позднее. Если тот его поймет, конечно. Эбрунг не советовал идти эльфу в одиночку, а поэтому гнома нужно было подкупить чем-то более серьезным чем горсткой монет. Печать Рарикина была тем самым предметом, за который любой гном из клана Марка был готов удавить даже собственную мать. Обладатель данной печатки имел полное право вступить в наследование рода бывшего хозяина и никто не имел права это оспорить. Обычно печатка передавалась только прямому наследнику на смертном одре, но иногда упорные воители забывали об этом и уходили в бой, надеясь вернуться. Рарикину это вот не удалось. Он и лучшие воины его рода погибли в неравной битве с невидимыми ящерами на дне Провала Великанов. От них остались только доспехи и оружие, разбросанные по большой пещере. К счастью, Эбрунг знал где искать тело главы рода. Рарикину оторвали голову, выели все внутренности, но рука с перстнем-печаткой оказалась нетронутой.
Гном завороженно смотрел на белую звезду. В его голове уже крутились мысли, как он получит этот перстень, как принесет его Варрену Одноухому и станет его правой рукой по праву наследования. Как ему перейдут все богатства рода Рарикина. Глаза гнома разгорались все сильнее, но Эльдагар ловко убрал перстень в кошелек.
— Я не знаю, Дагги, откуда у тебя столько информации о моем народе, но это и не важно. Ты точно знал, что мне нужно. Я не могу отказать тебе. Остальным я просто дам часть своей доли, и мы продолжим наш путь. Пойду уговаривать.
Эльдагар услышал недовольные возгласы Фины и ворчание гнома. Зазвенели монеты, и скоро Марк вернулся с новостями.
— Кое-кто был против, но я всех уговорил. Нам же тоже деваться толком некуда. Финбол закрыт благодаря тебе, а других мест, где можно переждать хотя бы недельку-другую, у нас нет. В Лорендале есть гильдия воров. Меня там хорошо знают. Опять же печатка Рарикина даст нам кров у моих сородичей. Но это в последний раз, Дагги. Дальше столицы мы не пойдем. Никакого севера. Даже если ты обрушишь к моим ногам все сокровища синегубого наркомана.
— Почему так? — спросил древний.
— Я не хочу попасться Сареону и его армии полуголых ублюдков, называющих себя снежными эльфами. Это настоящие отморозки, грабящие любого, кто идет по Лысым горам. И от них нет спасения.
— Ты думаешь, что я не смогу с ними справиться?
— Не знаю. Они не нападают по одиночке. Всегда большой кучей. Даже если ты выживешь, то нас там точно накрошат в капусту. Кстати, ты должен знать, что Салеси не взяла свои деньги.
— Почему? — удивился Эльдагар.
— Позже. Нам нужно срочно собираться и валить. Погляди какие тучи идут с запада. Будет гроза, а я не хочу сидеть в одной палатке с мокрым вонючим мавиллом.
— А разве есть варианты?
— Да, недалеко отсюда есть «Старая нора». Это трактир на дороге. Остановимся на ночевку там.
Команда собралась в мгновение ока, и лошади понеслись во весь опор. Тучи на горизонте становились все ближе и мрачнее. Уже через пару часов стало ясно, что от грозы не убежать, как не гони бедных животных. Первые капли холодного дождя упали на плащи скачущих всадников уже когда впереди замаячили огоньки таверны. И до нее оставалось всего-то чуть-чуть, как хлынул настолько сильный ливень, что все промокли до нитки. Эльдагару было все равно. Он вообще не чувствовал никакого дискомфорта, кроме слипшихся волос. Салеси радовалась небесной влаге и широко улыбалась. Малакар тоже, а вот гном и Рук были в дикой ярости. Особенно нервничал Мавилл, который потерял хоть какую-то привлекательность и больше походил на огромную мокрую псину. И воняло от него тоже ужасно, хотя Эльдагар уже привык к этому запаху.
Путники быстро привязывали лошадей. Салеси хотела раздеться и погулять под дождем, но Рук чуть ли не силой затащил ее в таверну. Древний не стал снимать свой капюшон прокаженного, пусть с него и стекала вода. Охраны на входе не было, но внутри путников поджидал странный охранник — тощий синекожий старикан с неестественно высокими лбом и шеей, а в его лбу светился синий камень. Одет он был в разноцветные тряпки, а в руках держал два острых боевых серпа.
— Не обращай внимания. Это турег. Он не совсем живой как бы, — сказал гном Эльдагару, — их покупают у некромантов. На юге распространенная тема, но и до сюда уже докатывается. Этот камушек у него во лбу — его единственное уязвимое место. Пойдем.
Эльдагар хмыкнул и прошел мимо старика. Такое чудо он видел впервые.
— На юге вообще поехавшие живут, — продолжил гном, когда вся команда села за стол возле большого камина. Удивительно, но они были единственными посетителями «Старой норы».
— Это точно, — подтвердила Фина, — за стеной некроманты построили чуть ли не свое собственное государство и активно копируют жизнь живых.
— Люди боятся, что однажды все эти мертвецы пойдут против них, но некроманты утверждают, что мертвые должны служить нам. Полы подметать, посуду мыть. Охраняют вот даже здесь уже! Что потом?
— Некрокуклы для плотских утех? — предположила Фина.
— Фу, какая мерзость! — гном поморщился, — нам и деревяшек хватает! Не так ли, Рук?
Мавилл довольно улыбнулся и посмотрел на Салеси. Та непонимающе хлопала глазами. Она либо вообще не понимала тонких подколов, либо хорошо притворялась глупой. Она перевела взгляд на Эльдагара и широко улыбнулась, но древнему не понравилась эта улыбка. Она была слишком наигранной.
— Завтра мы отправимся в Лорендаль, — сказала она, — но по пути я бы хотела попасть в Священную рощу.
— Это не совсем по пути, — заметил гном, — я уже говорил тебе.
— В прошлый раз твое паломничество чуть не закончилось трагедией, — напомнила Фина.
— Я помню, — Салеси продолжала улыбаться, — поэтому со мной пойдет Дагги.
Эльдагар холодно посмотрел на друдкху.
— Эй, а почему не я? — недовольно засопел Рук.
— Потому что лес тебя не пропустит, — ответил за Салеси гном, — там особое место. Древняя кровь, вся эта херня, все дела. Даже нас не пускают.
— Ты же хотела одна пойти, — напомнил Эльдагар.
— Так то другое было. Там вокруг полно деревень, и люди чтут лес и его духов, — пояснил Гнусмарк, — а тут места дикие. Тут все что угодно может случиться. Салеси тупит немного, Дагги. Она просто хочет сказать, что пойдет с