от слова "совсем".
- А что такое десвенн.. – Гоша подает голос.
- А тебе сейчас дядя Дема расскажет, - ехидно улыбаюсь.
Покровский цокает и поднимает бровь. Кажется, это обещание расправы.
Сводный делает шаг и присаживает на корточки перед Гошей. Неуверенно треплет Холодова-младшего по голове. Забавно смотреть на демона в растерянности.
- Иди сюда, на ухо скажу.
Ребенок настороженно косится то на меня, то на Таню, ища одобрения, и робко шагает к Демьяну. Прижимает ухо к губами. Покровский шепчет тихо-тихо.
- Ура, аттракционы, - орет Гоша в ухо Демьяну.
Подрывается с места и уносится в комнату.
- Можешь не делать одолжений, если не хочешь, - упираю руки в бока.
- Идите одевайтесь, - повелевает в своей манере. – Я ребенку аттракционы обещал.
- Какой добрый дядя, - скептически хмыкает Таня и уходит.
Демьян притягивает меня к себе, кладет руки на талию. Расщепляем друг друга взглядами. Теснее прижимаемся. Я готовлюсь к прыжку в кипяток. Черт, мне уже горячо.
Демьян прижимается губами к уголку моего рта и едва заметно рычит. Я тоже вибрирую внутренне и внешне. Его близость ещё не привычна...
- Я не был готов к присутствию ребенка. Думал, ты случайно ответила. Но проблем нет, у Рудакова младшей сестре примерно столько же, я пару раз с ней общался. Иди, а я пока подумаю как тебя умыкнуть только для себя, - хищно оскаливается, пронзая молнией. Черт, вот это точно обещание. Очень преждевременное...
Думаю, я не против остаться наедине, но по другой причине. Нам надо поговорить и лучше будет, если без свидетелей.
24.2 По наитию
24.2 По наитию
- Ты уверена, что с ним можно пойти? Он же не кинет нас где-нибудь, где связь не ловит? – без шуток спрашивает Танька, перетряхивая мой шкаф.
Она обескуражена явлением демона народу не меньше моего. Предложение «выгулять» нас выбило из колеи. Я, кажется, ещё долго буду привыкать видеть его относительно милым.
- Не кинет, - отвечаю тихо.
Однозначно он способен на подобное, но не станет. Не должен.
- Покровский и аттракционы, мы докатились, - подруга закатывает глаза и уходит в ванную.
Отталкиваю мысли, которые липнут как репейник. Сколько можно себя накручивать? Решила верить, значит и доводы не нужны. Даст повод сомневаться, тогда и буду думать. А сегодня мне нужен глоток веселья.
Выбираю узкие джинсы с завешенной талией, водолазку и снимаю с вешалки кожанку. Очень вступила в права, о шортах с футболками можно забыть.
Повесив вещи на согнутый локоть одежду, подхожу к Демьяну. Случайно заглядываю в телефон. Он с Мартом переписывается о предстоящей игре. Сверху всплывает сообщение от Жарова. Даже буквы, сложенные в эту фамилию, вызываю озноб. Клим притих последнее время, но терять бдительность не стоит. Он ещё даст о себе знать. Лучше быть готовой к этому.
Демьян гасит экран. Усмехается.
Меня порыв сжаться и отвести взгляд внахлест ударяет.
Я ненароком подглядела. Ничего сверхсекретного не увидела, но подглядела. Люди, находясь в браке годами, ревностно относятся к таким вещам, а тут мы со своими качелями и пяти минутами нормального общения. Откат ожидаем.
Ничего не происходит. Покровским и бровью не ведет в этом направлении. Проводит руками по моим голым руками. Прикосновением электричеством заряжает. Я смотрю, как кожа заплывает мурашками, и привожу языком по сухому небу.
- Ещё не поздно взять свои слова обратно. Скажи, что у тебя дела, а мы сами справимся, - шепотом предлагаю. Даю ему ещё одну возможность улизнуть.
- Предлагаешь кинуть или надеешься? – гаденыш редкостный предельной громкостью воздух сотрясает.
- Нет, ты пообещал, если я забуду это слово, то мы пойдём в парк, - обиженно голосит Гоша за нашими спинами. Уже носом шмыгает.
Браво, Демьяну, добился-таки своего. Шаг назад доведет Гошу до истерики.
- Гош, мы пойдем. Я просто уточнила есть ли у Демьяна дела.
Удовлетворившись ребенок уходит.
- Почему вещи не разобрала? – Демьян кивает на фирменные пакеты, стоящие в углу.
- Я их оставила…специально, - признаюсь с заминкой. – Я ценю заботу Вики, но носить их некуда, а место занимают, - говорю с неожиданным надрывом.
Оставив вещи, я вероятнее всего обидела мачеху. А Демьян может заступиться за маму... Только бы он про то платье, которое «купил» мне. Оно висит в шкафу, оставить его в пакете показалось кощунством. Не хватало ещё сцепиться из-за этого сейчас.
К счастью Танька вовремя освобождает ванную комнату. Быстро скрываюсь от «братишки», переодеваюсь на максимальной скорости и стягиваю волосы резинкой. Готова.
Через пять минут мы в полном составе выходим из подъезда.
- Так вы теперь встречаетесь? – забавляется Холодова.
Совсем сдурела, да?!
На Демьяна глаза поднять боюсь, а хочется. Нет, не буду. Страшно увидеть сомнение, отрицание или согласие. Что угодно увидеть страшно. Внутри меня напряжение бомбит неслабо. Перед глазами тревожные аварийки мигают. Паника прорывается через блокаду, отчего земля под ногами в вязкую топь превращается. Секунды отсчитывают в тишине, и я всё глубже погружаюсь…
- Мы сами разберемся, - сухо отбивает Демьян.
Ни да, ни нет. Но мы…
- Тань, а тебе Марта позвать? – он колет в ответ.
- Дем, не надо, - качаю головой, наступая ему на ногу.
Покровский, сверкнув белизной зубов, берет меня за руку. Мои пальцы идеально умещаются в расстояние между его пальцами.
- О, вот это самомнение у вас ребята. Я с общественной помойкой связаться не собираюсь. Оставь своего дружка его подружкам, - категорично отрезает Таня.
- На минутку, - оттаскиваю Покровского в сторону для профилактического разговора. - Дем, ты не мог бы быть помягче с окружающими, хотя бы сегодня, - стреляю глазами в ребенка.
- Помягче? - перекатывает слово на языке, словно незнакомое.
- Ну, не посылать, не выдвигать требования незнакомым людям. Как на заправке...
- Если никто тупить не будет, то и я никого не замечу, - жестко чеканит. Слова звенят как монеты, которые отскакивают от металла.
Закатываю глаза. Отчет пошел. Можно делать ставки, кто первым попадется недоброму сводному на пути. Я нянькой быть не собираюсь. Интересно когда-нибудь Покровскому отвечали в тон? Или высокий парень со складкой между бровей не вызывает желания пободаться?
- Такси подъехало, - стреляет глазами в паркующийся минивэн.
Доезжаем до парка под беззаботный щебет Гоши и Покровского. Они поладили.