— Все, я завязал с нею, Тэн. Черт побери, в наши дни они стали ушлые, только и смотрят, как бы тебя захомутать.
Однако стороной Тана слышала, что кто-кто, а Гарри Уинслоу не может пожаловаться на одинокую постель. Она вышучивала и поддразнивала его всю дорогу до Нью-Йорка. Он высадил девушку у ее дома и отправился к себе в гостиницу.
Когда на следующий день Гарри заехал за ней, чтобы отправиться на свадьбу, она должна была признать, что он смотрится очень эффектно: на нем были белые фланелевые брюки, блейзер из голубого кашемира и шелковая кремовая рубашка, сшитая для него по заказу отца в лондонском ателье. Наряд дополнял красно-синий галстук фирмы «Гермес».
— Боже мой! — воскликнула при виде его Тана. — Если у невесты есть хоть капля здравого смысла, она немедленно бросит своего жениха и убежит с тобой.
— Очень мне нужна эта головная боль! — Он невольно залюбовался своей подругой: зеленое шелковое платье выгодно подчеркивало цвет ее глаз; золотистые волосы, прямые и длинные, падали ей на спину — перед этим она расчесывала их щеткой, пока они не заблестели.
Глаза Таны искрились, когда она посмотрела на своего спутника.
— Спасибо, что согласился пойти со мной. Там будет очень скучно, но я к этому готова и ценю твою жертву.
— Глупости! Я вовсе никуда не собирался сегодня. Завтра вечером я вылетаю в Ниццу.
Оттуда он должен поехать в Монако, где его заберет отец на яхту своего друга. Гарри собирается провести с ним две недели, после чего отец продолжит морское путешествие с друзьями, оставив сына одного в доме на Кап-Ферра. «То-то будет житуха!» — хвастливо сказал Гарри, намекая на привольную жизнь, когда он сможет без помех волочиться за француженками. Но Тана при этом подумала с грустью: совсем один в целом доме, не с кем слова сказать, некому о нем позаботиться. С другой стороны, сама она целое лето будет вынуждена оставаться с Джин, выслушивая ее осточертевшие наставления. Она согласилась пойти на работу в «Дарнинг Интернэшнл» на два летних месяца в минуту слабости, чувствуя себя виноватой перед матерью за то, что отвоевала, хотя и не без борьбы, свободу действий.
— Я готова убить себя, как подумаю об этом, — жаловалась она Гарри. — Какая несусветная глупость! Но мне порой ее становится жалко: она бывает так одинока, когда я уезжаю в колледж. Вот я и надумала сделать матери доброе дело, но… Господи, Гарри! Что я сделала самой себе!
— Может, все обойдется, Тэн.
— Хочешь пари?
Стипендию на следующий год ей оставили, но она хотела иметь карманные деньги, чтобы тратить на собственные нужды. В этом смысле работа была кстати, но ее безумно пугала перспектива провести лето в Нью-Йорке, вместе с Джин, ежедневно наблюдая, как она унижается перед Артуром на работе. Самая мысль об этом делала ее больной.
— Мы с тобой проведем неделю на Кэйп-Код, когда я вернусь.
— Хвала всевышнему за это!
Они выехали в Коннектикут и немного погодя вместе с другими гостями уже стояли в епископальной церкви, изнывая от июньской жары и духоты. Но вот церемония закончилась, и все вздохнули с облегчением. Свадебный кортеж двинулся к дому Дарнингов и въехал в неимоверно широкие ворота. Гарри внимательно следил за выражением лица Таны. Она приехала сюда впервые за два года, прошедших после той кошмарной ночи. Ровно два года. Ее бросило в жар при одной мысли об этом.
— Тебе, я вижу, неприятно быть здесь, Тэн?
— Приятного мало. — Она отвернулась и бросила безучастный взгляд из окна кабины.
Он смотрел ей в затылок, ощущая, как внутри ее поднимается напряжение, которое возросло еще больше, когда они припарковались и вышли из машины. Они прошли мимо хозяев праздника, встречающих гостей, и произнесли подобающие случаю слова. Тана представила Гарри Артуру, невесте и жениху и заказала коктейль. Вдруг она увидела устремленные на нее глаза Билли. Он смотрел слишком уж пристально; заметив это, Гарри отошел в сторону.
Тана будто оцепенела. Она несколько раз протанцевала с Гарри, с какими-то незнакомыми людьми, поболтала с Джин и вдруг, в промежутках между танцами, оказалась лицом к лицу с Билли.
— Хэлло! Я сомневался, что ты придешь.
У нее было непреодолимое желание надавать ему пощечин, но вместо этого она отвернулась от него. Ей было невыносимо тяжело даже смотреть на Билли. Они не виделись с того самого вечера, и он выглядел таким же недоброжелательным и злобным, таким же порочным и испитым, как тогда. Она вспомнила, как он избивал ее, а потом…
— Отойди от меня, — сказала она чуть слышным шепотом.
— Зачем так нервничать? Сегодня свадьба моей сестры… Романтическое событие, так сказать…
Тана видела, что он сильно под градусом; недавно состоялся его выпуск из «Принстона», и с тех самых пор он, похоже, пьянствовал без просыпу. Отец взял его в семейную фирму, где сынок будет слоняться без дела и волочиться за секретаршами. Тане захотелось его спросить, кого он изнасиловал в последнее время, но вместо этого она повернулась, чтобы уйти. Он грубо схватил ее за руку.
— Это довольно невежливо с твоей стороны!
Она круто обернулась, стиснув зубы, бешено сверкая глазами.
— Сейчас же убери свои лапы, или я выплесну этот бокал тебе в лицо! — прошипела она.
Рядом с ней, будто из-под земли, вырос Гарри. Не понимая, в чем дело, он насторожился, заметив в ее глазах выражение, какого не видел раньше. Глаза Билли недобро сверкнули.
— Шлюха! — прошептал он со злобой в глазах, сделав омерзительный жест.
Гарри схватил его руку и заломил ее за спину. Билли застонал от боли и хотел дать сдачи, но побоялся привлечь внимание гостей. Гарри схватил его свободной рукой за галстук и едва не задушил.
— Довольно с тебя, приятель? — прошептал он ему в самое ухо. — Тогда давай отваливай отсюда, да побыстрее! — Билли выдернул руку и, ни слова не говоря, отошел. Гарри взглянул на свою спутницу: Тана дрожала с головы до ног. — С тобой все в порядке? — Она кивнула, но он все же не был в этом уверен. Лицо у нее было белое как мел, зубы стучали, несмотря на жару. — Кто это такой? Старый друг?
— Обожаемый сынок мистера Дарнинга.
— Мне кажется, вы с ним встречались раньше.
Она кивнула.
— При не слишком благоприятных обстоятельствах.
Они побыли там еще немного. Заметив, что Тане хочется уйти, Гарри первый предложил это. Они выехали обратно в город. Некоторое время оба молчали. Потом он, видя, что она по мере удаления от дома Дарнингов понемногу приходит в себя, решился задать вопрос. Дело показалось ему слишком серьезным, и он боялся за нее.
— Что это было, Тэн?
— Ничего особенного. Просто старая ненависть.
— Но из-за чего?