Читать интересную книгу Полководцы Древней Руси - Андрей Сахаров

Наскоро собранные в столице полки пришлось вместо Фракии послать в Малую Азию, на мятежника Варду Фоку. Туда же поспешил по повелению императора магистр Варда Склир, чтобы военной силой или обещаниями почестей, раздачей золотых солидов и уверениями в совершенном прощении смирить мятежников. Варда Склир повез с собой грамоты с императорскими печатями для тех, кто, отвергнув главного мятежника Фоку, склонит голову перед законным властителем. Но усмирение мятежников затянулось на недели и месяцы.

А тем временем варвары стали беспредельно дерзкими. Завершив опустошение Фракии, они со всеми своими полчищами перешли в Македонию, разгромили магистра Иоанна Куркуаса, предводителя войск македонской фемы, и разорили всю страну.

И снова, как часто бывало во время военных неудач империи, полководцы уступили место дипломатам. К князю Святославу направилось императорское посольство. Иоанн Цимисхий провожал послов с надеждой и страхом. Речь шла о его собственной судьбе. Тяжести еще одной неудачи его царствованию не выдержать…

Вопреки ожиданиям переговоры с князем Святославом оказались непродолжительными и нетрудными. Видимо, князь руссов не покушался на Константинополь и не думал о завоевании империи. Он потребовал дань и возмещение всех военных расходов, причем золото пришлось пообещать не только на живых, но и на убитых воинов. «Возьмет за убитого род его!» — сурово объявил князь, и послы беспрекословно согласились. Но другое требование князя, высказанное с обычной для него краткостью и твердостью — «До Болгарии вам дела нет!» — смутило послов. От империи отпадали многолюдные и богатые земли, которые византийцы привыкли считать своими владениями. Однако, памятуя о желании императора добиться перемирия любой ценой, послы согласились и на это требование князя Святослава.

Осенью 970 года руссы, болгары, венгры и печенеги покинули Фракию и Македонию. Теснины Гимейских гор поглотили их без остатка, и только пепелища селений, развалины крепостей и белые кости на заброшенных полях немо свидетельствовали о недавнем нашествии. Империя обрела мир. Обрела мир, чтобы… готовить новую войну!

Медленно дотлевали на окраинах империи угли мятежа. Захваченный в плен Лев Фока был ослеплен и сослан. Потерпев несколько поражений, покинутый большинством своих сторонников, сдался Варда Фока. Магистру Склиру, извещавшему об этом радостном событии, император Иоанн Цимисхий приказал: «Постричь Варду Фоку в монахи и отправить на остров Хиос вместе с женою и детьми, а самому тебе со всеми войсками переправиться в Европу и там зимовать, ибо при наступлении весны я отправляюсь в поход против скифов, будучи не в силах сносить их обиды…»

Слова эти, относившиеся к осени 970 года, то есть ко времени, когда был заключен мирный договор с князем Святославом, были фактически объявлением о новой вой-пе. Невысокой оказалась цена клятвенных заверений византийских послов! Легче тополиного пуха, который уносится первым же порывом ветра, были клятвы византийцев!

Но сами византийцы не видели в вероломстве императора Цимисхия ничего особенного и тем более предосудительного. Вероломство и изощренная ложь уже давно были возведены империей в ранг государственной политики. Обман противника почитался за доблесть, которой гордились и которую ставили в пример потомкам. Широкие военные приготовления императора были встречены с одобрением.

Спешно снаряжался огненосный флот, которого, по рассказам опытных людей, руссы боялись больше всего на свете. В город Адриана  освобожденный руссами после заключения мира, перевозились на кораблях запасы хлеба в количестве, значительно превышавшем обычные потребности гарнизона. На равнине у константинопольских стен с утра до вечера звенело оружие, раздавались повелительные команды военачальников, стройными рядами проносились катафракты, лучники поочередно метали стрелы в красные щиты: обучалось новое войско. Военные учения шли всю зиму, и сам император часто выезжал к воинам, чтобы они лучше познали искусство двигаться в полном вооружении, мгновенно перестраиваться и поворачивать ряды, пропускать сквозь полки конницу и снова смыкаться непреодолимой фалангой. Многим военным хитростям, изобретенным храбрейшими в битвах мужами, успел обучить император Цимисхий своих воинов до наступления весны.

События разворачивались неумолимо и стремительно.

На исходе марта 971 года, когда зимняя мрачность сменилась весенней ясностью и отшумели морские штормы, в заливе Босфора проводился смотр огненосного флота. Более трехсот больших кораблей легко и слаженно передвигались в спокойных водах залява, изображая морское сражение. Император Цимисхий, наблюдавший величественное зрелище морского боя с галереи Влахернского дворца, остался доволен. Он велел наградить гребцов и воинов деньгами. Вскоре флот отправился в устье Истра,[30] чтобы отрезать руссам путь отступления. Императору уже казалось недостаточным просто вытеснить князя Святослава из Болгарии. Руссы обречены на полное истребление. Война должна закончиться не очередным мирным договором с князем Святославом, а его гибелью. Неожиданность нападения удвоит и без того огромную мощь византийского войска. Эта весна будет весной победы.

Так говорил император Иоанн Цимисхий и верил, что так и будет. Вскоре он вышел из Константинополя с двумя тысячами «бессмертных». В Адрианополе императора ожидало полностью снаряженное, готовое к походу войско: пятнадцать тысяч пехотинцев в доспехах а тринадцать тысяч всадников-катафрактов. Паракимомен Василий спешно стягивал к Адрианополю остальные войска, осадные орудия и обозы.

Все благоприятствовало успеху похода. Лазутчики, возвратившиеся с Гимеев, принесли обнадеживавшие вести: горные проходы не были заняты русскими и болгарскими сторожевыми заставами. Приехавшие из Болгарии купцы единодушно подтверждали, что князь Святослав не ожидает войны, что его воины по-прежнему стоят гарнизонами в разных городах. Император Цимисхий подумал, что руссы совершают непоправимую ошибку, за которую на войне расплачиваются поражением. Разве можно рассредоточивать войско? Истинный полководец побеждает до начала воины. Сражение лишь подведение итогов предыдущих усилий, предпринятых втайне от неприятеля. Пришло время наказать князя Святослава за пренебрежение правилами войны…

В блестящих доспехах, на белом коне, с длинным боевым копьем, император Иоанн Цимисхий первым выехал из ворот Адрианополя. Почти тридцатитысячное отборное войско густыми колоннами пошло к Гимейским горам, чтобы, преодолев горные теснины, обрушиться на великий Преслав, столицу Болгарии. Следом неспешно двинулись вспомогательные полки, обозы и осадные орудия. Великий доход начался.

Стремительный бросок через Гимейские горы подтвердил громкую славу полководца Цимисхия. Преодолев перевалы, ущелья и бешеные горные потоки, византийское войско благополучно достигло северного склона Гимейских гор. Иоанн Цимисхий разбил лагерь на каменной гряде, укрепленной самой природой, — с двух сторон ее омывала река. Внизу, на равнине, тускло мигали огни Преслава, не подозревавшего об опасности и, конечно, беззащитного…

…Потом военные историки будут многозначительно рассуждать о стратегических ошибках князя Святослава, которые помогли императору Иоанну Цимисхию выиграть войну в Болгарии.

Князь Святослав не занял войском горные проходы через Балканы…

Князь Святослав не укрепил устье Дуная и позволил византийскому флоту подняться вверх по реке…

Князь Святослав допустил распыление сил, поставил гарнизоны в Преславе, Доростоле и других болгарских городах…

На первый взгляд все эти упреки справедливы. Так оно и было в действительности, если верить описанию дунайской войны византийцем Львом Диаконом. Но справедливы эти упреки лишь на первый взгляд.

Бывают непростительные для полководца, порожденные неопытностью или недомыслием стратегические ошибки. Но бывают вынужденные решения, внешне похожие на ошибки. Пожалуй, в данном случае мы имеем дело именно с вынужденными решениями.

Для того чтобы занять горные проходы постоянными сторожевыми заставами, прикрыть устье Дуная от византийского флота, держать сосредоточенными в стратегически выгодном месте значительные силы и одновременно надежно контролировать огромную территорию, что представлялось невозможным без постоянных гарнизонов в крепостях, — у князя Святослава попросту не хватало войска. Невозможно заткнуть ладонью пробоину в днище ладьи, если в эту пробоину свободно проходит голова быка. Бессмысленно хвататься рукой за древки нескольких копий, больше одного' копья воин не может метнуть в неприятеля, и кто осмелится осуждать его за это?..