Читать интересную книгу Однажды в Америке - Гарри Грей

— Этим утром Химмельфарбы приехали на свою фабрику и попытались запустить какой-то аппарат, который, как они утверждают, является особой разновидностью печатной машины. Машина не работала. Тогда они подняли крышку, чтобы заглянуть внутрь. Механизма в ящике не было. — Он сделал драматическую паузу. — И что вы думаете, парни, было в ящике?

— Что было в ящике? — спросил я с притворным интересом.

— В ящике было тело.

— Мертвое тело? — без улыбки спросил Макси. — Какие еще новости?

— Да, мертвое тело, — иронически сказал окружной лидер, бросив острый взгляд на Макса. Он продолжал тем же тоном: — Разумеется, вы, ребята, ничего об этом не знаете, особенно если учесть, что на теле не было признаков насилия. — Он усмехнулся. — Естественная смерть не входит в вашу сферу деятельности.

— Прекрасно, но к чему весь этот разговор? — сухо спросил Макси. — Когда мы появимся на сцене, если появимся вообще? Они сказали, что должна была печатать эта машина?

— Не волнуйтесь, вы сейчас появитесь на сцене, парни. Нет, они не сказали, что она должна была печатать. Так или иначе, старший Химмельфарб попал в больницу, не то в шоке, не то с сердечным приступом; двое других обратились к копам с невразумительной историей, в которой фигурируете вы.

— И как же мы участвуем в этой смешной истории? — спросил я.

— Они утверждают, что купили машину через вас.

— Нас винят во всем, что случается в Ист-Сайде, — пожаловался я.

— Что верно, то верно, Лапша, — сказал он, окинув меня едким взглядом. — К счастью, человек умер своей смертью, так что особых проблем быть не должно, тем более что Химмельфарбы очень уклончиво объясняют, что за машину они приобрели. В общем, я думаю, потребуется не так уж много, чтобы погасить интерес к этому делу со стороны полиции и окружного прокурора.

— Сколько? — спросил Макс, вытаскивая пачку денег.

— Две таких вот бумажки с портретом Кливленда.

Макс отделил два тысячедолларовых банкнота и бросил их на стол.

— Это не значит, что мы замешаны в какой-то дурацкой истории с Химмельфарбами. Будем считать, что мы просто делаем жест доброй воли, — сказал он.

Партийный лидер усмехнулся:

— Да, конечно, доброй воли, только не по отношению к братьям Химмельфарб.

Макс встал.

— Какие еще новости? — спросил он.

Лидер улыбнулся и пожал плечами. Он проводил нас до выхода на улицу. Когда мы отъезжали, он прокричал нам вслед:

— Какие еще новости?

Теперь он меня еще и высмеивает, говоря мне «Какие еще новости». — раздраженно сказал Макс. — Еще бы, он чувствует себя прекрасно, получив две штуки за просто так!

— Ему придется поделиться с копами и окружным прокурором. Он возьмет себе не все, — возразил я.

— Разумеется, какой-то частью он с ними поделится, но, уверяю тебя, это будет малая часть, — сухо ответил Макс.

— Пожалуй, ты прав, — согласился я. — Это еще раз показывает нам, как велика власть денег.

— Верно, Лапша, это показывает, что каждого можно купить за русскую шарлотку.

— Да, — сказал я.

— Точно, — сказал он.

Наконец-то мне выпала удача. Получилось так, что я приехал утром раньше всех и находился в комнате один, когда зазвонил телефон. Это была Долорес, она спросила своего брата, Толстяка Мо. Когда я понял, что в телефонную трубку льется ее мелодичный голос, то от неожиданности на мгновение потерял дар речи.

Но потом старая тоска по Долорес взорвала меня изнутри. Я просил, я уговаривал, я льстил, я умолял ее, пока она милостиво не сдалась и не назначила мне встречу сегодня же.

— Хорошо, хорошо, Лапша, — сказала она, смеясь над моей настойчивостью, — твоя речь была очень убедительна. Хорошо, встретимся сегодня, но днем у меня спектакль, так что я не смогу прийти раньше половины шестого. Это ничего? — Потом, слегка кокетничая, она спросила: — Ты уже видел меня в шоу?

Видел ли я ее танец в шоу? Если бы Долорес знала, сколько раз я сидел в темном зале, умирая от желания с ней встретиться.

— Нет, но с удовольствием бы посмотрел, — солгал я.

— Отлично, Лапша, я беру это на себя. Я оставлю для тебя билет в кассе, а потом мы встретимся у служебного выхода через двадцать минут после спектакля. Договорились?

— До этой минуты мое имя будет Нетерпение, — сказал я.

В трубке послышался ее звонкий смех.

— Я не знала, что ты умеешь говорить такие милые вещи. А теперь, пожалуйста, позови Мо, пока я не забыла, зачем ему звоню.

Я позвал его:

— Эй, Мо, тебе звонит твоя сестра Долорес.

— Кто? Долорес? А, сейчас иду.

Я смотрел, как толстый неуклюжий Мо подходит к телефону, и сравнивал его с гибкой, стройной, изящной Долорес. Вместе они были как орхидея и чертополох. Я ждал, пока Мо закончит разговор. Я невольно все подслушал. Она хотела встретиться с братом, чтобы навестить могилу родителей, прежде чем уедет куда-то из города. Я пытался разобрать, куда именно, но мне это не удалось. Она хотела встретиться с ним в воскресенье.

Я слышал, как Мо сказал:

— Не уверен, что смогу прийти. Макси пока нет.

Я вмешался:

— Конечно, сможешь. Возьми в воскресенье выходной. — Потом, подумав, я добавил: — Я дам вам машину и шофера на весь день.

Мо повесил трубку и повернулся ко мне с улыбкой благодарности:

— Лапша, Долорес очень благодарит тебя за машину и шофера, которых ты пообещал.

Я сказал:

— Все в порядке, — потом, как можно небрежней, спросил: — Она куда-то уезжает?

— Да, ты уже знаешь? Она получила предложение из Голливуда. Ей дают небольшую роль в музыкальном фильме.

Сердце у меня упало.

Я сказал:

— Нет, я этого не знал.

Я поспешил уйти, чтобы не встречаться с Максом. Потом я поразмыслил и решил передать ему через Мо: «Меня не будет весь день по одному личному делу». Позже я позвоню Максу и все ему объясню.

Я чувствовал себя как школьник, собирающийся на первое свидание. Приехав в отель, я начал лихорадочно готовиться. Я вынул из шкафа все свои костюмы и положил их на кровать. После некоторых колебаний я выбрал темно-синий, в тонкую полоску. Он был почти новый, в консервативном стиле, но довольно эффектный.

Я перерыл все ящики с рубашками и выбрал самую белую и накрахмаленную. Я осмотрел свою коллекцию ботинок. Ни одни из них мне не подошли. Я решил, что позже слетаю на Пятую авеню и куплю себе новую пару. Заодно подыщу новый элегантный галстук у Сулка. Может быть, следует подумать и о новой шляпе. Например, котелок. Котелок? Нет, это плохая идея; я ее отбросил. К моему лицу он не подойдет — оно слишком красное и мясистое.

Я рассмеялся над собой — мясистое? Во мне нет ничего мясистого. Я посмотрел на себя в длинное зеркало на дверце шкафа. Да, ничего лишнего — ни в лице, ни в теле. Одни мускулы и кости. Я в отличной форме. Мне не надо подкладывать под плечи вату, как другим парням. Ну, может быть, совсем чуть-чуть, чтобы хорошо сидел пиджак. Кобуру лучше снять. Пистолет испортит мне фигуру. А вот нож я возьму. Без него я чувствую себя как голый. А ты совсем неплохо выглядишь, Лапша, старый друг. Почти шесть футов, ну ладно, хорошо, пять футов и одиннадцать дюймов. В любой арифметике это почти шесть футов.

Черт возьми, после стольких лет — и свидание с Долорес. Как раз то, что мне было нужно, — одно свидание, чтобы избавиться от навязчивой идеи, развеять все свои иллюзии. Господи, я почти начал ей поклоняться. Почему? Ведь я совсем ее не знал. За последние десять-двенадцать лет я говорил с ней, наверное, всего раз пять или шесть.

Конечно, в ней есть что-то привлекательное. Значит, она все-таки снизошла до того, чтобы назначить мне свидание? Что она вообще о себе думает? Всего лишь еще одна телка из Ист-Сайда, аппетитный кусочек, не более того. Наверняка я знавал женщин получше ее. Господи, да что со мной такое, неужели я могу думать и действовать только как гангстер?

На свете есть только одна Долорес — нежный ребенок, чистый и свежий со дня своего рождения. Она образованна, она закончила Хантер-колледж; она красива и, я уверен, преданна и верна. Девушка, которой можно доверять. Таких женщин, как Долорес, еще поискать. Когда она танцевала, залитая ярким светом, вся сквозя в этих легких покрывалах, словно некая богиня, не знаю, как мне удалось себя сдержать. Когда-нибудь я сойду с ума от одних мыслей о ней.

Я принял холодный душ, спустился вниз в парикмахерскую и занялся собой: побрился, подстригся, помыл шампунем голову, сделал массаж и маникюр. Я попросил Анджело не переборщить с лаком для волос, чтобы от меня не разило, как от гомика. Потом я позвонил к Кэри и заказал лимузин с шофером. Девушка на телефоне спросила мое имя.

Я решил подшутить над ней и сказал:

— Странно, что вы не узнали моего голоса. Это мистер Дюпон.

Она извинилась:

— Я недавно здесь работаю.