Читать интересную книгу "Вторая мировая война - Уинстон Черчилль"

10. После того как фаза внезапного ожесточенного удара, осуществляемого, несмотря ни на какие потери, будет закончена, дальнейшая кампания должна развиваться обычными общепринятыми путями в смысле организации и снабжения. Тогда это станет вопросом подкреплений и согласованного движения. Развернутся фронты, и станет возможно упорядоченное продвижение».

* * *

В течение лета продолжались непрерывные штабные дискуссии. «Следжхэммер» был отвергнут с общего согласия. С другой стороны, я не добился большой поддержки в отношении «Юпитера». Все мы были согласны по поводу крупного вторжения через Ла-Манш в 1943 году. С новой силой возник вопрос, что делать в этот промежуток времени? Соединенным Штатам и Англии невозможно было оставаться в бездействии все это время, не ведя никаких боевых действий, кроме как в Пустыне. Президент твердо решил, что американцы должны драться с немцами в максимально широких масштабах в течение 1942 года. Тогда где можно было это осуществить? В каком другом месте, кроме Французской Северной Африки, которая всегда вызывала улыбку у президента? Из многих планов мог выжить самый приспособленный.

Я выжидал, каким будет ответ.

Глава 21

Атаки Роммеля

Хотя генерал Окинлек не считал себя достаточно сильным для того, чтобы захватить инициативу, он с некоторой уверенностью ожидал наступления противника. Генерал Ритчи, командовавший 8-й армией, подготовил под руководством своего начальника старательно продуманную оборонительную позицию, тянувшуюся от Айн-эль-Газалы (у моря), которую держала южноафриканская дивизия, до Бир-Хакейма – в 45 милях к югу от Айн-эль-Газалы (в Пустыне), которую удерживала 1-я усиленная бригада свободных французов под командованием генерала Кенига. Система обороны, принятая для защиты этого фронта, состояла из ряда укрепленных пунктов, так называемых «боксов», которые удерживались большими силами – бригадами или более крупными соединениями; весь этот рубеж прикрывался раскинувшимися на огромном пространстве минными полями. За ними стояли в резерве наши танки и 30-й корпус.

Все битвы в Пустыне, за исключением сражения у Эль-Аламейна, начинались быстрыми, широкими обходными движениями танков на фланге со стороны Пустыни. Роммель выступил в лунную ночь на 27 мая и рванулся вперед в обход Бир-Хакейма со всеми своими танками, намереваясь втянуть в бой и уничтожить английские танки и занять к вечеру 18 мая позицию Эль-Адем, Сиди-Резег, захватив, таким образом, давно подготовленную английскую позицию в тылу. Он опрокинул индийскую моторизованную бригаду и прорвался вперед на большой скорости. Он встретил упорное сопротивление со стороны английских танков и всех соединений, размещенных для отражения именно такого удара, какой он предпринял.

После нескольких дней напряженных и ожесточенных боев он увидел, что не может двигаться дальше, и ему чрезвычайно мешало то обстоятельство, что все свое снабжение и боеприпасы для непрекращавшейся битвы он вынужден был доставлять кружным путем, далеко в обход Бир-Хакейма. Поэтому он старался обеспечить более короткую линию коммуникаций; его саперы расчистили два прохода в тыл через английские минные поля. Эти проходы, непрерывно расширявшиеся, находились по обе стороны «бокса», который преданно и упорно удерживала 150-я бригада 50-й дивизии. К 31 мая Роммель сумел отвести в эти две бреши основную массу своих танков и транспорта. Он создал против нас так называемый «плацдарм», отрезавший укрепленный «бокс» 150-й бригады. Этот плацдарм, или, как его довольно удачно называли, «котел», стал главной мишенью для нашей авиации.

Первоначальный смелый план Роммеля, безусловно, сорвался, но после того как он отступил в наши минные поля, эти последние стали эффективным элементом его обороны. Там он перегруппировался и приготовился к новому прыжку.

* * *

Теперь мы знаем, что Роммель надеялся захватить Тобрук на второй день своего наступления и что генерал Окинлек был прав, полагая, что первоначальный план Роммеля в этом смысле сорвался. Чтобы восстановить свои силы для дальнейших действий, Роммелю необходимо было удержать и расширить предмостное укрепление, пересекавшее наши минные поля. Пока держался Бир-Хакейм, который первая бригада свободных французов энергично обороняла от непрерывных атак по суше и с воздуха, он мог получать свое снабжение только этим путем.

Поэтому в течение первой недели июня битва сосредоточилась вокруг этих двух пунктов – Бир-Хакейма и немецкого плацдарма. В районе последнего находилась упрямая 150-я бригада. Роммель страшно нуждался в припасах и воде. Для того чтобы не проиграть все сражение, он должен был ликвидировать эту бригаду, чтобы его транспортные колонны могли проходить. Натиск на нее начался, и 1 июня она была уничтожена.

Что касается нас, то теперь все свелось к прорыву внутрь плацдарма. Дни проходили за днями в рассмотрении различных планов, и только 4 июня попытка была предпринята. Она кончилась дорогостоящей неудачей, в результате которой индийская пехотная бригада и четыре полка полевой артиллерии были разбиты из-за отсутствия поддержки и из-за плохого руководства. Генерал Окинлек правильно назвал это «поворотным пунктом всего сражения». Мы упустили свой шанс, и Роммель вернул инициативу, нанося удары по армии Ритчи, когда и где ему хотелось.

Следующий этап битвы начался в гораздо худших условиях, чем первый; напряженные усилия Королевских военно-воздушных сил также не могли предотвратить последовавшего за этим краха.

* * *

10 июня генерал Окинлек прислал нам оценку потерь обеих сторон вплоть до 7 июня:

«Пока битва все еще продолжается, было очень трудно и все еще остается трудным получить подробные сведения о потерях армии в личном составе и снаряжении. Наши собственные потери оцениваются весьма ориентировочно цифрой 10 тысяч человек, из которых около 8 тысяч могут оказаться пленными, однако потери индийской 5-й дивизии пока еще в точности не известны».

Мы взяли 4 тысячи пленных, из которых 1660 были немцы. Противник потерял 400 танков, из них 211 «совершенно наверняка». Наши потери, включая танки, которые все еще могли быть восстановлены, составляли 350 машин. Таким образом, общая мощь наших бронетанковых сил, пригодных к бою, составляла на 9 июня 254 крейсерских танка и 67 танков поддержки пехоты. Мы уничтожили 120 вражеских орудий, а сами потеряли 10 орудий среднего калибра и 140 полевых орудий, а также 42 шестифунтовых орудия и 153 двухфунтовых.

Потери нашей авиации в результате всех причин составили 176 самолетов и 70 пилотов убитыми, пропавшими без вести или ранеными. По нашей оценке, потери вражеской авиации составляли 165 уничтоженных или поврежденных самолетов, из которых 75 процентов были немецкие.