— Спасибо, — поблагодарила Стелла.
— К сожалению, бабочка еле держится.
— Думаю, гардеробщица пришьет ее, — заметила Стелла, но не двинулась с места.
Мистраль догадалась, что Стелла уступает ей дорогу. Со смущенной улыбкой она прошла в гардеробную и отдала накидку тети Эмили. Но, повернувшись, она увидела, что Стелла вошла вслед за ней и внимательно разглядывает рукав своего платья. У Стеллы было удивительное платье. Оно было сшито из зеленого атласа, его покрывали бабочки из крохотных драгоценных камешков. Когда Стелла двигалась, они переливались всеми цветами радуги. Платье обращало на себя внимание, однако оно, без сомнения, было безвкусным.
Завитые в мелкие локоны волосы Стеллы украшал венок из таких же бабочек, ее щеки были густо нарумянены, а алые губы были такого же цвета, как розы, которые она держала в руке. Однако сквозь всю эту мишуру Мистраль разглядела дружескую улыбку Стеллы и ее синие глаза, которые смотрели на Мистраль с искренней симпатией.
Бросив взгляд на свое отражение в зеркале, Стелла дернула брошку. Последняя нитка оборвалась, и бабочка оказалась у нее в руке.
— Вот, оторвала! — воскликнула она.
— Надо ее пришить, — сказала Мистраль. — Боюсь, и платье порвалось в этом месте. Я прощу прощения за свою неловкость.
— Не стоит извиняться, — улыбнулась Стелла. — Это все ерунда, уверяю вас. Честно говоря, платье мне не особенно нравилось, но оно было таким дорогим, что Крисси… я имею в виду мою сестру… решила, что его нужно обязательно купить.
Мистраль так поразил подобный довод для покупки платья, что она растерялась и промолчала.
— Видите ли, вам лучше уйти, вам не следует стоять здесь и разговаривать со мной.
Сначала Мистраль не поняла, но тут ее охватило страшное смущение, щеки залил яркий румянец. Ей никогда в голову не приходило, что постоянная спутница раджи — дурная женщина, но теперь ей стало ясно, что именно Стелла пыталась ей объяснить. К тому же Мистраль поняла, что эта англичанка не знает французского. Поэтому-то она не обратилась к гардеробщице с просьбой пришить брошку.
Мистраль ласково улыбнулась.
— Спасибо, — сказала она, — но сначала нам нужно зашить платье. Позвольте, я скажу об этом гардеробщице?
На лице Стеллы отразилось облегчение.
— Вы окажете мне огромную любезность, — сказала она. — Я не знаю французского. Для меня такое мучение — каждый вечер просить ее дать мне накидку.
Мистраль повернулась к гардеробщице.
— Пожалуйста, принесите нитку и иголку, — сказала она по-французски. — У мадемуазель порвалось платье, его нужно зашить.
— Слушаюсь, мадемуазель, сию минуту, — тоже по-французски ответила женщина.
— Вы очень любезны, — заметила Стелла.
— Я рада, что хоть этим могу помочь вам.
Гардеробщица принесла нитку и иголку и принялась зашивать дырочку. Стелла не обращала на нее внимания. Она смотрела на Мистраль, и на ее лице было такое выражение, как будто она никак не может решиться на что-то. Наконец слова сами сорвались с ее губ.
— Послушайте, я хочу вам кое-что сказать, — начала она. — Если кто-нибудь захочет купить у вас жемчуг, ответьте отказом.
Мистраль в изумлении взглянула на Стеллу, но потом сообразила, что раджа хотел купить жемчуг именно для Стеллы.
— Он не продается, — быстро проговорила Мистраль, — он принадлежал еще моей матери.
— Я так и думала, — сказала Стелла, — но все равно помните о моих словах. Если кто-то захочет отобрать его у вас, прогоните его.
— Спасибо за совет, — медленно проговорила Мистраль. — Вы очень добры.
— Добра? — переспросила Стелла и рассмеялась. — Это вы добры, если разговариваете с такой, как я. Если нас увидят, у вас будут неприятности.
— Людям часто в голову приходят всякие глупости, — сказала Мистраль. — Не вижу ничего плохого в том, что мы беседуем.
Ее голос звучал очень мягко, на губах играла улыбка. Стелла тихо вздохнула.
— Большинство только и ждут, чтобы броситься объяснять вам, как это плохо, — сказала Стелла. — В этом вся беда: ты никогда не знаешь наверняка, правильно поступаешь или нет. Во всяком случае, я.
— Судя по вашим словам, вы чем-то обеспокоены, — заметила Мистраль, испытывая необъяснимую симпатию к девушке.
— Как удивительно, что вы заговорили об этом! — воскликнула Стелла. — Я действительно обеспокоена. Дело в том, что я никак не могу разобраться, где добро, а где зло.
— Нужно, чтобы кто-нибудь помог вам, — посоветовала Мистраль. — Когда у меня возникали сомнения по поводу вопросов, которые имели для меня огромное значение, я всегда обращалась к тому, кто знал ответы.
Вспомнив, что большинство англичан не были католиками, Мистраль не решилась напрямик сказать, чтобы Стелла обратилась к священнику.
Казалось, Стелла обдумывает ее слова. Гардеробщица уже пришила бабочку, и Стелла, пробормотав слова благодарности, дала ей франк.
— Спасибо, мадемуазель, спасибо, — проговорила женщина, возвращаясь на свое место у вешалки.
Мистраль понимала, что ей надо срочно возвращаться к тете Эмили. Ей будет трудно объяснить, где она так долго пропадала. Однако инстинктивно она чувствовала, что Стелла хочет ей в чем-то признаться. На ее лице отражалось волнение, в ее глазах с густо накрашенными ресницами застыло жалкое выражение, в них читалась мольба о помощи. Мистраль решила, что, независимо от того, какие будут последствия, она задержится. Наконец Стелла решилась.
— Послушайте, — сказала она, — в вас есть нечто такое, что заставляет меня обратиться к вам за помощью в решении одной очень важной для меня проблемы. Так вот. Предположим, у вас появилась возможность прекратить делать то, что плохо, и начать поступать правильно, но при этом вы сделаете больно одному человеку. Очень больно, причем человеку, кого вы любите и кто любит вас. Как поступить в этом случае?
Мистраль глубоко вздохнула. Каким-то образом она поняла, что от ее ответа зависят очень важные события.
— Этот вопрос не так уж сложен, — звонким мелодичным голосом сказала она. — Прекратить поступать плохо — всегда правильно, как бы трудно это ни было. Всегда надо стараться не причинять боль другому, всегда надо стараться относиться к людям по-доброму и с пониманием. Но есть более важные вещи, чем чувства других людей, как бы дороги они вам ни были. Когда поступаешь правильно, ты выполняешь волю Господню, и это главное. Мы должны поступать правильно, чего бы это ни стоило нам или другим.
Стелла подняла голову, и Мистраль показалось, что она скинула с себя непомерное бремя. Потом она тихо проговорила:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});