сформированных индивидов, занимающих гендерно нейтральные позиции, к изучению
взаимодействия между гендерно сформированными индивидами и гендерно сформиро-
ванными институтами.
147
За пределами теории половых ролей
Как мы убедились в предыдущей главе, социальные психологи определили, что процесс
приобретения тендерной идентичности обусловлен моделью индивидуального развития в
семье и семейными взаимоотношениями в раннем детстве индивида. Теории половых ролей, в
частности, выстроены на исследованиях того, как гендерно формируются индивиды, и того,
как они переосмысливают навязываемые им формы в поисках внутренней последовательности
и связности, которые отсутствуют в противоречивых ролевых предписаниях. Однако главный
акцент все же делается на процессе «гендеризации» индивида и лишь иногда — на
культурных моделях, которым эти индивиды должны соответствовать. Социологическое
понимание тендера исторически началось с критики теории половых ролей, поскольку
социологи утверждали, что такая теория является неадекватной для полного понимания слож-
ного характера тендера как социального института. Социологи указали несколько
существенных проблемных мест полороле-вой теории — проблемы, требующие своего
переосмысления. Во-первых, использование идеи роли имеет любопытное воздействие,
реально преуменьшая важность тендера. Теория роли использует в качестве метафоры драму
— мы изучаем наши роли через социализацию и затем исполняем их для других. Но говорить
так о тендерной роли было бы уж слишком театрально, потому что тогда она легко бы
менялась. Тендер, как пишут Хелена Лопата и Барри Торн, «это не роль в том же самом
смысле, что роль преподавателя, сестры или друга. Ген-дер, подобно расе или возрасту, более
глубок, менее изменчив и формирует строго обозначенные роли; таким образом, пре-
подавательница отличается от преподавателя по важным социологическим критериям
(например, ее зарплата, скорее всего, будет меньше, как нее статус и доверие к ней как к
профессионалу)». Превращение гендера в роль, подобную любой другой роли, урезает
понимание его власти в структурировании наших жизней2.
Во-вторых, теория половых ролей устанавливает унифицированные нормативные
определения мужественности и женственности. Если значения мужественности и
женственности изменяются от культуры к культуре и в течение времени, у людей в рамках
одной и той же культуры и в течение жизни человека, то мы не можем говорить о
мужественности или женственности как неизменной и универсальной сущности.
148
Лично я, когда читал то, что социальные психологи писали про «мужскую половую роль»,
всегда задавался вопросом, о ком они писали: «И это обо мне?» Существует ли действительно
только одна мужская половая роль и только одна женская половая роль?
Одним из ключевых в тендерной идентичности является вопрос о том, как расовые, классовые
различия, этническая принадлежность, сексуальность, возраст, место проживания формируют
и изменяют наши определения гендера. Говорить об одной мужской или одной женской
половой роли означает сводить огромное разнообразие идеалов нашей культуры в один, и мы
рискуем проигнорировать другие факторы, формирующие наши идентичности. Фактически в
ранних исследованиях половых ролей социальные психологи предполагали, что, например,
черный мужчина или черная женщина, гей или лесбиянка являются доказательствами
«слишком большой» или «слишком малой» приверженности соответствующей половой роли.
Гомосексуалы или цветные превратились в некое олицетворение проблем половой роли. Так
как их роли отличаются от нормативных, они сами и представляли собой проблему. (Хотя, и я
об этом здесь уже писал, самые искушенные теоретики половых ролей понимают, что такие
нормативные определения являются внутренне противоречивыми, но они все еще путают
понятия «нормативный» и «нормальный».)
На основе такого ложного универсализма теория половых ролей определяет, какие
потребности необходимо объяснить, какие нормативные определения следует установить и
далее воспроизводить, — поставляет за пределами своего внимания различия мужчин и
женщин между собой. Эта теория не может вполне справиться с существованием таких
различий. Более глубокие исследования должны принять во внимание существование разных
определений мужественности и женственности, которые конструируются и выражаются
различными группами мужчин и женщин. В этом смысле мы и говорим о маскулинностях и
фемининностях во кножественном числе. Более того, социологи считают, что различия в
типах мужественностей или женственностей выражают отношения, как раз противоположные
тем, о которых писали теоретики половых ролей. Последние, даже если они могут принять
идею этих различий вообще, видят эти различия как отклонения, как неудачу человека в
попытках соответствовать нормальной половой роли. Социологи, с другой стороны, полагают,
что различия в определениях мужественности или женственности
149
являются самостоятельным результатом разнообразных взаимодействий групп людей со своей
окружающей средой. Таким образом, как утверждают социологи, нельзя понять различия в
мужественности или женственности, основанные на расе или национальности, без
рассмотрения сначала способов, с помощью которых институциональное и межличностное
расовое неравенство структурирует контексты формирования идентич-ностей членов этих
групп. Теоретики половых ролей могли бы сказать, например, что черные мужчины,
лесбиянки или пожилые латиноамериканские женщины испытывают дискриминацию, потому
что их определения мужественности и женственности «отличны» от нормы. Для социолога в
этом содержится лишь половина правды. Социолог добавит, что эти группы развивают разные
определения мужественности и женственности в своем активном взаимодействии с
социальной окружающей средой, в которой они дискриминируются. Таким образом, их
различия оказываются больше продуктом дискриминации, чем ее причиной.
Все это ведет нас к третьей сфере, в которой социологи бросают вызов теории половых ролей.
Тендер не только множественен, но и относителен. Теория половых ролей устанавливает две
отдельных сферы, словно дифференциация половых ролей является больше вопросом
сортировки стада крупного рогатого скота в два соответствующих загона, снабженных
табличками. Мальчики будут пастись в мужском загоне, а девочки — в женском. Но такая
статическая модель также предполагает, что эти два загона не имеют практически ничего
общего друг с другом. «Результатом использования ролевого подхода стало абстрактное
представление о различиях между полами и их ситуациями, не вытекающее из конкретных
взаимоотношений между полами»3. Но исследования показывают, что мужчины
конструируют свои идеи по поводу того, что означает быть мужчиной, в постоянном
соотношении с определениями женственности. Быть мужчиной означает быть непохожим на
женщину. Действительно, как подчеркивают социальные психологи, различные группы
мужчин могут расходиться по другим аспектам и в оценке их значимости для определения
тендера, но компонент «антиженственности» в их понимании мужественности остается,
возможно, единственной доминирующей и универсальной характеристикой.
В-четвертых, так как тендер множественен и относителен, он также ситуативен. Что значит
«быть мужчиной» или «быть
150
женщиной», меняется в различных контекстах. Эти различные институциональные контексты
востребуют и формируют различные формы мужественности и женственности. «Мальчики
могут быть мальчиками, — резонно комментирует феминистская исследовательница в
области законодательства Дебора Роуд, — но они выражают свою идентичность по-разному в
своих мужских компаниях и при проведении интервью о приеме на работу с женщиной-
менеджером»4. Тендер, таким образом, является не свойством индивидов, некоей «вещью»,
которой обладает каждый, но определенным набором типов поведения, продуцируемых в
определенных социальных ситуациях. Следовательно, тендер меняется по мере изменения
ситуации.
Теория половых ролей не может адекватно объяснить различия среди женщин и мужчин или
их разные определения мужественности и женственности в различных ситуациях без
объяснения этих различий отклонениями от норм. Не может она и осмыслить относительный