Не нааадооо… мне и так плохо. Голова большая, деревянная и набита стекловатой. В общем как я могу думать или вспоминать, если нечем?
— Ты кто?
О, это мой голос? Окосеть…
— Дед Пихто, ага.
— Понятно. Очень любезный человек… Можно… кхм… попить чего?
Странно-желтая морда хитро сощурилась и довольно выдала:
— Тебе водички или водочки?
От одной мысли влить в себя алкоголь мне стало тааак плохо…
— Водички…
— Ага, ага.
Агакающая морда выпала из поля обзора, а мне не осталось ничего, кроме как задавать себе сакраментальные вопросы: кто я, где я, кто все эти люди. Поправка, не совсем люди. Совсем не люди. Оказалось, что странно-желтая морда принадлежала не менее странному, желтому существу. Мозг никак не хотел включаться, так что восприятие работало по программе — смотрю и ни тархи не понимаю. Мужичек, кажется, мужичек, почему-то вспомнился Крямс, бодро семенил по небольшой комнатушке всеми восьмью лапками и искал чего-то на многочисленных полках всеми четырьмя руками. Эдакая помесь паука-переростка и Шивы.
Или у меня просто жуткие глюки.
— Вот, выпей, ага.
Пока остальные три руки еще что-то искали, одна из них любезно протянула мне стакан с водой. Кажется, с водой — без запаха, без вкуса, зато холодненькая. Как же мало нужно для счастья… Еще бы голова так не кружилась и не болела…
— И от головы сейчас найдем…
Он что мысли читает?
— А что их читать, если все и так на лице написано, хотя… ты так громко думаешь, а защиты никакой, чего же не читать?
Ой, а я про него всякое такое думала.
— Да ничего страшного, пауком меня уже столько раз обзывали, что я привык, образ такой. И с Шивой ты почти угадала. Бхутапати я, Повелитель Нежити. Так что и паучье тело, и эта пещерка, да и… в общем скоро увидишь, все это соответствующая атрибутика.
— Соответствующая чему?
— Текущей должности, чему же еще. Раз Повелитель Нежити, так и выглядеть должен по шаблону — непонятно как, но страшно. Вот и стараюсь.
Бред, полный бред. Вроде просто пила, а глюки как от хороших грибочков. Или может чего курнула?
— Не, ты просто упилась наливки Мритйунджа, а насчет покурить это идея — враз головушка пройдет, ща я найду чудо-травку.
— Мрити… кого?
— Аа, братца моего, Победившего Смерть, ага. Его наливочка это просто прелесть. Вчера ею тебя и откачивали, после глупости твоей несусветной. Это надо ж было додуматься! Без приглашения к нам сунуться… — Бху укоризненно покачал головой, но не дождавшись вразумительной реакции, вновь вернулся к теме наливки: — Не буду тебе раскрывать рецептуры, а то ты и так нездорового зеленого цвета, но вещь стоящая. Просто не надо было выпивать ее столько, ага. Ее же по чарочке пьют, да в несколько сот лет, а ты… почти ведро. Мол вкусненькая, ага… И потом сразу завалились дрыхнуть, как только не скопытилась от того количества. Хотя… что тебе сделается… Праматерь.
На последнем слове, Бху как-то странно на меня зыркнул, с нехорошей такой ухмылкой, мол «а я знаю, что-то такое чего ты не знаешь». Тоже мне новость, тут все вокруг знают обо мне больше, чем я сама помню. Особенно сейчас.
— Ну и ладно, ага, вспомнишь еще. Кстати, вот это тебе поможет.
Протянутая самокрутка отчаянно воняла травкой. Точно, наркотический бред, куда уж дальше. Хотя… в чем-то Бху прав, похмельный синдром снимет только так…
…В синеватой, густой как кисель, дымке медленно покачивались четыре тени. Высокие решали судьбу мира. Извечный вопрос — быть или не быть стоял перед ними и почти единогласно было принято сакраментальное «не быть». Но Высокие решали не для себя, себя они мнили бессмертными…
Только истинно бессмертен лишь Хаос и его Дети, все прочие живут взаймы, на подаренные Хаосом жемчужины времени, а Высокие забыли своего Отца, забыли, что они лишь назначены на должность богов.
За все ошибки приходится платить. Высокие заплатили за свою — Праматерь прокляла их на вечное скитание и череду бессмысленных возрождений обреченных оставаться незавершенными. И теперь они взывают к нынешним назначенным на роль богов и просят, просят… Как раньше просили их. Колесо Судьбы совершило свой оборот.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Лишь один из них, Бахурупа, Обладающий Многими Формами, остался верен Хаосу, ибо был он одной крови с Праматерью. За преданность, разумность и предвиденье Отец наградил его способностью быть единым в трех лицах и стал он называться в своей темной ипостаси Бхутапати, Повелитель Нежити. В своей светлой ипостаси Мритйунджа, Побеждающий смерть. А в своей истинной ипостаси называется он Амарнатх, Владыка Бессмертия.
Узнали Высокие других миров о награде подаренной Бахурупе и воззвали к своим Создателям. И Создатели ответили им и наслали на Бахурупу проклятие разума и забыл Бахурупа, что он един и стало их трое. Бхутапати, Мритйунджа и Амарнатх помнят лишь Праматерь, ибо связи крови громче любых проклятий, но забыв себя, растеряли они большую части своей силы и безумие теплится в их душах.
Но однажды Праматерь вернется к одному из своих родичей и вновь станет единым Обладающий Многими Формами и тогда Колесо Фортуны обернется и для Создателей.
Надо будет попросить Бху отсыпать немного чудо-травки. Мало того, что похмелье сняло, как будто и не было его, так и вспомнилось, откуда я знаю всю эту честную компанию…
— Да-да-да, моя травка хороша, ага. Даром, что зовется наш мир Моорн, его настоящие название Аит’Ле — Путь Разума.
— Стоп. Подожди. Кто вы и что вы — я вспомнила. Но почему Моорн? Это же твари… сон разума… Так вас назвали после того самого проклятия от Созидающих.
Вот теперь я действительно все вспомнила. Моорны ранили Кхая, сильно ранили, в его кровь попала изрядная доза их яда, он бы умер, вот я забрала его яд. Решила отплатить за то, что когда-то сделала для его смерти. Повернула Колесо Судьбы. И умерла. Все умершие от яда Моорнов попадают в этот ад под одноименным названием. И Сумеречное Болото не более, чем прореха в ткани Изначального, прямая дверь в Аит’Ле.
Вот саа’ле[1], кстати, они родом как раз из этих мест, удачненько я вляпалась…
— Ну почему сразу вляпалась…
Новый персонаж этой комеди’де’л’арт не нашел лучшего времени для появления, чем момент, когда я судорожно пыталась вытрясти из моего несчастного мозга хоть крупицу понимания всего происходящего. Честно сказать, получалось не очень. Так что отвлечение на новый объект оказалось кстати. Передо мной стояла полная противоположность Бху — милый, золотоволосый юноша в полупрозрачных одеждах и с чем-то вроде крыльев за спиной. Ангел он и в Моорне ангел.
— Как-то ты категорично мыслишь, Киали[2] — то саа’ле, то ангел. Может не стоит все мешать до кучи?
Ангел немного нервничал — тонкий белый хвостик отбивал прерывистую дробь на правой ноге чудного юноши. Ага, хвостик. Ангел. Вот и я о том же — сон разума.
Мри, а это не мог быть никто иной кроме как Мритйунджа, закатил голубые глазки, потом состроил в меру печальный образ:
— Вот так всегда, реакция стандартная.
— Значит пациент здоров, ага.
Ага, ну вот и источник паразитного «ага». Тьфу. Ооо, кажется, сейчас голова заболит по новой.
— Травки больше не дам!
Жлоб.
— Не жлоб. Бху не жадный, Бху домовитый, ага.
Домовитый жлоб. Бху довольно оскалился, опять отыгрывая роль бяки. Впрочем, как заметил и он сам — в своем праве.
— Ребята, давайте жить дружно. На все важные вопросы, как кто я, кто вы, где я, как я сюда попала, ответы нашлись. Остался последний — как мне отсюда убраться?
— А зачем?
О, вопрос в точку. Я аж заткнулась. Даже мысленно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
[1] «Брызги разума», мелкие и крайне вредные существа, обитающие на Восьмом Круге Хаоса. До сих пор ходят споры о том, что они такое — Сущности или созданы в давние времена кем-то из Дома Коф (на самом деле являются осколками личности Реш, переродишихся в Зверей Хаоса). Известны своими проделками и неистребимой тягой к сомнительным шуткам над хаоситами. Из-за этого «саа’ле» стало нарицательным.