знакомец. – Присоединяйтесь к нам, госпожа Батшева. Крылья заждались своего хозяина.
Он подхватил Арика и одним махом усадил на плечи.
– Будешь впередсмотрящим! Ты теперь выше мамы и даже меня!
Мы двинулись к выходу с площади.
– Ты часто сюда ходишь?
Я пожала плечами:
– В третий раз в жизни. А ты?
– А я часто, – сообщил он. – Приходится. За подарки надо благодарить.
– За какие подарки?
Мужчинка покосился на меня снизу вверх. С малышом на плечах он казался еще ниже ростом.
– Как это за какие? Я прошу у Творца помощи, и Он помогает. Это, по-твоему, не подарок? Сколько раз повторять: я ангел! Ангел Нир Шаашуа.
– Ладно, – сдалась я. – Ангел так ангел. Как же Он тебе помогает, ангел Нир?
Он вздохнул.
– Мне помогать не надо, у меня все в порядке. Да даже если бы и не в порядке – ангелу негоже просить за себя. Ангелы помогают другим. За них и прошу, за других.
– И чего же ты просишь? Счастья?
– Счастья? – презрительно фыркнул ангел Нир Шаашуа. – Я бы попросил, если бы кто-нибудь знал, что это такое. Денег, Батшева. Я прошу денег для тех, кому они особенно нужны.
– Деньги всем нужны, – улыбнулась я. – И всем – особенно. Только не говори мне, что для ангелов это новость.
– Глупости! – отмахнулся он. – Если ты так думаешь, то, наверно, не знаешь, что такое настоящая беда.
– Где уж мне…
– Ну вот! – запальчиво продолжал ангел. – А я знаю! Вижу каждый день по нескольку раз. Кому-то деньги нужны на лечение, кому-то на хороший протез, кому-то на жилье, а кому-то и вовсе на кусок хлеба.
– И как же Творец им всем помогает? В шекелях? В долларах? Переводит на счет прямиком из небесной канцелярии? Или присылает посыльного с наличными?
– Смейся, смейся, – проговорил он с оттенком обиды. – Но я-то знаю, иначе не ездил бы к Котелю минимум раз в месяц. Во-первых, Творец помогает не всем, а только тем, кому действительно очень-очень надо. Во-вторых, деньги приходят чеком. И, в-третьих, небесная канцелярия тут ни при чем. То есть при чем, но не напрямую. Потому что чек приходит от Гиля.
– От какого Гиля? Он что, миллиардер?
Нир Шаашуа посмотрел на меня так, будто я с луны свалилась.
– Миллиардер? Какой миллиардер, Батшева? Ты что, не слышала о сети супермаркетов «Гиль»? И об их лотерее? Ты вообще где живешь – в Стране или… или… – он замялся, припоминая самую дальнюю точку на глобусе, но так и не нашел ничего достаточно подходящего.
– Ах, этот «Гиль»… Слышала.
– Ну вот! Я выбираю какого-нибудь особенно несчастного человека и прошу, чтобы он выиграл в эту лотерею. И Творец дает ему выигрыш! Когда десять тысяч, когда пятьдесят, а когда и до миллиона доходит. Вот так, просто! Поняла?
Я молчала, переваривая услышанное. Конечно, я хорошо знала, что такое сеть супермаркетов «Гиль». Она вышла на рынок лет шестнадцать тому назад, когда я еще жила в Джей-Эф-Кей с бабушкой и дядьями. Раскиданные по большим торговым перекресткам сараи с относительно низкими ценами и большими скидками сразу притянули толпы покупателей – народ у нас любопытный и падок на новизну. Помнится, даже бабушка как-то потребовала отвезти ее в ближайший «Гиль», хотя он и находился довольно далеко от квартала Джесси Каган и сомнительной покупательной способности его обитателей. Вернулась сердитой и с пустыми руками: очереди большие, люди как будто сбрендили – хватают с полок что ни попадя, по две тележки набирают – и откуда только деньги берутся? Не иначе, воруют, черт бы их побрал… С тех пор о «Гиле» не вспоминала – гоняла меня в бакалею на углу за нашими копеечными покупками.
Что, конечно, никак не сказалось на коммерческом успехе новой сети. Однако скидки не бывают вечными, и вскоре хозяевам пришлось придумывать другую завлекуху. Тогда-то и появилась на свет Божий игра-лотерея «Супермаркет». К тому времени меня уже отдали в дом проклятого фалафельщика Цвики; его жена Жаннет закупалась как раз в одном из филиалов «Гиля» и время от времени брала меня с собой, чтобы я толкала за нею тележку и занимала очередь к мясному или рыбному прилавку. Жаннет вообще была помешана на всевозможных премиальных талонах, подарочных этикетках и прочих квитках, обещающих копеечные скидки. Она постоянно вырезала что-нибудь этакое из рекламного мусора, которым еженедельно забивали ее почтовый ящик. Нечего и говорить, что игра «Супермаркет» захватила ее по самую макушку – ведь там как раз требовалось собирать марки.
Начиналось с того, что при покупке свыше 600 шекелей клиенту выдавалась красивая цветная карта-складень размером метр на метр. Карта изображала супермаркет со всеми его отделами, каждый из которых был представлен дюжиной-другой маленьких квадратиков. В дальнейшем за каждые потраченные 60 шекелей покупатель получал особую лотерейную марку. Соскоблив верхний слой с одной ее стороны, он обнаруживал там картинку с изображением какого-нибудь товара и мог затем наклеить марку в соответствующий квадратик большой карты. Морковка, капустный кочан или пучок укропа попадали на полки овощного отдела; булки, питы и буханки шли в хлебный; вино, пиво и крепкие напитки – в винный; бутерброды, кофе и капучино – в устроенную внутри супера кафешку и так далее. Заполнив целиком какой-нибудь из отделов, а то и весь складень, клиент получал скидку при следующем визите в любой из филиалов «Гиля».
– Что-то у нас много стало уходить на питание… – удивлялся Цвика, разглядывая ежемесячный отчет по кредитным карточкам. – Джаннет, может, стоит сменить супер?
– Кое-кто подрастает и ест за троих, – отвечала ему супруга, указывая глазами на меня. – Ты ведь сам хотел взять приемную, теперь не жалуйся.
– И все-таки не в полтора же раза…
Жаннет оскорбленно поджимала губы:
– Пожалуйста! Если хочешь, делай покупки сам! Только тогда и готовь сам!.. Ой, смотри, смотри, побежал!
Она вскакивала и, подхватив аэрозоль, бросалась в погоню за воображаемым тараканом. Фалафельщик вздыхал, откладывал отчет и расслабленно растекался в кресле, переводя истекающий горелым маслом взгляд с телевизора на мои коленки и обратно к экрану. Конечно, я молчала. Ем за троих! Вот ведь сволочь! Я реально была тогда кожа да кости – не потому, что морили голодом – меня просто тошнило от мерзостной пары моих так называемых приемных родителей. Я молчала и думала: «Странно, что уходит только в полтора раза больше!» Эта сушеная вобла Жаннет специально накручивала список покупок, чтобы получить побольше марок. Всякий раз, расплачиваясь у кассы, она обнаруживала, что до числа, кратного шестидесяти, не хватает десятка-другого шекелей, и, прикинув в уме нужную сумму, тут же посылала меня к полкам, чтобы дополнить:
– Принеси еще три баночки тунца, да побыстрей! Не видишь – люди ждут! И две пачки сахара! Шустрее, шустрее! Что из нее вырастет, из этой недотепы? Вы только посмотрите – едва перебирает ногами…
Потом она бережно прятала драгоценные марки в кошелек, и мы шли к машине,