Крепкий противный ветер принудил меня прожить целый день на рубцовой одиначке. В сие время утки отлетают отселе для приискивания мест, где класть яйца, a гуси и лебеди начинают показываться в губе застрелил я трех гусей и несколько уток.
По восхождении солнца отправился домой.
1803 год. Май.
Галиот Александр Невский отправился в Якутат. Другое судна, называемое Ольга, построенное на Кадьяке из елового лесу, пошло на Уналашку. Известно, что еловый лес весьма неудобен к обшивке судов: Ольга может послужить новым тому доказательством. Когда Баранов пошел на ней в первый раз, то беспрестанно должно было отливать воду, так что после морские растения выкачивались помпами, a наконец судно затонуло на отмели. Но и после сего на оное положили еще обшивку, потом третью и не перестают посылать в море. Суднишко сие никогда не удаляется от берегов, a при противном ветре стоит где-нибудь на якоре. Между тем при всей худости оного Баранов не имеет у себя лучшего судна. Сегодня мы с Хвостовым, взяв с собою стрельца, отправились смотреть сивучей, начавших опять показываться на каменьях у Чиньяцкого мыса. Приехали туда в полную воду: время неудобное для стрельбы потому, что бурун, достающий до верху каменьев, мешал зверям сим лежать на них покойно. Погода была дождливая. Мы пристали к Чиньяцкому мысу, где и ночевали, Хвостов в соломенном шалаше, сделанном бывшими тут некогда островитянами, a я в палатке, каковые обыкновенно здешние Американцы, во время дальних путешествий своих, составляют из байдарок и постилок. Байдарку кладут боком с наветренной стороны, потом из положенных на нее параллельно земле веселок делают небольшую крышку. Под таковою полу-закрытою палаткою был я довольно защищен от дождя и ветра. Во всю ночь слышен был рев сивучей.
В 10 часу утра, когда вода была самая малая, мы подгребли к каменьям; стрелец вышел на один пустой утес, a сивучи лежали на другом, саженях в пятнадцати от него находящемся. Звери сии худо видят, но имеют весьма хорошее обоняние; почему обыкновенно — подъезжают к ним с подветренной стороны, иначе они услышат и побросаются в море. Покуда стрелец приготовлялся, мы имели довольно времени рассмотреть сих животных. Цвет кожи их светло-бурый, a на самках побелее. Голова короткая с едва приметными ушами. Они беспрестанно ревели, поднимали рыло к верху и ворочали головою, как будто обнюхивая что-нибудь. На каждом звере видно было несколько ран, конечно полученных во время драки за самок. У здешних сивучей нет на рыле кожи, которая по описанию в Ансоновом путешествии бывает у морских львов острова Жуань Фернандеса. Животные сии лежа, кажутся похожими некоторым образом на львов; от чего конечно и название свое получили.
Когда выстрелили по первому сивучу, то он упал в воду и утонул, неизвестно мертвый или живой, потому что звери сии, когда и убиты бывают, не остаются на поверхности воды. От выстрела один сивуч соскочил в море, a прочие лежали покойно. Вторым выстрелом один сивуч убит, другой, лежащий подле него, остался на камне; все же прочие побросались в море. Третьим выстрелом оставшийся был ранен, но прыгнул в воду. Бурун около всего мыса, a особливо около отделенных каменьев, от восточного ветра сделался очень велик. Одною байдаркою невозможно было приблизиться к камню; почему сплотились двумя, выждали удобное время, подгребли к камню и выпустили на него двух Американцев, которые разрезали сивучу горло, надули его, завязали веревкою, так чтобы дух не выходил, и столкнули зверя в море, который уже не тонул. Тогда мы, взяв Американцев, прибуксировали сивуча к берегу, разрезали его на части, расклали по байдаркам и отправились в гавань. Погода во все время была пасмурная с дождем, на дороге же захватил свежий противный с большею зыбью ветер, от чего мы не скоро приехали домой.
После обеда для прогулки ездили мы с Хвостовым в троелючной байдарке на лесной остров. Отваливая от него опрокинулись, но вылив воду, и положив вместо грузу на дно байдарки еще двух человек, продолжали свой путь.
Сегодняшний Троицын день поутру мы слушали обедню; a вечер проводили у Баранова: пели, плясали, были очень веселы и разошлись в два часа за полночь.
1803 год. Июнь.
Сего числа судно Св. Екатерины ушло в Якутск.
Поутру отправились мы, то есть Хвостов и я, на Еловый островок, узнав, что там кита выкинуло. Сей был роду полосатиков и не длиннее четырех сажень. Я не буду останавливаться на описании столь известного животного. При нас его изрезали на куски, половину взяли в компанию, a другую отдали промышленнику, его убившему, что узнается по оставшейся в ките каменной стрелке с вырезанным на оной знаком. Метки сии записаны в Кадьякской конторе, но промышленники и без того знают оные между собою.
He хотев ночевать на голом берегу при столь сырой погоде, отправились мы уже ночью от кита. Туман был так густ, что в десяти саженях невозможно было ничего рассмотреть; но Американцы по удивительной сметливости своей в таких случаях привезли нас прямо к шалашу, верстах в двенадцати от выкинутого кита находящемуся. Тут мы ночевали, и на другой день поутру приехали в гавань.
Мы уже Совсем готовы были к отплытию из Кадьяка; но как Баранов не изготовил еще всех бумаг, нужных для отправления в Россию, то мы дожидались оных без всякого другого дела. Сего дня отправился я на Афогнак на Рубцову одиначку. Посредине пролива между Кадьяком и Афогнака в байдарке показалась вода; но как помочь сему было нечем, то старались только сильнее грести. Приехав же и вытащив байдарку на берег увидели на дне оной по самому килю три дыры, одна в 2 1/2 четверти аршина, другая в четверть, a третья в два вершка; да на боку еще две небольшие. Все дивились каким образом мы не потонули ибо догадывались, что байдарка прорвана еще в гавани, где мы сели в оную на мели и сталкивались веселками. Одна только постилка, каковая обыкновенно кладется внутрь байдаркида медвежья кожа сверху оной, прикрывали сии скважины; но если бы море не было столь тихо, то конечно распороло бы всю байдарку. Тут нарвали мы дикого луку, дабы просолить и запастись оным на время путеплавания до Охотска. Известно, что дикий лук, дикий чеснок, ложечная трава, и некоторые другие растения, весьма пользуют в цинготной болезни и предохраняют от оной. Итак для нарвания довольного количества дикого луку (на Кадьяке оный не растет, по крайней мере близ гавани), пробыли мы весь день на Рубцовой одиначке, где в нынешнее время запасают рыбу, для чищения и провешивания которой собрано здесь до тридцати женщин и Каюр. Юкола точно также провешивается, как и в Охотске, только сначала, когда рыба, идущая в речки, очень жирна, отрезывают самый жир; ибо оный не успевает просохнуть вместе с другими частями, a только загоркнет.