Кострецов в упор поглядел на него и сказал:
— Говорят это блатяки на вонючих нарах, куда обязательно попадают. А нормальному человеку надо в свое дело верить, слабодушия бояться и силы у Бога просить. Если ты хочешь быть крысой, ты прав. А у меня своя правота.
Капитан встал, бросил на стол деньги и пошел из «Фазенды», в которой уже начал наяривать оркестр.
После попытки Осиповского купить его в «Фазенде» Кострецов, в свою очередь, приступил к вербовке красотки Вики.
Он позвонил ей и сказал со сладкими интонациями:
— Это Костя. Как дела с доктором Гвидоновым?
— Очень хорошо, — весело ответила Вика. — Он позвонит о дате операции.
— Вика, я свое слово сдержал. Теперь ваш черед.
— Вы о том, что с меня причитается? А что бы вы хотели?
— Да ничего особенного, Викуля. Сегодня вечеринка у Гвидонова намечается. Все будут без жен. Я приглашаю вас быть на ней моей дамой.
Вика подумала о крайней полезности этого Кости: он, оказывается, близкий друг Гвидонова. Но ее беспокоило, как бы доктор не приревновал ее к Косте. Портить отношения с Гвидоновым никак не входило в Викины планы.
— А Гвидонов с кем будет? — спросила она.
— С какой-то очередной красавицей. Их у него много в запасе.
— Это заметно. Ну хорошо, Костя, я приеду.
Кострецов решил еще раз использовать квартиру Гвидонова, потому что там был и необходимый капитану видеомагнитофон. Кроме того, жертву шантажа лучше охмурять на месте ее преступления. Гвидонов отдал оперу ключи, чтобы не появляться дома в этот вечер.
Готовилась Вика к свиданию со всей тщательностью. Она не сомневалась, что, судя по ухватке Гвидонова, на этой вечеринке нравы будут свободные. Ей не хотелось подвести собрание, возглавляемое доктором — мастером на все руки. Она натерла тело и одежду смесью вербены, зори и руты: неотразимый способ обольщения мужчин. На этот фокус когда-то попался Осиповский, довольно хладнокровный к женщинам.
Вика подкатила к уже знакомому ей подъезду, поднялась к квартире и позвонила, готовясь к тому, что из нее пахнёт музыкой и гамом начинающегося веселья.
Кострецов распахнул дверь и провел ее в безмолвные комнаты. Он усадил Вику в гостиной перед телевизором и видеомагнитофоном.
— А где Гвидонов и гости? — спросила она.
— У нас дела посерьезнее, — сказал Кострецов и включил аппарату.
На экране в хорошем изображении пошли сексуальные сцены в исполнении Вики и Гвидонова, отлично озвученные Викиными стонами.
Вика растерялась, вскрикнула. В ярости обернулась к капитану.
— Это как понимать, ты, дерьмо?
— Это секс-компромат, Викуля.
— Ты кто такой? Зачем тебе это? — произнесла она уже помягче.
Кострецов выключил видео. Уселся напротив нее и достал свое служебное удостоверение. Показал его Вике на расстоянии, уточнив:
— Но можешь меня называть по-прежнему Костей. У меня прозвище Кость.
— Это ты снимал?
Кострецов решил пощадить оставшуюся у нее стыдливость:
— Нет. Снимал другой сотрудник из-за ширмы в кабинете. Нас целая группа по делу работает.
— По какому делу?
— Осиповского твоего раскручиваем.
— А в чем он виноват? — вызывающе спросила Вика, пытаясь сопротивляться.
— Тебе лучше знать. Дачу-то он на какие шиши справил? И почему на тебя ее записал?
Вика сообразила, что ее другом занимаются всерьез.
«Да еще целая группа, — подумала она. — Как же я при этом выгляжу? Знать ведь не знаю, откуда Юра деньги брал. Но разве поверят, если дачу он на меня оформил? На такое с нерасписанной идут, если она сообщница…»
Топ-модель уже думала только о себе. Инстинкт самосохранения привычно вышелк-нул безотказное, по ее мнению, средство защиты.
Она благоухала призывными ароматами, а голубоглазый, кудрявый парень перед ней отводил глаза, когда они упирались в литые дыньки, выпирающие из лифа платья, в бедра, полно обозначенные под тонкой материей.
— Тут есть что-нибудь выпить? — Вика скинула жакет, обнажая декольтированные королевские плечи.
— Наверное, найдем, — сказал Кострецов, встал и открыл бар. Достал оттуда коньяк, конфеты, одну рюмку. Поставил на стол в центре комнаты и налил из бутылки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вика поднялась, прошла к столу. Встала рядом с Кострецовым, прижавшись к нему бедром. Потянулась за рюмкой, касаясь прядью волос уха капитана. Сергей остро чувствовал жар ее тела и одуряюще-прекрасный запах кожи.
Она пристально посмотрела на него озерами глаз под длинными ресницами и нараспев проговорила:
— Тебе понравилось на кассете то, что я делала с Гвидоновым?
— Не очень присматривался, — глотая слюну пересохшим горлом, ответил капитан.
— Ну-у, как же? Ведь ты копию делал.
— Копию можно делать без просмотра.
Он врал, потому что не мог оторвать глаз, когда переписывал с камеры на кассету. Гвидонов там был, безусловно, орел, но и Вика в сексуальном вдохновении ему не уступала.
— Выпьем. — Вика подняла рюмку.
— Я не буду.
— Ну да, ты на службе, — кивнула она и выпила.
На ней было длинное платье с боковым разрезом до самого верха бедра. Под платье Вика ничего не надела. Она сеча у стола, положив ногу на ногу, отчего шлица разъехалась, оголив часть ядреной ягодицы, затянутой в темные колготки.
Кострецов вынужден был сесть в кресло напротив.
— А я все-таки сюда развлекаться приехала, — сказала она. — Ты меня будешь развлекать? Судя по твоим глазам, про жену ты наврал. И сможешь развлечь не хуже Гвидонова.
— Неважно. Мне от тебя помощь нужна, — давя вожделение, отозвался капитан.
Вика встала, приблизилась к нему и наклонилась. Извлекла из лифа голые груди, томившие капитана с просмотра кассеты. Демонстрируя свои прелести, прошептала:
— Поцелуй, тогда помогу.
Кострецову вдруг стало мерзко: вчера хахаль этой девки его покупал, сегодня она предлагает свой товар!
Он оттолкнул Вику так, что она упала в кресло.
— Уймись! — Произнес резко. — Я таких трюков по службе нагляделся. Если не будешь помогать, засвечу кассету Осиповско-му. Мы его и без тебя раскрутим, но ты при даче не останешься. Майор мигом тебя вытурит. Пойдешь дальше в поте целлюлитной задницы на подиуме вышагивать.
Вика заправила груди на прежнее место, уточнила деловито:
— А что, у меня есть шанс с дачей остаться?
— Гарантирую. Мы друга твоего возьмем, а ты как была хозяйкой, так ею и останешься. По документам-то никаких претензий к тебе не может быть. Нравится — живи там, нет — продашь за хорошие деньги.
— Что от меня требуется?
— Рассказывать о Юре, что спросим. Погляди это фото.
Он протянул ей карточку киллера, сделанную им в морге.
— Это мертвый? — спросила она.
— Убитый. Знаешь его? Он должен был с Юрой или около него крутиться.
Вика всмотрелась.
— Был с ним такой. Он вместе с другими ребятами иногда в ресторанах с Юрой встречался. Юра говорил, что это его опербрига-да.
— Почти правильно говорил. — Кострецов усмехнулся.
— На что ты намекаешь?
— Уже, Вику ля, не намекаю. С этими ребятами твой Юра на уголовные дела ходил. Так что, если кого из них снова увидишь, сразу мне сообщи. — Он записал ей свои телефоны и спросил: — Сколько этих парней?
— Человек шесть, кажется. — Она прилежно наморщила лобик. — Но они все вместе никогда не собирались… Так Юра — бандит?
— Еще какой!
— Никогда бы не подумала: высокий лоб, манеры… Я считала, он только взяточник.
— Все, Вика, со взяток начинают. Пощады Юре твоему не будет, он нас продал и опозорил. Так что не дергайся, если спохватишься и захочешь его пожалеть. Пойдешь по делу за милую душу.
Вика поглядела на него тревожно и спросила:
— А Гвидонов целлюлит мне удалять будет?
— Кому что, а для красавицы свой зад превыше всего! — рассмеялся Сергей. — Извини, Вика, Гвидонов — наш человек. Просто изображал из себя специалиста по целлюлиту.
Вика покраснела от злости.
— Трахать тоже входит в его служебные обязанности?