Хэд, только мальчишки тут не хватало.
— Можете допросить его, — лебезил перед Мерисом Пегус. — Устройство на его голове искажает звук таким образом, что он никогда не узнает, кто с ним разговаривал.
Я подошёл к капсуле. Пацан выглядел не лучше, чем в дэле Кьясны.
— Назови себя! — взвизгнул Пэгус.
— Эберхард Ильям Имэ из дома Паска, — голос был слабым, но не дрожал.
Пегус указал на шлем, засветившийся жёлтым.
— Вы можете вызвать своих техников и проверить аппаратуру. Можете так же использовать для допроса любое своё устройство. Мы пробовали выбить из него, где искомое нами лицо разными… хм… средствами. Кроме реструктурирования мозга — это лишило бы нас свидетеля. Пока он вполне в разуме, как полагает медицинская машина. И, к сожалению, об интересующей нас проблеме ему ничего не известно.
— Ясно, — сказал Мерис. — Но от меня-то вы что хотите? Мальчишка — шлак, он мне не нужен!
— Мы можем на ваших глазах сканировать его мозг, чтобы вы убедились, что выполнить условия договора было бы нереально.
— Условием был не поиск на «Эскориале», а обмен одного указанного лица или самого Имэ на другое лицо! — рявкнул Мерис.
Мешок Пегуса сдулся и облепил шею.
— Советник, — пробормотал он, — уполномочил меня предложить вам любой другой… выкуп. Указанный, к сожалению, невозможен. Объект в капсуле ничего не знает о нём. Он так же уверен, что это не известно и его дяде.
— Даже так? — вскинулся Мерис. — Ты далековато зашёл в этом спектакле!
Пегус понял, что ляпнул что-то не то.
— Я, возможно, не так силён в имперском, — забормотал он. — Я имел в виду, что молодой из дома Паска…
— Кончай врать, — устало сказал Мерис. — Дядю мы допросить не можем. А что думает племянник о том, что якобы знает или не знает дядя — не считается доказательством.
— Но как насчёт обмена? — проблеял алаец и снова бросил косой взгляд на соседнюю стену.
Нет, он боялся не меня или генерала, он боялся того, кто наблюдал за нами.
— Я подумаю. Ждите, — буркнул Мерис и развернулся, чтобы уйти.
— Может, вскроем на всякий случай мозг? — вклинился я, улыбаясь самым кровожадным образом.
— Делай что хочешь, — Мерис шагнул в сторону шлюза, и я махнул людям Пегуса, чтобы капсулу с Эберхардом тоже двигали за нами.
У шлюзового стыка нас ждали двое моих парней — наглый Неджел и всколоченный Дерен. Я кивнул им, чтобы поработали грузчиками.
— Расстыковываемся? — ожил в браслете Млич.
Мерис услышал и кивнул. Я отдал команду. А ещё велел Келли принести чего-нибудь покрепче — генерала пора было отпаивать.
На «Персефоне» Мериса слегка отпустило.
— Ещё раз допросить хочешь? — он кивнул на капсулу.
— Можно, — согласился я. — Только давай без алайских фокусов? Разве что глаза можно завязать на всякий случай. А так… Враньё я умею отличать и без машины.
Мерис закурил и кивнул. «Персефона» рыскнула — корабли расстыковывались.
На лицах моих сержантов проявилось такое явное облегчение, что я рассмеялся. У Дерена вообще была такая физиономия, будто он сунул вместо себя в медкапсулу дежурного медика.
Келли принёс ядовито-зелёную настойку.
— В честь алайцев, что ли? — нахмурился Мерис, но налил.
Стюард уже подсуетился с закусками. Даже пепельницу изобразил.
Генерал остывал потихоньку, настойка, несмотря на цвет, вроде пошла ему в нужное горло. Он курил одну сигарету за другой и не говорил ничего, да и мне не хотелось. Я был всё ещё зол, что упустил Имэ.
Минут через двадцать привели Эберхарда. Не принесли — и то ладно.
Глаза у пацана были заклеены, руки-ноги — на месте. Всё остальное… Не мне судить, что ему пришлось вытерпеть.
Я велел усадить наследника дома Аметиста в соседнее кресло.
Мерис кивнул — спрашивай ты.
Я налил воды, взял с подлокотника тонкую руку и вложил в неё стакан.
Пацану было что-то в районе восемнадцати, но близкое знакомство с алайцами он вынес. Кровь…
— Пей, — сказал я, — это вода.
Эберхард узнал мой голос. Я видел, как пальцы сжали пластик.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мы с ним перекинулись парой фраз в дэле на Кьясне, да и на «Эскориале» он меня видел и слышал, а память у родовитых экзотов тренированная.
— Пей, не бойся, — подбодрил я его.
— Чего теперь бояться? — пацан улыбнулся одним ртом и поднёс стакан к губам.
Я понял, о чём он. Раз мы больше не скрываемся — ему не жить.
— Ты в курсе, кого мы ищем, — констатировал я. — Почему его не было в клетке?
— Я не знаю, — покачал головой Эберхард. — Можете сделать из меня куклу — я всё равно не знаю.
Он погрел в ладонях стакан и допил воду.
Подходящей повязки мои ребята не нашли, и глаза пленника были заклеены черным скотчем для внутренних работ. Как плотно ни прижимали пластиковую ленту к лицу — у переносицы остались щели.
Пацан вряд ли что-то видел, разве — узкую полоску света. А вот я видел. И отвернулся.
Щелкнул по браслету:
— Ано, уведи!
Мерис помотал башкой и налил себе ещё.
— Давай так, — сказал я. — Ты мне рассказываешь, что у тебя не вышло, я тебе — что у меня не вышло. Могу начать первым.
— Я знаю, что у тебя не вышло, я говорил с Локьё. Ты хотел прибрать душу Имэ после инаугурации и стрясти с него, где Колин. Хотя мальчишка утверждает, что Имэ тоже не знает. Может, он сбежал? С него станется…
— Дьюп мог проходить храм. Мог, наверное, и из клетки сбежать, — кивнул я.
— Значит, мы оба с тобой сделали что-то не то.
— Почему — не то? Имэ — свинья, каких мало. По заслугам огрёб. Его теперь свои на кол посадят. Пацана только жалко.
— «Пацана» следовало оставить алайцам! Теперь убирать труп придётся тебе!
Я поморщился.
— Скажешь хоть, чего ты над Пегусом сотворил? Он чуть ласты от страха не склеил. Кто у него за спиной стоял?
— Военный советник Эгуй.
— Ого! — этого кабана зелёного и я знал. Весьма авторитетная тушка.
— Ладно, вернём ему девчонку, — сказал Мерис и встал. — Полковник мне ещё пригодится живым. Пошли в навигаторскую, оттуда рулить проще!
Изгнав из навигаторской посторонних, генерал кивнул мне на пульт. Я сам набрал алайцев.
Мерис сел в кресло навигатора и не торопясь закурил. Дым закружился над гелиопластиком пульта, как новая космическая туманность.
В капитанской «Баскара» торчал один Пегус. Бледно-бледно зелёный с белыми пятнами на костистых щеках. Эк его встряхнуло.
Пожалуй, Мерис был прав — если Пегус не сумеет договориться с нами — ему не жить. Он должен был радоваться скорой смерти, но дух полковника оказался слаб, и радости я не наблюдал.
— Зачинщика не просите… — начал генерал удушающе медленно. — Условия вы не выполнили. Но, что обещал — я…
Мерис затянулся, выдохнул дым и отвернулся от экрана, глядя на электронное табло, показывающее время.
Пегус не видел, что генерал просто считает секунды. Он кивал, как болванчик, ожидая его последнего слова.
— Я возьму за неё душу твоего корабля!
Пегус закивал так, что его лысая зелёная голова едва не соскочила с шеи.
— Высокопризнанный так добр и верен своему слову, — залепетал этот дурак.
— Клятву! — оборвал его Мерис.
Полковник с готовностью собрал в навигаторской своих зелёных замов.
Мерис рассмеялся:
— Всех! — рявкнул он. — Я хочу видеть здесь всех, чей род выше простого чина!
И вот тогда мы узрели, наконец, янтарно-бурого военного советника Эйгуя. Что ж, один ноль в пользу Мериса.
Алайцы что-то забормотали, советуясь. Но Мерис, похоже, поймал их в какую-то национальную ловушку.
Нестройно зазвучали слова клятвы. Мерис остановил и поправил. Он заучил и текст на алайском. Вот ведь хитрая сволочь.
Приняв церемонию подчинения, Мерис коротко бросил:
— Ждите!
Я вырубил связь и уставился на него.
— Чего стоишь? Разведчиков дай? — приказал он.