Рио криво усмехнулся:
— Ты не можешь знать, что я чувствую.
— Когда ты стал ненавидеть себя? — спросила Дилан, не обращая внимания на его колючий взгляд. — После того, как Ева предала тебя? Или значительно раньше, когда ты ребенком бродяжничал в лесу?
Рио зарычал и отвернулся, пока она не разозлила его еще больше. Его эмоциональное состояние было неустойчивым, он балансировал на опасной грани и в мгновение ока мог превратиться в опасного хищника. Необходимо покончить с этим зверем, пока он вновь на кого-нибудь не набросился. Пока Рио не позволил себе надеяться, что у него есть будущее. И черт возьми, пока он не начал всерьез обдумывать легкомысленное предложение Дилан.
— Почти год моя мать борется за жизнь. А ты ждешь не дождешься, чтобы расстаться со своей.
— Что ты будешь делать, если я сейчас попробую твою кровь? — грубо спросил Рио, но в то же время в его голосе сквозило отчаяние. — Тебе не нужен такой, как я, Дилан. Ты будешь стараться вытащить меня из моей бездны, но я не могу обещать, что не утяну тебя за собой.
— Ты не причинишь мне вреда.
Рио зарычал — злобно, словно животное.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что я тебе верю.
Рио сделал ужасную ошибку — он повернулся, чтобы посмотреть ей в лицо. Глядя ему в глаза, Дилан откинула на бок волосы и потянулась к нему, ее обнаженная шея оказалась на опасно близком расстоянии от его рта. Рио не мог оторвать взгляда от ее белоснежной кожи и пульсирующей жилки.
Он со злостью выругался, зашипел, обнажая клыки, и впился ей в горло.
«О... господи».
Дилан замерла, когда клыки Рио погрузились в ее плоть. Ослепительной вспышкой пронзила боль, а затем наступило блаженство.
Тепло разливалось по ее телу с каждым его глотком, сопровождавшимся эротическими движениями губ и языка. Он пил с голодной жадностью, клыки возбуждающе царапали кожу.
— Рио, — дрожащий полувыдох-полушепот сорвался с ее губ.
Рычание заклокотало в горле Рио и вибрацией отозвалось в теле Дилан, когда он подмял ее под себя. Она почувствовала исходивший от него жар.
Дилан таяла в его руках, охваченная страстью. Рио тоже был возбужден.
Он коленом раздвинул ее ноги, и Дилан почувствовала его напряженный член. Ей хотелось быть обнаженной, хотелось, чтобы он, не отрывая губ от ее шеи, двигался внутри ее. Дилан застонала и подалась к нему.
— Рио... я хочу... о боже, хочу тебя внутри.
Он хрипло зарычал и еще сильнее прижался к ней, хотя движения его губ стали более нежными, в то время как Дилан желала огня и страсти. Она почувствовала, как Рио лизнул ранки, и словно электрический разряд прошел по ее телу.
— Я не хочу, чтобы ты останавливался, — сказала она, обнимая его за шею. — Продолжай.
Рио посмотрел на нее и что-то тихо произнес по-испански. Прозвучало это как злобное языческое проклятие.
Дилан посмотрела в его обжигающие янтарные глаза:
— Теперь ты и меня ненавидишь?
— Нет, — прошипел Рио, его клыки устрашающе блеснули в свете свечей.
Он протянул руку и погладил ее по щеке. Его пальцы дрожали. Рио убрал прядь волос с ее лба и снова коснулся щеки, нежно провел рукой по подбородку, шее. Дилан судорожно вдохнула, когда он начал ласкать ее грудь. В считаные мгновения он расстегнул пуговицы ее блузки и бюстгальтер.
— Ты такая мягкая, — пробормотал Рио, проводя ладонью по ее обнаженному телу.
Когда он наклонился и обхватил губами ее сосок, Дилан выгнулась от острого наслаждения.
Оторвавшись от груди, Рио припал к ее губам, а его рука между тем расстегнула ее джинсы и скользнула в трусики. Медный вкус крови на его языке не должен был возбуждать Дилан, но то, что он пил ее кровь, брал силу из ее тела таким первобытным и вместе с тем интимным способом, подействовало на нее как сильнейший афродизиак.
Его пальцы ласкали ее так искусно, что Дилан готова была кончить немедленно.
— Рио, пожалуйста! — выкрикнула она.
Он мгновенно стянул с себя футболку и брюки, затем сорвал с нее джинсы. Трусики он снимал с Дилан медленно и эротично, покрывая поцелуями каждый миллиметр ее кожи от паха до лодыжек.
Рио сел на колени, его обнаженное тело было великолепно. Головка члена влажно поблескивала, и Дилан, не удержавшись от соблазна, склонилась и вобрала его в себя.
— Cristo, — прошипел Рио.
Он запустил пальцы ей в волосы, пока она, дразня, ласкала его член. Когда Дилан подняла голову, огненный взгляд Рио пронзил ее насквозь. Его клыки сейчас казались невероятно огромными, лицо вытянулось, черты заострились. Он принялся гладить Дилан, покрывать поцелуями ее груда, плечи, шею, губы.
— Что ты сделала со мной? — хрипло выдохнул Рио и запрокинул голову, когда она стала медленно опускаться на его член. — О черт, Дилан...
Она почувствовала, как наполняется невероятным жаром. Вначале Дилан не шевелилась, наслаждаясь слиянием их тел, но затем начала неторопливо ритмично двигаться.
Очень быстро она ощутила приближение оргазма. Дилан ускорила ритм и вцепилась в плечи Рио, когда ее накрыла первая волна удовольствия.
Собственнический рык Рио вызвал у нее улыбку. Он обхватил ее руками и опустил на пол, не нарушая сладостного единения. Рио двигался внутри ее мощно и неистово. Дилан крепко держалась за него, с наслаждением ощущая под ладонями его крепкие мышцы. По стенам и потолку метались тени. Свечи ярко вспыхнули, когда Рио, судорожно дернувшись, вскрикнул.
Дилан нежно гладила его по спине и готова была расплакаться от остроты пережитого наслаждения. Полнейшим безумием было влюбляться в вампира.
Но это случилось.
Глава двадцать шестая
Рио вынужден был признать, что переступил грань, из-за которой нет возврата.
Он совершил непоправимую ошибку: мужчина Рода, имеющий хотя бы призрачное представление о чести, никогда не позволял себе использовать Подругу по Крови просто в качестве Донора. Кровь Дилан спасла его от мучительных часов боли и беспамятства, которые сделали бы его уязвимым перед людьми и собратьями.
Но это не оправдание, он не должен был пробовать кровь Дилан, несмотря на то что она сама ему это предложила. Вряд ли она отдавала себе отчет в том, что делает — привязывает его к себе навсегда, — и ради чего? Что ею руководило? Милосердие? Или того хуже — жалость?
Рио неприятно было осознавать, что он оказался настолько слаб, что не смог оттолкнуть ее. Он желал того, что она ему предлагала. И взял. И сейчас было слишком поздно о чем-то сожалеть. То, что он сделал, не исправить. Он знал это. Возможно, Дилан инстинктивно тоже это знала, судя по тому, как она затихла в его объятиях.
Отныне Рио был привязан к ней навечно. Дилан стала его неотъемлемой частью. И пока смерть не разлучит их, он будет чувствовать ее присутствие, ее эмоциональное состояние — всю ее внутреннюю жизнь, — как бы далеко они ни оказались друг от друга.
Рио гладил ее мягкое округлое плечо и не мог поверить, что кровная связь возникла случайно. Он испытывал сильнейшее влечение к этой женщине с первой минуты их знакомства, даже раньше, едва услышал в пещере ее голос.
Заниматься любовью с Дилан было такой же ошибкой, как и пить ее кровь, потому что сейчас он хотел еще — жадно и эгоистично — и только что убедился в том, что не в состоянии контролировать свои желания.
Дилан лежала очень тихо: в ее неровном дыхании и задумчивом молчании чувствовалась тревога, но это не было связано с теми многочисленными ошибками, которые совершил Рио.
Дилан печалилась о другом.
— Насколько тяжело она больна... твоя мама?
Дилан прерывисто вздохнула и покачала головой, ее волосы, щекоча, скользнули по его груди.
— Очень тяжело. Она слабеет с каждым днем. — Голос Дилан дрогнул. — Не знаю, насколько у нее хватит сил. Честно признаться, я не уверена, что она захочет продолжать борьбу.
— Мне очень жаль, — сказал Рио, гладя ее и понимая, что, кроме слов утешения, ничем больше не может ей помочь.