— Человечьи механизмы примитивны, — после паузы самодовольно проговорил Кай. — Я исследовать корабль два раза.
— Ты уверен? — всё так же шёпотом уточнила я.
Дракон кивнул.
— Почему ты не сказал мне?
— Ты не спрашивать.
— Но… Прошёл почти месяц. Что, не было повода сказать?
Кай молчал.
Меня пробрала такая злоба: «Изображает тут обиженного».
— Знаешь, ты настоящий мудак, — медленно сказала я. — Все вы, мужики, одинаковые, даром что с другой планеты.
Я не могла понять, всё ли уяснил дракон. Должен был разобрать по интонации. Я ждала реакции, а у самой, казалось, пар шёл из ушей от злости и обиды.
Кай ничего не ответил, только глянул недовольно и отвернулся, делая вид, что спит. Это раздражало ещё больше.
Я тоже повернулась к нему спиной, сжалась в комочек и решила, что ни за что не буду реветь из-за этого болвана. Получалось неважно. Злые слёзы катились по щекам.
«Нет, ну куда это годится? А ну возьми себя в руки!» — велела я себе и стала смотреть на край ночного неба и зарево чужого причудливого леса.
Крона дерева еле уловимо покачивалась, словно гигантская люлька. Дракон недовольно вздыхал и возился за спиной. Снизу доносились шорохи и тихие звуки ночного леса. Я положила руку на живот, следуя странному инстинкту, и закрыла глаза.
* * *
Сон был странным, как это часто бывает. Я понимала, что сплю, и боялась вырваться из грёз. Валера подарил мне кольцо. Жизнь казалась безмятежной и прекрасной. Летнее солнце слепило глаза. Мы вдвоём лежали на большом надувном матраце посреди озера. Лёгкие волны покачивали наш плот. Я подняла ладонь к лицу, чтобы прикрыть от солнца глаза.
По яркому голубому небу медленно плыли редкие кудрявые облака. Валера рассуждал о рыбалке, в которой я не понимала ни черта. Но слушать было интересно. Слова убаюкивали, матрац раскачивался.
Я попыталась нащупать руку Валеры, но не смогла. Веки отяжелели, кругом была чернота. Вдруг видение сменилось. Мы во дворе бабушкиного дома. Жёлтый свет фонарей яркими кругами освещает детскую площадку. Редкие прохожие спешат по своим делам. Холодный ветерок срывает листья с деревьев. В воздухе пахнет приближающейся осенью. Я слишком хорошо помню этот поздний вечер, и мне не по себе. Не хочу переживать его снова.
Валера сидит рядом на скамейке, хмурится. Яркие окна домов безразлично взирают на двор. Вот в одном из них, знакомом с детства, появилась фигура. Бабушка выглянула в окно, беспокоится. Я уже давно взрослая, скоро закончу учёбу, а она всё видит во мне девчонку.
— Аня, — произнёс парень. — Мы же всё решили, скоро свадьба. Я думал, ты…
— Что? Думал, откажусь от своей мечты? — перебила я.
— Ну какой космос? Неужели на Земле нет работы? Ты, правда, не понимаешь?
— Валер, я ещё никуда не лечу. Это только сборы. Мне год ещё учиться. Я, может, и отбор не пройду. А потом там серьёзные тренировки, больше половины отсеивается.
Парень хмыкнул.
— С твоим-то характером. Ага, как же, не пройдёшь. — Он помолчал, явно подбирая слова. — Ань, ну я же про семью говорю. Да ну как ты не понимаешь?
— Не понимаю. Ты что, хочешь, чтобы я дома сидела и борщи варила? — психанула я. — Я, может, добиться чего-то хочу. Хочу узнать, на что я способна на самом деле. Хочу увидеть другой мир за пределами нашей планеты.
— Тебе что, четырнадцать лет? Это всё только звучит красиво. А ты головой-то подумай! — распсиховался Валера. — Я тебя ждать, что ли, должен, когда ты там в космонавтов наиграешься?
— Мог бы со мной в программу пойти, — пробормотала я обиженно. — Инженеры всегда нужны.
— Ну да. А мне это зачем? Я в космос не хочу, — на повышенных тонах заметил он.
— Конечно, ты же комфорт любишь. Чтобы на всё готовое, — сказала я, чтобы его поддеть.
Парень не ответил, только вздохнул тяжело. Повисла гнетущая тишина.
На площадку пришла женщина с ребёнком и стала катать малыша на карусели. Металлический скрип качели эхом разнёсся по двору.
— Я пойду. Поздно уже, — отрезал Валера.
— Подожди. Я же никуда не лечу и не уезжаю. Зачем ты так? Впереди ещё годы, учёба и подготовка.
— А потом что? Я останусь у разбитого корыта. Ань, ты вообще не понимаешь, что ли? Не знаю, как втемяшишь себе что-нибудь в голову, так без толку с тобой спорить.
Я всхлипнула. Стало невыносимо обидно. «Неужели он раньше ничего обо мне не знал? Несправедливо обвинять меня в том, какая я есть».
Скрип качели продолжался. Ветер трепал волосы. Я запахнула плотнее джинсовку и изо всех сил старалась не разреветься.
— И что, всё значит? — истерично спросила я, в душе надеясь, что он скажет: «Нет, не всё».
Валера молчал и не смотрел мне в глаза.
— Ладно. На, возьми. — Я стащила с пальца кольцо и протянула ему.
Парень помедлил, но потом принял кольцо. А я почувствовала, как предательски по щекам покатились слёзы.
— Знаешь, несправедливо обвинять меня в том, какая я есть. Как будто ты раньше не знал, — повторила я свои мысли со слезами.
Валера долго молчал, я готова была уже вскочить и уйти, как вдруг он произнёс:
— Знал, только думал, что ты изменишься, — парень выдержал паузу. — Ради меня.
Из глаз вовсю катились слёзы. Всё вокруг стало мутным.
— А ты, видимо, ничего не хочешь делать ради меня, — с обидой бросила я.
Повисла пауза.
— Это всё твоя мать виновата, — неожиданно произнёс Валера.
Такого не было в реальности. В тот