– Эх, а мне просто хочется, чтобы он в меня влюбился. – Бедная Шелл.
– Нет, не хочется. На самом деле – не хочется.
– Конечно, хочется!
– Нет, Шелл, тебе этого не хочется. Вспомни Джошпана Хегала или Брайана Даффи. Они бы хоть сейчас пожертвовали чем угодно, чтобы пригласить тебя сегодня ни свидание. А тебе они даром не нужны. Тебе они кажутся мямлями. Тебя тянет к Алану только потому, что его к тебе совсем не тянет. Если бы ты действительно ему нравилась, то сейчас бы непременно сетовала на то, что не станешь крутить серьезный роман с человеком, который собирается работать на ранчо. Шелл, тебе ведь даже в кино ковбои не нравятся.
– Наверное, именно поэтому мне нравятся недоступные мужчины. В глубине души я не готова ни к чему серьезному.
Класс. Ну, она хоть произнесла это вслух. Может, Шелл в чем-то похожа на своего приятеля, – в конце концов, ни один из них не был способен на что-то серьезное.
– Кроме того, так ты кажешься себе более значительной. Это как с очередью в новомодный ночной клуб. Люди стоят в ней просто потому, что она существует. Если им удастся проникнуть в клуб, они почувствуют себя более важными и достойными. То же самое происходит с взаимоотношениями. Но, попав внутрь, ты нередко начинаешь изумляться: «Неужели ради этого я столько ждал и уламывал швейцара?» Для начала тебе нужен друг... – Боже всемогущий, я сама себе напоминала сказку про черепаху и зайца! – Поверь мне, детка, не одна ты гоняешься за пирожным, но пора с этим завязывать.
Вермишелли уже приходилось слышать мою теорию про мужчин-пирожных и мужчин-сельдереев. Большинство мужчин смахивает на одно из двух: либо они пирожные, восхитительные на вкус и завлекательные, но весьма вредные для здоровья, либо они сельдерей – полезный и доброкачественный продукт, который не очень украшает стол, разве что похрустеть можно. Если вы объедитесь сельдерея, то потом украдкой пойдете поедать пирожные.
Пирожные ароматные и вкусные, но приготовить их непросто. Однако вы решаетесь на это, потому что вам их хочется так же, как в парке аттракционов сразу хочется на американские горки с петлей смерти. Влажные ленты теста потрескивают, становясь золотыми, и пропитываются сахаром. Когда у вас на языке тает прекрасный жир, вы ахаете от наслаждения. Тесто капает с ложки, оставляя пятна на кухонном столе. Кипящее масло становится все темнее и начинает шкворчать. Вокруг вас кучи бумажных салфеток и других следов попытки вытереть масло. Выпекая пирожное, нужно соблюдать последовательность действий. Определенные процедуры. Правила.
А вот правил приготовления сельдерея не существует. Его едят, когда сидят на диете или не хотят объедаться куриными крылышками, смотря футбол по телевизору. На самом деле и на диете вы не так часто его едите – куда чаще он идет с сыром. Вы используете его для бульонов и начинки; он становится привычным содержимым вашей кладовки.
– Алан для тебя как пирожное. Ты думаешь, что, если будешь чаще с ним общаться, он передумает, откроет тебе свою душу и решит, что ты для него важна. Ты словно хочешь его в чем-то убедить. Ты не разрываешь с ним связь в надежде что он «повзрослеет» и вдруг станет заботливым. Ты станешь для него единственной, и он вдруг окажется чутким.
– Да, так и есть. Совершенно точно. Я хочу понять, почему он не теряет из-за меня голову. Нет, ну, он говорит, конечно, что не любит свиданий, но это же ерунда.
– Алан знает Алана куда лучше, чем ты, так что лучше его послушай. И знаешь, Шелл, тебе не нужен Алан или кто-то другой, чтобы убеждать тебя в том, что ты прекрасна. Ты должна это знать и без Алана. – Ну, этим и я страдаю.
– Да, верно. Просто я так устала. Я ненавижу всю эту чушь! Я просто хочу встретить кого-нибудь, выйти замуж и забыть обо всей остальной чепухе.
– Эй, ты помнишь, что сказала моя мать, когда я разводилась? Я точно помню, что уже говорила тебе об этом. «То, чего мы не находим так долго в одном человеке, иногда моментально обнаруживается в другом». Он ждет тебя где-то там, милая, но ты этого не заметишь, пока не завяжешь с пирожными.
– Я знаю, – произнесла Вермишелли, сдаваясь, – но я не представляю, как заставить себя полюбить сельдерей.
– Ты никогда не пробовала мое пюре из сельдерея, дорогая, Я его измельчаю, сдабриваю маслом и подаю теплым, с морским окунем в картофельной обертке. Просто класс, дорогая. Просто класс!
Да, обычно сельдерейные мужчины из кожи вон лезут, чтобы порадовать нас. Они редко придают столу необычный привкус – слишком они сосредоточены на женщине и тратят все силы на то, чтобы порадовать ее, а не на свои личные интересы.
– Ладно, – сказала Вермишелли, – я попробую. Но оставляю за собой право тебя доставать, если опять ничего не выйдет.
– Знаю, малышка, ты всегда так поступаешь, – откликнулась я с нежностью. – Шелл, сейчас у нас хоть есть надежда на будущее. Мы не застряли в бесплодном браке, мечтая об одинокой жизни. Лучше надеяться и расстраиваться, чем увязнуть в зыбком браке, гадая, что ты сделала не так. Я знаю, о чем говорю, милая. Я испытала оба варианта.
В замужестве я вечно гадала, что я сделала не так, а расстройство от бесплодности усилий – это еще мягко сказано. Я слышала, что в браке секс постепенно сходит на нет. Если честно, я не просто слышала об этом; я пережила это в своей одинокой постели. Открытки к юбилею свадьбы обычно связывают конец активной сексуальной жизни с купальными халатами и мягкими тапочками, с удобными диванами и пультами от телевизора. Ток-шоу обсуждают проблемы мужчин, жены которых говорят: «Попробуй, повытирай весь день детям сопли, тогда посмотрим, до минета ли тебе».
Да, но в моем доме все обстояло несколько иначе.
Телодвижениям Гэйб предпочитал телевизор, поцелуям – подушки, а сексу – спокойный сон. Как бы я ни наряжалась, хоть в кружевные подвязки, выписанные из Франции, хоть в туфельки с перемычкой и юбку в складку как у школьницы, Гэйб говорил: «Попозже, дорогая» – и бросался к телевизору. Ей-богу, я была замужем за пенсионером с открытки.
Вы зеваете? Вот и я тоже зеваю. Эту историю все сто раз слышали, я не первая жалуюсь, но кое-что я осознала далеко не сразу. Засуху в спальне не исправишь помадой, сексуальным бельем и косметической хирургией. Над этим надо работать вместе. И скажу вам по секрету, обычно секс тут ни при чем.
– Секс – барометр взаимоотношений; это индикатор того, что в действительности происходит между вами. – Именно так Психотерапевт-по-телефону разъяснила мне, что все не так просто.
– Ну да, но я тут не виновата, – немедленно парировала я. – Я всегда была готова заниматься сексом. Я в хорошей форме, я симпатичная и всегда страстная, и в сексе тоже. Просто ему никогда не хотелось.