Ферриса. Другая – его менее вероятных соперников. Третья изучает все заказные убийства за последние годы. Ищет общие черты.
– Вы поставили Пикетт руководить этой командой?
– Конечно, – ухмыльнулся Хейл. – Кого же еще?
– Вот-вот. Я как будто лишилась правой руки, оттого что веду дело Лонгмана без тебя и без Пикетт. Так что позаботься, чтобы ты не зря ее у меня увел.
– Обязательно, – с улыбкой ответил Хейл.
– Хорошо. Хотя даже под руководством Пикетт работа займет много времени. Ничто в этом убийстве не напоминает мне почерк других преступников.
– Мне тоже. Никогда подобного не встречал.
– Мы точно уверены, что правильно все поняли?
– Более, чем когда-либо. Парни из «Трезубца» выразились предельно ясно. Никакая уличная банда не смогла бы сотворить такого с Леоном Феррисом и его людьми. Боже, да судя по их реакции, мы ловим Бэтмена. Конечно, это было бы уже чересчур, но у меня нет и тени сомнений, что поработал профессионал.
Леви внимательно слушала. Пока Хейл говорил, она взяла его опустевший стакан и плеснула туда еще больше виски, чем в первый раз. Потом проделала то же самое со своим.
Они оба помолчали, наслаждаясь выпивкой, прежде чем продолжить.
– Что говорит тебе чутье?
Это был единственный вопрос, который могла задать Леви. Они не нашли никаких улик. Пока что. Но это не значит, что Хейлу не с чем было работать. Такие вещи мог понять только другой детектив.
– Оно говорит, что нам нужно заняться Эдом Баррелем, – мгновенно прозвучал ответ Хейла. – Никто больше не получил выгоды из смерти Ферриса. По крайней мере, такой выгоды, как Баррель.
– Баррель – главный конкурент, так?
– Точно. Конечно, он и рядом с Феррисом не стоял. Но считался вторым после него. Других крупных игроков в этой части Лондона нет.
– Тогда логично предположить, что это он. – Леви понимала доводы Хейла. – Но ты сказал есть и другие? Менее вероятные, но все же соперники?
– Да, но это несерьезно. Я просто стараюсь ничего не упустить. На этой территории есть другие амбициозные банды, но я не верю, что это они. Им скорее было бы выгодно прикончить Барреля, а не Ферриса. До пьедестала Ферриса им все равно не допрыгнуть.
– Но, может, ты слишком высокого мнения об их умственных способностях, Стив. Может, они не понимают, что не допрыгнут?
– Я тоже так подумал, и, возможно, ты права. Но потом я снова посмотрел на убийство. Уверен, того, кто это сделал – вошел туда и прикончил всех четверых, – даже нет у нас в базе. И в базе «Трезубца». Поэтому я попросил Пикетт связаться с Агентством национальной безопасности США, может, они узнают почерк. Что бы из этого ни вышло, я просто не вижу, как простые уличные банды могли заказать Ферриса профессионалу такого уровня. Откуда им знать, как найти такого человека? Нет. Единственный игрок, кому выгодна была смерть Ферриса и у кого была возможность нанять такого киллера, – это Баррель. Я просто знаю это.
– Тогда ты знаешь, в каком направлении движешься, Стив. Полбитвы уже выиграно, – произнося эти слова, Леви коснулась своим стаканом его стакана. Невысказанное поздравление. Потом сделала глоток, прежде чем продолжить. – Так как скоро Баррель услышит стук в дверь?
– Как только я найду повод, – засмеялся Хейл. Леви рада была видеть его таким. Только это делало ее работу посильной. – Что насчет тебя? Думаешь, если будешь всю ночь сидеть в кабинете, быстрее поймаешь Гения Пенфолда? Иди домой, Джоэль. Иди домой и проведи время с сыном.
Улыбнувшись, Леви поднялась.
– Ты прав, – сказала она, забирая у Хейла вновь опустевший стакан. – Нам обоим нужно идти домой. Этот день и так был достаточно долгим.
Тридцать один
Майкл сидел за столом, положив руку на неоткрытую папку с делом Саймона Кэша. Глаза его, однако, сфокусировались на другом.
Кабинет Майкла находился на самом верху: наверняка много лет назад это была спальня горничной. Превращенная в кабинет задолго до того, как дом перешел во владение отца Сары, эта комната лучше всего подходила для рабочего пространства. Достаточно большая, чтобы вместить два книжных шкафа, три тумбочки и удобный письменный стол в форме буквы L – как раз то, что нужно было Майклу.
Но сегодня работа не шла. В голове все еще крутились воспоминания о встрече с Патриком О’Дрисколлом. Но они бледнели и казались ничтожными по сравнению с настоящей заботой Майкла – опасностью, грозившей Саймону Кэшу.
Едва Майкл сел за стол, как его взгляд устремился к фотографии. Сначала он не понял почему. Она стояла на том месте с тех пор, как обставили кабинет. И он видел ее бессчетное количество раз. Но сейчас до него постепенно дошло ее значение, а также понимание того, почему ему так важно спасти Кэша от самого себя.
С фотографии на Майкла смотрели два лица. Два молодых парня, один блондин, второй шатен, но в них безошибочно угадывались братья. В тот день, когда был сделан снимок, оба были моложе, чем Саймон сейчас, но гораздо более прожженные, знал Майкл. Однако это не меняло того, что всего через несколько недель старшему из мальчишек, еще ни о чем не подозревавшему, предъявят почти такое же серьезное обвинение, как то, что нависло над Кэшем.
Взгляд Майкла впивался в лицо погибшего брата Лиама. Таким, как на этой фотографии, Майкл и хотел его помнить: беспечным необузданным юнцом, каким его брат был когда-то, а не озлобленным и агрессивным человеком, каким он стал в тюрьме. В той тюрьме, где должен был сидеть Майкл.
«Ты еще тогда защищал меня ценой своей жизни». – По щеке Майкла готова была скатиться слеза.
Поднявшись, Майкл поставил фотографию на подоконник. Какими бы тяжелыми ни были воспоминания, он был благодарен им за ясность, которую они ему принесли. При виде молодого Лиама, которому предстояло сесть в тюрьму за преступление, которого он не совершал, – преступление Майкла, – Майкл понял источник своего желания «спасти» Саймона Кэша.
«Защищая Саймона, я как будто защищаю брата. Только так я теперь могу вернуть ему долг».
Сквозь открытое окно долетел звон стаканов, прерывая мысли Майкла.
Звук доносился из сада тремя этажами ниже кабинета. Майкл знал, что он означает. Сара и Энн были в саду. И вино текло рекой. Он был удивлен, что попойка не началась раньше: наверное, Сара пыталась не дать Энн выпить, но Энн всегда добивалась своего.
Майкл бессознательно постучал по фото, закрыл дверь кабинета и спустился вниз.
Несколько минут спустя он уже садился в саду с открытой бутылкой пива