Я умоляющим взглядом просила его не делать этого и просто игнорировать выходки Алекса. Он специально провоцирует, доводит до помутнения рассудка, как будто это решит многие проблемы, связанные между нами. Ни черта! Это усугубит обстоятельства в университете.
― Может, с моей стороны не этично такое говорить, но вы у меня уже вот где, ― руку приближает к шее, тряся, ― поэтому официально заявляю, ты кусок дерьма. Без папенькиных денежек ты ― никто. Ни биосоциальное существо, ни индивид. Признай это!
― Мне насрать, что вы обо мне думаете, только не смейте трогать то, что принадлежит мне! ― громко гаркнул Эрик и положил руку на мою талию, приближая к своему мощному телу. Мурашки от тона голоса бегут по рукам и шее.
Мистер Эндрюс прослеживает за рукой Эрика, давясь скверными ощущениями. Ему противно смотреть на то, как меня легко обозначают, будто я игрушка: захотел ― купил, захотел ― бросил. Он не может верить увиденному, не может смириться с фактом, что я не буду его. Алекс ― слабый человек, не знает границ и опоры, за которую нужно держаться.
― Ты разобьешь Ханне сердце, поверь мне. И, сбегая от тебя, она прибежит ко мне. Потому что ты, Росс, теряешь все, что может быть тебе дорого. Она придет ко мне, уясни это, щенок!
― Ну, все мое, терпение лопнуло! ― говорит Эрик перед тем, как мягко отодвинуть меня и рвануть в сторону Эндрюса.
Заносит руку за спину и со всего размаху кулаком ударяет в нос профессора, от чего тот моментально валиться на пол. Прикрываю рот от шока, тело парализует от увиденной крови, упавшая на рубашку Алекса. Некоторые люди остановились, удручающе посмотрели на происходящее, переговариваясь между собой и разбрасываясь вариантами произошедшего, пока мужчина пытался подняться на ноги, при этом держась за нос. Им заняться больше нечем?
Парень следил за ним неотрывно, нет, испепелял, оставляя на месте живую душу без мышц и костей. Плечи поднимались и опускались, спина Эрика напоминала дерево, ведь заметно было, как мышцы перекатывались от напряжения под слоем кожи.
Взяла себя в руки, медленно ступила к Эрику и взяла за руку, сплетая наши пальцы. Посмотрела на его профиль, где заметна была выделявшаяся выразительная челюсть, что в любой момент могла треснуть.
― Поехали домой, Эрик. Он получил свое, пожалуйста, давай уедем.
Он не мигающее смотрел на стонущее лицо нового врага, испытывая определенный шквал эмоций. Мне бы не хотелось задаваться этим вопросом на данный момент, но…как теперь сидеть на его парах? Как смотреть на этого мужчину, не вспоминая, какой переполох он устроил? Как?
― Пошли, ― со скрежетом вымолвил Эрик, повернулся и дернул меня за руку, заставляя идти за ним вслед. Он не старался оглядываться назад, изучать мое состояние или внешний вид, а пробирался сквозь толпу, намереваясь исчезнуть отсюда. Шестое чувство подсказывает, какое шоу устроит мне мой парень, окажись мы вне привилегированной зоны досягаемости.
Попрощавшись с девчонками и Брюсом, который приехал забрать их вместе с Эриком, мы вышли на освещенную и залитую прохожими улицу в этот час, следуя к машине. Ехали мы в полной тишине, и никто не осмелился выказать свое оправдание нашим совершенным поступкам. Ибо это узкое пространство с каждой секундой наполнялось нашими мыслями, и не сложно было догадаться, кто и как переживает. По Эрику легко было определить, как он рассержен на меня: взгляд устремлен на дорогу в затемненном переливе зрачка, брови сведены на переносице, от чего ямочка проломилась между ними, губы плотно сжаты и былая краска спала с них.
Зайдя в квартиру пентхауса, меня окружило со всех сторон темнота, которая через несколько секунд развеялась. Сбросила с себя пальто, положив на софу, каблуки оставила валяться посередине коридора и последовала за исчезнувшим Эриком на кухне. Показавшись среди тонны белого цвета, напоминающий безмятежный рай, я проследила за движениями парня, как тот пьет воду, оперевшись бедром об столешницу, и смотрит куда угодно, лишь бы не на меня.
Мне стало немного обидно.
― Эрик? ― негромко окликнула я его, хотя мой голос отскакивал от стен, звуча очень пугающе. Среди этих блеклых стен я была зажата, так как сгущающаяся туча вызывала зябкие мурашки.
Он ничего не ответил. Медленно перевел взгляд на меня, тем временем делая очередной глоток и отставляя стакан в сторону. Затем оттолкнулся, и хотел было ловко увернуться от меня, но я перегородила ему дорогу, ставя руки на пояс.
― Эрик, поговори со мной.
― Нам не о чем разговаривать. Ты хоть понимаешь, что ты сделала? ― со сталью в голосе выпалил Росс, приближаясь ко мне. ― Ты, бл*ть, поцеловала того урода! Этого никчемного профессора! Это не то что бы унизительно было для тебя, а больно для меня ― смотреть на паршивую картину, где мужик лапает и целует мою девушку. Мою. Девушку.
Эрик демонстративно скривил лицо, давая понять, что в нем все кишит ядом и сумеречной абъекцией.
― Я не хотела его целовать. Правда! Просто мне самой хотелось понять, что я чувствую к этому человеку. Извини…
― Что ты чувствуешь?! ― выпучив глаза, злобно удивился. ― Ты нормальная? Какая девушка станет целоваться с парнем ради понимания, «какие сопливые эмоции и чувства он вызывает»? Знаешь, мне твои извинения нахрен не нужны. И все твои объяснения.
Делает выпад влево, я следом, вправо ― встаю горой. Подернутые дымкой глаза под действием злобы и всепоглощающей бесконтрольности. На мужской шее выступает пульсирующая венка, по которой волной пробегает кипяток, а желваки на лице слегка подрагивают.
― Уйди! Я не хочу тебя видеть, ― зашипел, как кот, становясь вплотную ко мне.
Втягиваю воздух в легкие, среди запаха алкоголя улавливаю нотки моего любимого мятного шлейфа, что меня пронзает чем-то теплым.
― Эрик, пожалуйста, успокойся. Я не дам тебе уйти, пока не объяснюсь, ― мирно попыталась начать с самого начала, только меня грубо прервали:
― Нет, ― отрезал он и толкнул меня к стене. Затылком ударилась об стену, однако боль показалась самым желанным ощущением. Напряжение, которое исходило от этого парня, заводило не на шутку и в то же время пугало. ― Ты говоришь так спокойно обо всем, что натворила. Как будто для тебя это в порядке вещей. Меня это конкретно бесит! Видимо, тебе настолько понравился ваш сказочный поцелуй, что ты прям и хочешь с ним еще раз засосаться.
― Что ты говоришь? ― повысила я голос, упираясь руками в его грудь. Мышцы были по сравнению с деревом настоящими непробиваемыми камнями. ― Ты слышишь себя? Я поцеловала его только по одной причине, чтобы определиться со своими чувствами, а ты вешаешь на меня абсурдное клеймо, при этом не уточнив, зачем я это сделала.
― Твои оправдания очень некорректные, Ханна. Они не могу оправдать тебя никак. Скажи лучше правду, нежели ходить вокруг да около. Ты, правда, хочешь быть с ним?!
Что? Что за чушь? Почему ему трудно поверить в мои слова?
― Нет.
― Какого хрена тогда ты позволяешь ему распускать себя?! ― вскипел еще гуще прежнего Эрик, припечатываясь ко мне своим телом. Жар наших тел наполнился томительным ожиданием. Ох. ― Почему этот мужик решил, что обязан трогать руками тебя. А ты обязана поддаваться. Скажи, черт тебя дери! Почему?
― Эрик…
― Меньше всего я ожидал сегодня увидеть свою девушку пьяную до чертиков, которая трется в тесном коридоре со своим профессором. А она мне объясняет, что это ее очередная проверка. Зашибись. Вот это фильм, заслуживающий премии Оскара. Может мне тоже стоит пойти поцеловать своих старых знакомых, чтобы предопределиться, с кем мне лучше? Как думаешь?! ― Его ноздри раздулись, устрашая лицо.
Меня словно ударили, когда из уст Эрика вырвались эти слова. Резко от себя оттолкнула его, руки сжались в кулаки, где на кончиках пальцев оставалась вся циркулирующая кровь, пока взглядом испепеляла высокую фигуру любимого. На тело обрушилось цунами многогранных эмоций: неприязнь, неловкость, возмущение, досада. Значит, он хочет пойти к своим бывшим, которые от одного вида на стоящего за порогом парня, раздвинут свои стройные ноги и отдадут себя куда пошлее, чем эти слюнявые поцелуи.