Читать интересную книгу Туманный вирус - Сергей Донской

Мастерская обслуживала три стареньких самолета «Ан-2», состоявших на учете при аэродроме. «Кукурузники» были давно списаны, но нелегально использовались для опыления близлежащих полей. До недавних пор самолетики служили источником небольшого, но постоянного дохода командира авиаполка. После вмешательства генерала авиации они вместе с мастерской перешли во владение Курбатова. Теперь генерал Омаров приказал долго жить, а Курбатов находился все еще на этой бренной земле и собирался использовать один из «анов» по назначению.

Только не для опыления, а для орошения .

Курбатов хрипло засмеялся своему ироническому комментарию. Водка успела разлиться по жилам, хмель ударил в голову, и он чувствовал себя очень даже неплохо.

Протерев водкой израненную шею, он стал готовиться к вылету, извлек из тайника заряженный пистолет, пару ампул пенициллина и противогаз. Контейнеры из-под «Крови Сатаны» были давно опорожнены и закопаны за мастерской, так что напрасно генералы мечтали заполучить их. Курбатов был не такой дурак, чтобы сидеть до ответственного момента со сложенными руками.

Бак для химикатов емкостью 1400 литров, установленный в центре корпуса самолета, был наполнен не обычными химикатами или гранулированными удобрениями. Туда через штуцер была закачана обычная водопроводная вода, заблаговременно разбавленная жидкостью из похищенных фляг. Заправлял бак сам Курбатов, облаченный в один из тех защитных костюмов, которые имеются во всех армиях мира на случай химической или бактериологической атаки.

«Такой случай представился, — подумал Курбатов, проверяя противогаз. — Бактериологическую атаку можно считать состоявшейся».

При включении дозирующего насоса, действующего от ветряка, смертоносная смесь должна была выливаться в горизонтальную трубку, прикрепленную под нижним крылом и снабженную многочисленными насадками. Полоса рассеивания до тридцати метров со скоростью 18 литров в секунду. Таким образом, бак опустеет через минуту с небольшим, а потом начнет пустеть… город внизу.

— Под крылом самолета о чем-то поет… — тихонько затянул Курбатов и осекся.

Песню любил напевать отец, которого казахи повесили на столбе, перебросив аркан через перекладину. Когда Стасика и его мать увозили, он так и висел там, покачиваясь на ветру в растянутых спортивных штанах и одной кроссовке.

Прихватив противогаз, Курбатов вышел из мастерской и направился к «своему» «Ан-2», помеченному черным зигзагом вдоль двенадцатиметрового корпуса. Зигзаг получился случайно, но сейчас это казалось символичным.

— Черная молния, — пробормотал Курбатов, смутно припоминая то ли Зевса, то ли библейского Саваофа, поражающего грешников именно молниями и громами в придачу. — Причем оттуда, сверху, — добавил он и посмотрел в небо.

Оно слегка кружилось и покачивалось. Это было приятное состояние. Курбатову нравилось ощущать себя богом.

Обойдя самолет, он натянул противогаз, вскарабкался на нижнее крыло, а оттуда перебрался в просторную кабину, где включил двигатель. Пока трехметровый винт набирал обороты, Курбатов проверил показания приборов и убедился, что все в порядке.

— Поехали, — сказал он, выруливая на трехсотметровую взлетную полосу.

Словечко и интонация были гагаринские, но голос, пропущенный сквозь резину, прозвучал глухо и дико.

Приноравливая дыхание к возможностям противогаза, Курбатов разогнал двигатель, чтобы заключенная внутри тысяча «лошадок» сумела оторвать пятитонный биплан от земли. Затем, доведя скорость до двухсот километров в час, он поднялся на километровую высоту и начал разворот, приноравливаясь к самолету. До этого Курбатов совершил всего два тренировочных полета, так что чувствовал себя не слишком уверенно. Ничего, сказал он себе, два-три круга над полем, и можно поворачивать на Астану.

Дважды развернувшись, Курбатов стал прислушиваться к какому-то раздражающему постороннему шуму.

Конг-конг-конг-конг…

Крутясь на кресле, он никак не мог понять, что за настойчивый механический звук доносится сквозь рокот двигателя.

Конг-конг-конг-конг…

«Может быть, это у меня в голове?» — подумал Курбатов. Он еще не вполне протрезвел и никак не мог распознать источник шума.

Конг-конг-конг-конг…

Все громче, все ближе.

Догадавшись посмотреть сквозь стекло наружу, Курбатов увидел зеленый вертолет, приближающийся слева. Его покачивало, как гигантскую елочную игрушку, подвешенную на нитке.

— С-сука, — прошипел Курбатов и стал набирать высоту со скоростью два с половиной метра в секунду.

X

Гоня машину по степи, Белов ругал себя последними словами за несообразительность. Как можно было не догадаться, что атака будет произведена с военного аэродрома? Ведь это придумали генералы, один из которых командовал авиацией Казахстана. А противотанковое ружье, а автоматы, а все эти ребята с повадками десантников? Сражаясь с ними, Белов не удосужился подумать о главном и был за это наказан.

Ему не хватило нескольких минут. Взобравшись на сопку, чтобы осмотреть округу, он увидел вдалеке человеческую фигуру, забирающуюся в кабину кукурузника. Лысая голова человека показалась ему странной. Присмотревшись, он понял, в чем дело. Пилот садился за штурвал в противогазе! Это означало, что он боится отравиться ядом, приготовленным для жителей Астаны.

Курбатов! Ну конечно, он!

Матерясь, Белов оглянулся на «БМВ», потом посмотрел в сторону самолета, прикинул расстояние и побежал. Это была еще одна ошибка. Разгоняясь, самолет стал стремительно отдаляться от Белова, который, добежав до подножия холма, остановился, шумно дыша.

«Не успеть, — понял он. — Как быть? Срочно звонить Мухамбекову? Но силы ПВО не подчиняются министру МВД, а Шухарбаев пальцем о палец не ударит для того, чтобы остановить Курбатова. Султанбаев? Его телефонного номера нет, а пытаться связаться с президентом человеку постороннему все равно, что надеяться докричаться до бога»…

И все же Белов решил звонить, но, сунув руки в карманы, обнаружил, что оставил айфон в машине. Тоскливо озираясь на взлетевший самолет, он стал карабкаться обратно на холм и только теперь осознал, что все это время слышал какой-то сипящий механический рокот. На вершину медленно садился вертолет, обращенный к Белову задом. Он бы не сумел обрадоваться сильнее, если бы увидел хвост жар-птицы.

Спрятавшись за колючим кустом, он стал наблюдать за вертолетом. Темно-зеленый, с красной звездой на днище, усеянном заклепками, он обрушивал вниз рев двигателей и шквал ветра. Поднявшиеся вокруг вихри, в которых кружились пыль, камешки, былинки и щепки, трепали выгоревшую траву. Задрав тупое рыло вверх, вертолет завис неподалеку от «БМВ», продолжая гнать волны ветра, но уже не такие сильные.

Это был «Ми-28», двухместный боевой вертолет выпуска 1986 года. В те давние, почти былинные времена он превосходил любые зарубежные аналоги, включая знаменитый американский «Ан-64», или «Апач», как его называли военные. Ни один вертолет мира не мог соперничать с ним по неуязвимости. «Двадцатьвосьмерка» была и оставалась единственной винтокрылой боевой машиной, имеющей полностью бронированную пилотскую кабину. Остекление кабины выдерживало прямое попадание пуль калибром до 12,7 миллиметра, а также осколков снарядов.

Продолжая громыхать на всю округу, вертолет опустился на расходящуюся волнами траву, оказавшись развернутым к Белову левым бортом, помеченным еще одной красной звездой.

— Справлюсь ли? — спросил себя он, сжимаясь в комок.

Причислять себя к воздушным асам не позволяла скромность, но кое-какие навыки у него сохранились. В спецучилище любой предмет преподавался таким образом, что и теперь, по прошествии нескольких лет, можно было вспомнить все, что вбивали в головы курсантов дотошные инструкторы. А управление вертолетами в программу обучения входило.

Пока он взвешивал свои шансы, «вертушка» заглушила двигатель. Сначала почти невидимый круг вращения винта трансформировался в прозрачный серебристый зонтик, а тот, в свою очередь, стал постепенно разваливаться на отдельные фрагменты, пока эти мелькающие «спицы» не превратились в провисшие лопасти.

Из кабины выбрались два военных пилота и стали совещаться, кивая на стоящую в пятнадцати метрах «БМВ». Слышно было плохо, да и казахского языка Белов не понимал, но было ясно, что эти двое очень заинтересовались дорогой бесхозной иномаркой.

Повертев головами и не обнаружив вокруг никого, они одновременно расстегнули штаны и принялись справлять малую нужду. Один занялся вдумчивым омовением переднего колеса вертолета, второй по неизвестной причине предпочел заднее.