Читать интересную книгу Бешеный креатив. Десятки идей в день за 12 минут - Константин Шереметьев

О самом состоянии вдохновения он отзывался так: «Не требуется никакого, хотя бы малейшего усилия воли. Остается повиноваться внутреннему голосу… забываешь все, душа трепещет от какого-то совершенно непостижимого и невыразимо сладкого волнения, решительно не успеваешь следовать за ее порывом куда-то, время проходит буквально незаметно».

Знаменитый изобретатель Никола Тесла писал о творческом порыве: «Я бился над этой проблемой несколько лет. Это был вопрос жизни и смерти. Я знал, что умру, если не решу его. Мой мозг был напряжен до предела, и в какой-то момент случилось немыслимое – я слышал тиканье часов в трех комнатах от меня, приземление мухи на стол глухим стуком отдавалось в моих ушах, в темноте я обладал чувствительностью летучей мыши и мог определить местонахождение предметов благодаря особому покалыванию во лбу. Солнечные лучи так давили на мой мозг, что я едва не терял сознание. Проносящийся вдали экипаж сотрясал мое тело, и вдруг я увидел вспышку, похожую на маленькое солнце. В одно мгновение истина открылась мне. Это было состояние абсолютного счастья. Мысли шли нескончаемым потоком, и я едва успевал фиксировать их».

Такие погружения бывают у многих творческих людей.

Моцарт написал «Женитьбу Фигаро» за один месяц. Большой финал второго акта композитор писал день и две ночи без передышки.

Сотрудник Генри Форда Чарльз Соренсон вспоминает: «Один раз мистер Форд и я работали, не вставая, 42 часа подряд».

Когда в 1998 году создавалась система электронных платежей PayPal, ее основатели поставили в офисе раскладушки и работали вообще без остановки. Темпы развития PayPal были настолько высокими, что в 2002 году она уже была куплена eBay за полтора миллиарда долларов.

Как же это происходит? Как войти в состояние творческого конвейера?

На самом деле для нашего мозга придумать что-то новое или создавать новые идеи – достаточно естественное состояние. То есть мы не придумываем нового не потому что для нас это трудно, а потому что эта способность не развита. Это похоже на то, как ребенок учится ходить. Способность к ходьбе у него есть. Но в самом начале он еще не развил ее в себе, поэтому все время падает. Но если не останавливаться перед трудностями и продолжать двигаться вперед, то постепенно творить будет столь же просто, как и ходить.

Самоограничение

Что же мешает развивать творческие способности? Здесь нужно понять парадоксальную вещь. Мы в предыдущих главах говорили о том, что человек живет шаблонами, даже не подозревая, насколько глубоко они проникли в подсознание. Штампованные мысли в силу своей простоты начинают управлять личностью не только в бытовых вещах – мы поворачиваем ключ в замке и открываем дверь автоматически. Но шаблоны выходят на уровень нашей жизни в целом. Мы автоматически выносим суждения о своей бесталанности, никчемности, неспособности к изучению языков или овладению танцами. Подобные суждения даже не подвергаются сомнению.

Мы думаем о себе намного хуже, чем мы есть на самом деле. Что дальше получается? Получается, что некоторые наши суждения, обычно вследствие своей простоты, начинают доминировать. Мир делится на черное и белое – на то, что совпадает с нашим шаблоном, и то, что противоречит шаблону. А теперь посмотрим, что происходит, когда человек находится в некоем обычном состоянии, но при этом руководствуется шаблоном, и ему нужно по работе придумать что-то новое. Он считает, что у него нет способностей, и отказывается от поручения. И дальше – не способен к творчеству, не способен к рисованию, не способен к математике… А поскольку он никак не двигается в данном направлении, возникает положительная обратная связь – то есть человек, придумав, что он не способен к творчеству, не делает попыток творить, что и подтверждает исходную посылку.

В результате человек сам устанавливает для себя очень жесткие рамки, за которые боится заглянуть. Фактически он строит вокруг себя своего рода клетку, на прутьях которой написаны такие слова:

  «Я не знаю»;

  «Я не умею»;

  «У меня не получится»;

  «Я не могу того»;

  «Я не могу этого» и т. д.

Такая клетка получается достаточно прочной, потому что она позволяет все события, которые происходят с человеком, трактовать именно в этом ключе. И если человек пытается выйти за пределы клетки – например, пробует что-то нарисовать, написать или заняться бизнесом – и терпит неудачу, это становится новым аргументом в пользу сложившегося шаблона. Соответственно, с каждым новым поступком человек находит все новые и новые аргументы для подтверждения отсутствия у него творческой жилки. Самое поразительное, что даже если попытаться поговорить с этим человеком, он аргументированно и на основе фактов докажет, что не способен творить.

Правило 10 000 часов

На самом деле все это выстраивание клетки и все ваши мысли о том, что вы не творческий человек, – всего лишь субъективное мнение, которое – и это важно! – не имеет никакой практической ценности.

Даже если вы можете сослаться на отсутствие достижений, данный аргумент полезным не становится. Вы можете считать себя совершенно шаблонным человеком, но это неверно. Более того, этот шаблонный взгляд еще и вредит вам. Если ваша жизнь поменяется – например, вас уволят, или вы потеряете свои сбережения, или переедете в другую страну, – в подобной ситуации новизны вы будете страдать, так как считаете, что вам трудно жить в нестабильных условиях.

Намного лучше посмотреть на себя именно как на творческого человека и понять, чего вам не хватает для получения реальных результатов. Возможно, вы удивитесь, но все, чего вам не хватает для творчества мирового класса, – это… опыта.

Великий певец Федор Шаляпин писал: «Я вообще не верю в одну-единственную силу таланта, без упорной работы. Выдохнется без нее самый большой талант, как заглохнет в пустыне родник, не пробивая себе дороги через пески…»

Исследования подтверждают эту мысль. Психолог Андерс Эриксон изучал достижения скрипачей. Он хотел установить, что именно отличает солиста мирового класса от простых исполнителей. В исследовании учитывалось много факторов, но в конце концов остался только один: количество часов, уделяемых музыке. У лучших скрипачей было за плечами 10 000 часов занятий музыкой, у слабых – не более 4000.

Затем Эриксон с коллегами сравнили профессиональных пианистов и пианистов-любителей. Была выявлена та же закономерность. У любителей было не более 2000 часов практики. Профессионалы, напротив, каждый год играли все больше и больше, и к 20 годам каждый из них имел в багаже по 10 000 часов упражнений.

Это заветное число затем было подтверждено для самых разных областей.

Невролог Даниель Левитин пишет: «Из многочисленных исследований вырисовывается следующая картина: о какой бы области ни шла речь, для достижения уровня мастерства, соразмерного со статусом эксперта мирового класса, требуется 10 000 часов практики. Кого ни возьми – композиторов, баскетболистов, писателей, конькобежцев, пианистов, шахматистов, отпетых уголовников и т. д., – это число встречается с удивительной регулярностью. Десять тысяч часов – примерно три часа практики в день, или 20 часов в неделю на протяжении 10 лет. Это, разумеется, не объясняет, почему одним людям занятия идут на пользу больше, чем другим. Но пока еще никому не встретился случай, когда высочайший уровень мастерства достигался бы за меньшее время. Складывается впечатление, что ровно столько времени требуется мозгу, чтобы усвоить всю необходимую информацию».

Считается, что успех группы The Beatles – это полет творческих гениев. Но если посмотреть внимательнее, то выясняется совсем другая картина. В 1960 году, когда четверо школьников были еще никому не известной рок-группой, их пригласили в Германию, в Гамбург.

«В те времена в Гамбурге не было рок-н-ролльных клубов, – писал в книге «Крик!» историк группы Филипп Норман. – Нашелся один владелец клуба по имени Бруно, у которого возникла идея приглашать различные рок-группы. Схема была одна для всех. Длинные выступления без пауз. Толпы народа бродят туда-сюда. А музыканты должны беспрерывно играть, чтобы привлечь внимание публики. В американском квартале красных фонарей такое действо называли стриптизом нон-стоп».

Джон Леннон вспоминает об этом времени: «Мы становились все лучше и набирались уверенности. Иначе и быть не могло, ведь нам приходилось играть вечера напролет. То, что мы играли для иностранцев, было весьма кстати. Чтобы достучаться до них, мы должны были стараться изо всех сил, вкладывать в музыку душу и сердце.

В Ливерпуле мы выступали в лучшем случае по часу, да и то играли только хиты, одни и те же на каждом выступлении. В Гамбурге нам приходилось играть по восемь часов кряду, так что хочешь не хочешь, а надо было стараться».