Внезапно его голос прервался. Я удивленно осмотрела на трубку, потом на провод, потом на аппарат. Лешка озорно улыбаясь нажимала рычаги:
– Хватит, отдай мне трубку, я верну ее на место.
Я как во сне подчинилась. Покорно наблюдая, как она относит телефон в дальний угол комнаты, я прокручивала в голове разговор. Лешка наклонилась к розетке и выдернула из нее телефон:
– Терпеть не могу когда нам мешают твои бывшие. Ведь это был Дима, не так ли?
– А? Да… Это был он…
– И чем он был так напуган?
– Понятия не имею, – я пожала плечами. – Бред какой-то.
– А что ты у него просила? – Лешка говорила вкрадчиво, и от ее голоса у меня по спине побежали нехорошие опасные мурашки.
Что же я просила у него? Что же, что же, что же я могла попросить у него… Что он узнал такого, от чего был так взволнован?
– Когда ты встречалась с ним? Ты хочешь его вернуть?
Ярость, плескавшаяся в ее глазах, никак не вязалась с вкрадчивостью голоса, и от этого ощущение опасности лишь усилилось, превращаясь в панику.
– Не говори ерунды, – я постаралась влить в голос стопку равнодушия, и, перевернувшись на спину, избавила себя от взгляда Лешки.
– Зачем ты встречалась с ним? – Лешка нависла надо мной.
– Я с ним не встречалась. И просила я его оставить меня в покое. Он просто звонил как-то на днях. Я решила ничего тебе не говорить. Твоя ревность сведет тебя с ума. – я высказала это все спокойным тоном, стараясь не показать внезапного страха перед ней.
– Прости… – после моей тирады она заметно расслабилась. – Просто я очень боюсь тебя потерять… С ума схожу при мысли, что кто то еще тебя коснется, кроме меня… Люблю, люблю, люблю… Люблю тебя до потери себя… Без тебя я никто… Прости… Я просто с ума схожу…
Лешка ласково целовала мои щеки, глаза, губы… Потом вдруг порывисто прижав меня к себе яростно выдохнула:
– Ты моя!!! И только моя!!! И всегда будешь моей!
Раньше подобное проявление чувств с ее стороны всегда возбуждало меня. Теперь же от ее слов какое-то угрожающее предчувствие скользкой змейкой свернулось на груди. Внезапно я поняла, что не хочу, чтобы она прикасалась ко мне. Никак, ни секунды…
Чем был так напуган Дима? Почему я должна немедленно покинуть дом? Что мне угрожало?
Или… кто?
Почему я отчетливо понимаю, что сейчас меня не выпустят из дома? Откуда я это знаю? Но мне нужно… Мне нужно увидеться с Рыжим… Чем он так напуган? Почему я безоговорочно верю, что надо бежать? Не потому ли, что Лешкины глаза брызжут холодной яростью, а рука так сильно сжата ее ладонью?
Нужно успокоиться. Я все равно выберусь из дома, чего мне это потом не стоило… Все равно…
– Ле-е-е-е-е-е-е-ешь… – лениво протянула я.
– Что?
– Я в туалет хочу…
Она заметно напряглась:
– Я с тобой!
– В туалет?
– Да! – резко потребовала она.
– Ну, вот еще! Что придумала! Будешь сторожить меня, пока я буду сидеть на унитазе? Что за унижение?! Пусти меня! – потребовала я, начиная брыкаться.
С секунду подумав, она разжала руки и выпустила меня.
Оказавшись в ванной, я закрылась на шпингалет. Почти сразу же я поняла свою ошибку. Лешка дернула дверь.
– Лар?
– Ч-что?
– Почему дверь заперта?
– Леш, – я попыталась разыграть злость. – Иди, а? Мне что одной побыть нельзя даже в сортире?
– Открой дверь. – это прозвучало столь угрожающе спокойно, что по спине немедленно разлилась волна непонятного страха.
– Открой дверь.
Я молчала.
– ОТКРОЙ ЭТУ ГРЕБАНУЮ ДВЕРЬ! – я вздрогнула от сильного удара по двери.
– Успокойся, пожалуйста!
Ответом мне была тишина. Осторожно я приникла ухом к двери и прислушалась.
– Я все равно доберусь до тебя! Слышишь? – ее приглушенный голос обжег мне ухо даже через дверь. – Слышишь, я знаю… Ты прижимаешься к двери… Я чувствую…
Я в ужасе отшатнулась. Я заперта в ванне. Чтобы выйти, мне нужно открыть дверь. Что происходит с Лешкой? Что бы я не сказала ей сейчас, это все будет выглядеть наигранно. И она это понимает. И я тоже. Она сорвалась, я это поняла и она тоже.
– Лариса, извини меня… Открой пожалуйста дверь… Ты нужна мне… Пожалуйста…
Я ее не боюсь. Не боюсь. Не боюсь. Тогда почему так сосет под ложечкой? Трясущейся рукой я отодвинула шпингалет. Дверь немедленно распахнулась, и я оказалась прижатой к стенке.
– Умница! Зачем ты закрылась? К чему эта показуха? Что он тебе сказал? – зло прошипела Лешка.
– Н-ничего! Что с тобой? Ты делаешь мне больно! Отпусти!
– Ты плохая актриса. И ты это знаешь. Что он сказал тебе? – она ни капли не ослабила хватку, лишь сильнее прижимая меня к стене. Ее глаза сверлили во мне дырку, черные зрачки расширились, поглотив радужку. Она даже не моргала… Лешка просто смотрела на меня, а липкий ужас, растекающийся по моей спине, уже не был маленькой холодной змейкой.
– Пойдем в комнату, и поговорим… – сделала я попытку. Лешка лишь отрицательно качнула головой:
– Что он сказал тебе?
Я глубоко вдохнула, и резко подняв руки, с силой толкнула ее. Она растерялась лишь на мгновение, не ожидая от меня сопротивления, но этого мига хватило, что бы я, скользнув между ней и стеной, оказалась в коридоре. В следующее мгновение она опомнилась и рванула за мной. Как в замедленной съемке, я видела искаженное яростью лицо Лешки, ее руки, тянувшиеся ко мне. Охваченной ужасом, мне все же удалось повернуть замок и вывалиться в подъезд. Ее пальцы схватили лишь воздух в том месте, где секунду назад была я.
– Стой!
Я попятилась. Чуть не оступившись, я ухватилась за перила.
– Стой, Лара! Не делай этого.
Я повернулась и побежала вниз.
Мне казалось, я слышала ее тяжелое дыхание, громкий вопль полный негодования, когда она поняла, что я ускользнула. Казалось что я бегу очень медленно, что вот-вот, и я снова окажусь между стенкой и Лешкой. Вжи-и-и-и-и-к, и скорость увеличилась. Где-то в подъезде, я столкнулась с мужчиной, он попытался удержать меня, но я с громким визгом увернулась от его лап и побежала дальше. Непонятный животный страх придавал мне сил. Выбежав из подъезда, я наткнулась на Димку. Плохо соображая от страха, я громко вскрикнула и стала вырываться, но он крепко прижал меня к себе:
– Все хорошо, Ларочка, все хорошо, – как заклинание повторял он. – Ты умница, ты все сделала правильно… Теперь все будет хорошо.
Как в полусне я выглядывала из крепких объятий, с удивлением обнаруживая вокруг себя людей в форме.
– Там никого нет. Она сбежала.
– Квартира пуста… Чердак открыт, возможно, убежала по крышам…
– По следу кого-нибудь пустили?
– Господи, Дим… Что происходит? – я подняла на него взгляд.
В его глазах стояла тревога, смешанная с облегчением.