поджимаю губы, готовясь к грядущему взрыву. – Лэнг… А ведь я сейчас к нему ездила. К Ньюману.
– Что? Какого хера?! – Голос Лэнга по-прежнему тихий, но для моих ушей он звучит криком. – Повторяю: ка-ко-го хе-ра? Какого…
– Лэнг, – хмуро бормочу я.
– Знаю, тебе не нравится, когда тебя полощут… Ладно, к черту. Но тебе не следовало соваться туда одной. Просто нельзя, и точка.
– Мы имеем законное право осведомляться, где он был прошлой ночью, и я предпочла сделать это до того, как мэр нас тормознет. Я и спросила. Он представил алиби для проверки. Я, помимо прочего, пыталась взять у него ДНК. Но он отказался. – Я понижаю голос. – А еще обвинил меня в том, что я такая же нечистоплотная, как мой отец.
– Вот как? – Лэнг напряженно сужает глаза. – Откуда он мог знать о твоем отце? Это материалы внутреннего расследования, без права огласки и к тому же незаконченные.
– Не знаю, но это был явно его способ показать, что он ко мне ближе, чем я думаю.
– Похоже, на твоем пороге он топтался не просто так.
– Детектив Джаз…
Звук этого голоса заставляет меня съежиться. Капитан Мур. Мы с Лэнгом поворачиваемся, и в этот момент он входит в кабинку – движение, которое прижимает нас двоих к стене; а как иначе? Здесь места всего на одного, а теперь теснятся трое – я и эти два гиганта.
– О чем, ради всего святого, вы думали?
Его голос тяжел и зычен, с нотками гнева.
– Жертва прошлой ночи…
– Был вашим знакомым, – перебивает он. – Я знаю. Лэнг мне сказал. Но вы в курсе, что Ньюман пользуется благосклонностью мэра. И прежде чем предпринимать действия в отношении его, будьте добры извещать меня. Вам это понятно?
– Пусть мэр и заставил бы его сдать нам свою ДНК.
– И что это даст? – капитан повышает голос. – У вас уже есть образец, с которым можно будет ее сравнить?
– Нет, но…
– Вот когда он будет, – с нажимом говорит он, – тогда и спрашивайте. И меня, а не его.
Я упрямо сжимаю губы.
– Мне нужно поговорить с женой Ньюмана, чтобы подтвердить его вчерашнее алиби.
– Выйдите на нее, – указывает шеф. – По телефону.
Я кидаюсь возражать:
– Но…
– Только так, – повторяет он. – Отрабатывайте версии, отсекайте все лишнее, а затем возвращайтесь к Ньюману Смиту. Всё.
– А что с Робертсом? – упорствую я. – Как быть с его поисками? Ведь он и есть ответ на вопрос, как подобраться к Ньюману.
– Я об этом думаю. Вам до него не добраться, если не пробить прикрытие мэра.
– Что есть, то есть, – наконец подает голос Лэнг. – Хотя и не должно. Особенно с исчезновением Робертса.
– У меня нет для мэра довода, который обличал бы Ньюмана, – рыкает капитан в ответ. – Вообще нет убедительных доказательств. Так что работайте, копайте дело. Пройдет неделя, прежде чем у вас будет хотя бы малая часть результатов анализов. И это только по первому делу, не говоря уже о новом. Дайте то, что нужно мне для того, чтобы дать нужное вам.
– Дэйва Гейнса он убил потому, что я с ним разговаривала. Всего-навсего поговорила, капитан. Чем это отличается от той издевательской присылки стажеров? Просто очередная насмешка. Ценой в чью-то жизнь.
– Убийство того молодого человека – совсем не то же самое, что отправка стажеров, – возражает Мур. – Кто их послал, мы знаем. А вот вы докажите, кто именно убил парня. Пока вы этого сделать не можете. А потому работайте, добивайтесь результатов. Собирайте необходимые доказательства. А эти ваши игры в сталкеров – пустое занятие. Ими вы ничего не добьетесь.
Капитан Мур разворачивается и выходит из кабинки.
– Сталкеров? – Я делаю шаг вперед, но Лэнг хватает меня за руку. Я рывком пытаюсь вырваться. – Пусти.
– Стой, не дергайся. Насчет сталкеров он, конечно, зря. Но в целом в его словах есть смысл. Нужно работать над этим делом. Углубляться. Уже через час у нас будут первые свидетели, которых нужно допросить.
Мне хочется его чем-нибудь стукнуть, но сейчас он прав. Над делом нужно работать. Моя ошибка в том, что тикающие часики последнего убийства заслоняют передо мной все, ослепляя своими деталями. Но Поэт – не бог, как бы он себя ни воспринимал. Он человек. И совершает вполне людские ошибки. Стало быть, пришло время копнуть глубже и поискать эти ошибки.
Глава 48
Мы с Лэнгом возвращаемся в конференц-зал, где я избегаю зрительного контакта с офицером Джексоном; тот, по счастью, не настаивает на моем внимании, которое я пока не готова ему уделить. Мы поговорим, только не сейчас. Я занимаю место рядом с Лэнгом и напротив Чака, быстро пробегая список собеседований (неплох, но слишком мал и растянут на целую неделю; работать над делом, бесспорно, надо, но быстрее).
– Давайте удвоим количество собеседований, – предлагаю я, глядя на Лэнга. – По Саммеру проводить опросы буду я. Насчет поэтических чтений я здесь лучший кандидат. К тому же я знаю, каким образом Дэйв распалил своего убийцу. Мне нужно поговорить с людьми, которые присутствовали на том чтении, и тогда будет ясно, смогу ли я точно установить, что именно сделал Саммер, определив таким образом свою участь.
– Да пожалуйста, бери, – Лэнг пожимает плечами. – Мы даже не знаем, сработал ли триггер в ту самую ночь. Лично мне о поэзии известно лишь то, что она вызывает у меня зевоту, которую хочется чем-то запить. А еще зло берет, без причины.
На самом деле не так-то уж смешно, но все ржут так, как будто им это необходимо. Ржач получается напряженный и нервный, и тому есть свои резоны: убит молодой человек, без всякой на то причины, кроме его личной неприязни к стихам. Неприязни, которую иной может с таким же успехом испытывать к кофе, чаю или молоку. Мы все что-то любим и ненавидим, и это наше право как людей. Но теперь Поэт разом его отнял, заставив всех задуматься о том, как легко может измениться жизнь. Или оборваться.
Чак нервно прочищает горло, и настроение меняется с болезненного «все там будем» на буднично-сосредоточенный тон расследования. Меня представляют нашей обновленной команде, в которую теперь входят несколько техников и пара криминалистов. Единственно, кто, помимо Джексона и Чака, здесь выделяется, это Мартин Родригес – латинос на пятом десятке, с темными волнистыми волосами, присыпанными оттенками соли и перца, – и выделяется по нескольким причинам. Начать с того, что он – тот парень, который быстро и весьма эффективно вживился в Даркнет под видом охотника за цианидом. Родригес протягивает