Я массировал саднящее горло и изучал потолок дворцовой залы, разрисованный облаками, представляя, что смотрю в небо.
Горло болело очень прилично. Отвык я в таком количестве отдавать команды.
Обычно схемы действий пилотов и десанта заранее прописаны и разосланы личному составу. Остаётся только координировать операцию через голомодель, создаваемую тем же спецбраслетом.
Но готовых схем у нас на такой случай не было, мы же не полисы и не спецы по антитеррору, связь в здании глушили качественно, и команды приходилось орать в браслет, как в рупор. Браслет хорошо усиливал звук, аж стены дрожали, но горло я всё равно сорвал.
Дворец был очень красивый. Наверное. Я не мог сейчас этого оценить.
Да и кровища темнела везде — на полу, на гобеленах, изображающих древнюю охоту с лошадками и собаками. Колонны опять же валялись кусками криво нарезанного торта.
Снаружи здания было пугающе тихо. В кустах темнели выжженные светочастотными ударами проплешины. Всем, кто попытался прорваться из леса во дворец, пришлось объяснять субординацию в терминах, что обычно используют террористы: сидите тихо, или в здании положим всех. Рос с этим прекрасно справился, и нападавшие затаились.
Потом опомнились планетарные службы, и я всё-таки допустил внутрь десяток медиков, не садист же я, в самом деле.
Медики, как у них водится, сразу создали нам кучу дополнительных проблем. Потребовали развернуть прямо в зале походный госпиталь, подвести воду…
Но время всё равно тянулось словно резиновое. Каждую минуту оно вырывало из себя с мясом, пока не прорезался сигнал от Локьё.
Он вышел на связь чуть раньше, чем дежуривший на орбите Эмор сообщил мне о магнитных возмущениях в секторе.
Значит, лично эрцог не пожаловал, решил было я. Но Эмор кинул мне на браслет рисунок магнитных помех, а потом и голограмму спешно поляризующегося «Леденящего».
Локьё возник часа через полтора, когда я уже передал заложников его людям, объяснил обстановку и собирался откланяться.
— Злишься? — спросил он, оценив мою мрачную морду.
— А чего мне теперь, песни петь? Удрал ваш регент…
— Какой он теперь, к Беспамятным, регент? — удивился эрцог. — Он это учинил или нет, но карьеру ты ему поломал. Тебя ж тут дэпы снимали. Ты же на всю галактику свою версию озвучил. Сейчас только больной не в курсе, какой из Тихушника выразитель интересов Дома Аметиста.
«Тихушник» было, видимо, прозвищем Имэ.
— Нашёл крайнего, — пожал я плечами.
Эрцог фыркнул мне в лицо:
— Спасибо я тебе потом скажу, на официальной встрече, сначала людей нужно успокоить. Кровищи-то напустили…
— Тогда я откланяюсь временно?
— Кланяйся. Но «Эскориал» тебе не догнать. Если это был Имэ, то сейчас он бежит, только копыта щёлкают.
— Куда?
— Лишь Бездна знает наверняка. Там, где ждёт. Со мной ему тоже сейчас встречаться не резон, сам понимаешь. Я ж его, мерзавца, под трибунал отдам, пусть там разбираются, кто виноват. Он даже регентство принять не успел: иммунитета — ноль.
Эрцог задумчиво посмотрел на обломки водяных часов в центре зала: клепсидру перекосило от взрыва, и капли долбили мраморный пол с навязчивостью маньяка.
Я кивнул ребятам — уходим. Щёлкнул по браслету, передавая приказ всей группе.
Локьё тоже совершил какое-то официальное движение головой и направился к своей охране, которой велел отойти на время нашего разговора.
Он говорил со мной один на один. Эрцоги могут вести себя как угодно, на то они и эрцоги.
Мы поболтались несколько часов на орбите, прослушивая на Асконе всё, куда дотянулись. Поразмышляли, куда мог ломануться неудавшийся регент — тщетно. Искали бы и дальше, но окликнул Млич. Уже не скрываясь окликнул, по долгой связи.
— Капитан, техобеспечение подвезли, нужны документы.
В переводе с принятого между нами жаргона получалось, что вызывает, наконец, Мерис.
Квэста Дадди Амаи гата…
Теперь я и погоняться за Имэ не мог. Это был полный провал миссии.
Интересно, неудавшийся регент делал мне ручкой в иллюминатор? Ведь понял, поди, скотина, что за имперцы объявились вдруг на Асконе и кого они на самом деле искали.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Открытый космос, сектор 72 — «На семи ветрах»
Сектор семьдесят два.
Координаты, заданные генералом Мерисом для встречи, не сказали мне ни о чём. Это был наш сектор, но самые окраины. Угрожающе близко маячили Э-лай с нашей стороны и скопление Альди — с экзотианской.
Сектор семьдесят два называют иногда Змеиным гнездом за такое яркое соседство. Скопление Альди, напомню, родовые земли эрцогов Нарья.
Мы вышли из прокола и опознались с «Пламенем заката», это корабль разведчиков. Генерал был у них на борту.
Рядом висели две эмки. «Пламя» — легче «Персефоны», похоже, Мерис просто побоялся идти в такой опасный сектор без огневой поддержки.
Мы выровняли скорости кораблей, приняли ещё одну сетку опорных точек и снова ушли в зону Метью с минимальным интервалом после разведчиков.
Вышли у Клона — большой магнитной аномалии на границах обитаемого сектора. Прямо у опорного маяка.
Ребята зовут этот ориентир «На семи ветрах» — слишком много там немаркированных путей в Бездну.
Корабли переполяризовались, сбросили скорость и появилась возможность поговорить.
Я прибыл на «Пламя заката» без приказа. И так было понятно, что он будет. Приказ и прилетел вдогонку, когда я уже выходил из ангара «Пламени».
С собой я взял Келли, Млича и полдесятка десантников. Млича — на случай, если Мерис будет допытываться про Аскон. Навигатору со стороны было видней, что мы там натворили.
Внутри корабль разведчиков казался скромнягой — стандартная отделка, все помещения — номерные, ни полназваньица, форма даже у дежурного без нашивок.
Мерис стоял в капитанской напротив экрана и загораживал спиной какое-то головидео в тонах дальнего космоса. Самогó капитана «Пламени» в наличии не имелось. Да и дежурный вошёл вместе с нами.
Он доложил — и генерал повернул голову. Лицо мне не понравилось. Виллим был озабочен сверх всякой меры.
— Ну и зачем притащил в эту дыру? — спросил я, поздоровавшись и размышляя, в курсе ли Мерис про мою самодеятельность с Асконом и что мне за это будет?
Генерал хмыкнул вместо приветствия и отошёл от экрана, где на фоне знакомых созвездий болталась в открытом космосе нелепо махающая руками фигурка в скафандре.
Фигурку окружали тёмные округлые тела, похожие на двойки со щупальцами, фоном мерцала икряная лента гнезда.
Млич не удержался и фыркнул. На экране был я, пытающийся наладить диалог с парабами.
Фигурка побултыхалась ещё пару секунд, и чёрные пульсирующие тела парабов облепили её. Потом появилась моя улыбающаяся рожа с уже отвинченным шлемом. По экрану побежала серебристая надпись: «Капитан Пайел дирижирует миграциями парабов».
Я от неожиданности икнул. Какая-то зараза не просто слила кадры в сеть, но ещё и подмонтировала и снабдила «ленточками» пояснений.
— Наразвлекался? — рявкнул Мерис, давая понять, что он в курсе всех моих похождений. — Пора и поработать!
— Служу Империи, — съехидничал я невесело. Судя по перекошенному лицу, Мерис не только знал, где меня носило, но и о том, что Имэ я упустил.
— Магнитная помеха. Восьмая ось, надир-вест, капитан, — вклинился Млич. Он оставался на связи с навигаторской «Персефоны».
— Кто-то ещё сюда ломится, — оповестил я Мериса.
— Вижу, — согласился он, не глядя на пульт.
— Ждём?
— Нет, капусту выращиваем!
— Точно, капусту, — пробормотал вездесущий Млич мне в ухо. — Зелёненькие прилетели.
— Алайцы, что ли? — удивился я вслух.
Мерис нахмурился. Дверная мембрана дрогнула, и ввалился капитан разведчиков, у него единственного была положенная нашивка на кителе. Следом вошли трое мрачных парней без знаков различия.