Казаки завопили. Рыжебородый сначала сделал недоуменный вид, а потом развернулся и разыграл удивление. Всплеснув руками — как же это его жертва вдруг восстала из мертвых? — он снова бросился в погоню. Беглец был уже почти у края поля. Остин понимал, что казак ни за что не позволит тому добраться до построек, где прикончить смельчака куда труднее. На этот раз удар будет смертельным.
Завала потерял терпение.
— Конец игры! — рявкнул он и, изготовившись стрелять из положения лежа, прицелился в грудь казаку.
— Нет, — сказал Остин.
Он отвел ствол «хеклер-коха» в сторону, а сам встал во весь рост.
Беглец увидел выросшую словно из-под земли фигуру, и на его мокром от пота лице проступило отчаянье. Считая, что путь отрезан, он резко затормозил и замер на месте.
Рыжебородый тоже заметил Остина. Он натянул поводья и пригнулся к луке седла, разглядывая широкоплечего мужчину со странной светлой шевелюрой. Налитые кровью глаза казака пылали злобой. Его лошадь фыркала и била копытом землю. Полностью утратив интерес к беглецу, всадник выпрямился в седле и заложил пируэт. Затем он устремился вперед, однако тут же вернулся, видя, что противник и не думает бежать.
Остин стоял, заложив руки за спину, словно малыш, который прячет конфету. Левой рукой он поманил казака. Озадаченное лицо рыжебородого расплылось в беззубой ухмылке. Новая игра ему нравилась, и он чуть приблизился, сохраняя, впрочем, осторожность.
Курт поманил его снова, уже активнее. Всадник, осмелев, придвинулся еще ближе. Остин улыбнулся — как знаменитый охотник Дэви Крокетт, который смеялся прямо в лицо гризли. Казак взревел и послал коня вперед.
Не переставая улыбаться, Остин подпустил его поближе, а потом плавным движением достал из-за спины «боуэн». Сжимая рукоятку тяжелого револьвера двумя руками, он прицелился в перекрестье патронных лент.
— Вот тебе за Мехмета, — бросил Курт, спуская курок.
Револьвер коротко рявкнул. Пуля ударила всадника в грудь, круша ребра, осколки которых вонзились прямо в сердце. Казак умер мгновенно и даже не успел бросить поводья, но конь с круглыми от страха глазами продолжал нестись вперед, словно бетономешалка без тормозов. Остин чертыхнулся. Надо было стрелять сразу.
Лошадь испугалась застывшей на ее пути человеческой фигуры и метнулась в сторону, ведь всадник команд не давал и вообще бросил поводья. Могучий круп повернулся и тараном сшиб Остина с ног. Он отлетел в сторону и рухнул на левый бок — да так, что зубы лязгнули от удара. Прокатившись по земле, попытался встать, но сумел лишь подняться на одно колено. Курт был весь в грязи, да еще и мокрый от конского пота. Подбежавший Завала помог напарнику.
Наконец в глазах у Остина прояснилось.
Он ожидал увидеть несущихся во весь опор казаков, однако все вокруг словно замерло. Ошарашенные гибелью командира, всадники застыли в седлах, будто конные статуи. Столпившиеся на поле люди тоже не шелохнулись. Остин выплюнул изо рта грязь и не спеша подобрал свой револьвер. Беглецу он велел бежать к ангару. Тот пришел в себя и устремился вперед.
В этот момент словно кто-то повернул рубильник.
Видя, что их товарищ в безопасности, люди на поле беспорядочной толпой бросились за ним. Курт и Джо подбадривали их криками, показывая на ангар. Казаки поняли, что командир мертв, а добыча удирает, и с шашками наголо ринулись с места в карьер через поле на Остина с Завалой. Те замерли, завороженные смертельной красотой атакующей конницы.
— Вот это да! — проорал Джо, перекрикивая топот копыт. — Прямо как в старых вестернах.
— Главное, чтоб не вышло как в «Последней битве Кастера»,[6] — мрачно усмехнулся Остин.
Он поднял револьвер и выстрелил. Вырвавшийся вперед казак вылетел из седла. Рядом застучал «хеклер-кох», и еще один враг покатился по земле. Однако всадники не сбавляли хода, хорошо понимая, что превосходят противника и числом, и скоростью. Два выстрела прогремели в унисон, и еще двое нападавших рухнули в траву.
При всей своей храбрости казаки не были самоубийцами. Один за другим они свешивались из седел, прячась за шеи лошадей, чтобы врагам было тяжелее целиться. Пока Остин с Завалой приспосабливались к такой тактике, один из коней вдруг остановился, упал на землю и перекатился набок.
Курт решил, что животное споткнулось, однако всадник вдруг открыл огонь, прячась за крупом лошади. Другие последовали его примеру. Те же, что остались в седлах, разделились на две группы, собираясь взять противника в клещи. Остин с Завалой залегли. Пули жужжали над головами, словно рассерженные пчелы.
— У них автоматы! — пожаловался Джо. — А ты говорил, что у этих ребят только шпаги да мушкеты.
— Откуда я знал, что они в оружейный магазин заглянули!
— А как же разведка?
Ответ Остина потонул в грохоте автоматных очередей. Они с Завалой пальнули по разу для острастки, а потом скатились с откоса и поползли к ангару. Казаки поливали огнем край поля. Решив, что врагам пришел конец, они снова попрыгали в седла.
Добравшись до ангара, Остин и Джо заняли позиции у окон, и еще двое всадников рухнули наземь. Видя, что противник цел и невредим, казаки отступили к центру поля, чтобы перегруппироваться. Пользуясь временным затишьем, Курт отвернулся от окна и окинул взглядом спасенных людей. Давненько ему не приходилось видеть столь жалкого зрелища. Мятые комбинезоны заляпаны грязью, осунувшиеся лица заросли щетиной. К Остину подошел тот самый беглец, которого огрел шашкой командир казаков. Костюм у него был с прорехами на коленях и локтях, однако парень гордо вскинул подбородок, словно стоял в белоснежной форме на морском параде. Он лихо отсалютовал Остину.
— Младший лейтенант Крейсман, подводная лодка NR-1 ВМФ США.
Остин сунул руку за пазуху и вытащил бейсболку, найденную Завалой на русской субмарине.
— Может, вы знаете, чья это?
— Капитана. Откуда она у вас? — спросил Крейсман, пораженно разглядывая бейсболку.
— Мой друг нашел ее на русской подлодке.
— Да кто вы вообще такие? — удивился Крейсман, растеряв свой апломб.
— Я Курт Остин, а там, у окна, мой напарник Джо Завала. Мы работаем в Национальном агентстве подводных исследований.
Челюсть у лейтенанта отвисла до самой груди. Парочка вооруженных спасителей с глазами тренированных бойцов напоминала скорее коммандос, чем ученых-океанологов.
— Я и не знал, что у НУПИ есть свой спецназ.
— Мы не спецназ. Вы сами-то целы?
— Меня будто бульдозер переехал, но это пустяки, — ответил Крейсман, потирая шею, по которой пришелся удар казацкой шашки. — Буду пока обходиться без галстука. Простите за глупый вопрос, мистер Остин, но что вы тут делаете?