Яна? Сделайте уже хоть что-то! – Томка почти орала. Даже Катька немного притихла, с опаской глядя на подругу.
Истерика оказалась заразной. От Катьки она перекинулась на Томку, и эта эпидемия не собиралась останавливаться.
– Отпустите меня! – прорвало Воблу, все еще стоявшую под опекой Павла. – Не трогайте меня своими руками! Мы немедленно уходим из этого гнезда разврата и насилия! Ноги нашей больше в этом доме не будет! Борюсик, пойдем домой!
– Никто никуда не уйдет, пока я не разрешу! – рявкнул Стрельцов. – Вы что, не понимаете, что один из вас – убийца? Сколько еще трупов надо, чтобы вы отнеслись серьезно к происходящему? А? Я Вас спрашиваю?
Стрельцов почему-то обращался к Томке.
– Не знаю, – растерялась она. – В смысле, нисколько нам больше трупов не надо. Нам достаточно и того, что есть. Я имела в виду, что мы не хотим больше никого убивать. То есть, мы вообще убивать не хотим…
Она запуталась и замолчала.
– Всем успокоиться! – Стрельцов обвел каждого тяжелым взглядом. – Прекратить истерику! Не мешайте следственно-разыскным мероприятиям. А то я действительно всех задержу для дальнейшего выяснения. Это понятно?
Мы закивали. Даже Вобла перестала вырываться и бросать на меня злобные взгляды. В обезьянник никому не хотелось.
– Продолжим, – следовательно обернулся к сотруднику, тот кивнул и скрылся в комнате. – Екатерина Андреевна, вы пока успокаивайтесь, а мы побеседуем с вами, – он кивнул на Павла. – Пройдемте не веранду. И чтобы без фокусов тут! А то мы все поедем в участок и будем разбираться уже там!
Стрельцов с сотрудниками уехали поздней ночью. Следователь допросил каждого, включая даже Воблу, которая к последнему инциденту не имела никакого отношения. После разговора со Стрельцовым Вобла заткнулась, перестала изрыгать проклятия в мой адрес и быстро, взяв под ручку своего драгоценного мужа, убралась к себе.
На меня навалилась усталость. День выдался бурным, а предыдущую ночь я не спала вообще. Черт меня знает, на каких ресурсах моего организма я еще держалась. Но чем бы эти ресурсы не являлись, они явно подходили к концу. Я даже, кажется, задремала, уронив голову на кухонный стол.
– Это в ваших интересах – следить за своей безопасностью! – сказал напоследок Стрельцов, остановившись на пороге. – Никаких сомнительных напитков! Только то, что было запечатано и вскрыто при всех! Это и продуктов касается. И как можно меньше оставайтесь поодиночке.
– Мы постараемся, – вздохнул Лешка.
– Постарайтесь! Ну, до встречи. Когда там у вас планируется следующее преступление? Я хоть один день спокойно проведу, без визита в ваш гостеприимный дом?
Зря Стрельцов пошутил. У Томки явно развилась аллергия на шутки такого рода.
– Да что же это такое! – вскрикнула она, вскочила и с угрозой пошла на следователя. – Что вам всем неймется? Других поводов, чтобы изощряться в остроумии не можете найти? Как вам не стыдно, Иван Федорович! А производите впечатление умного и порядочного мужчины! Одна вот шутит постоянно, скоро дошутится, – она зыркнула на меня, потом снова повернулась к Стрельцову. – Теперь и вы туда же! У нас тут горе, а вы вместо того, чтобы помочь, только и знаете, что ржать и запугивать.
Следователь явно не ожидал такой атаки, и даже, по-моему, смутился.
– Я вовсе не хотел… – начал он, но Томка не стала слушать, чего он там хотел или не хотел.
– А вот чего я не хочу, так это снова видеть вас всех тут, в этом доме! – заявила она, испепеляя Стрельцова взглядом. – Никакого удовольствия от ваших визитов мы не получаем! И от вашего плоского юмора тоже!
Стрельцов несколько секунд задумчиво глядел на Томку, потом внезапно вздохнул и выпалил:
– Жаль, а вот вы, Тамара Юрьевна, мне понравились. Счастливо оставаться, – и почти бегом покинул дом, оставив Томку в полнейшем замешательстве.
– Что он сказал? – Томка с широко раскрытым ртом повернулась к нам.
– Что ты ему понравилась, Том, – хихикнула я. – Некоторым мужикам даже нравится, когда на них кричат. Интересно, а Стрельцов женат?
– Тебя, кстати, это в первую очередь касается, юмористка хренова! – Томка тут же переключилась на меня. – Тебе все мало? Я же просила тебя – хватит шутить на эту тему! Ты что, слов не понимаешь? Яна, неужели непонятно, что это неуместно и совсем не смешно!
– А мне казалось, что хорошая шутка уместна в любой ситуации, – пожала я плечами.
– Нет, я все-таки убью тебя! – вышла Томка из себя.
– Я, конечно, понимаю, что тебе хочется снова видеть бравого Стрельцова у нас в гостях, но то, что для того, чтобы ваше свидание состоялась, ты готова пожертвовать своей лучшей подругой…
Томка издала звук, напоминавший рычание раненого зверя, резко повернулась, и быстро вышла из кухни. До нас донесся звук льющейся в ванной воды.
– Ян, ну чего ты ее подзуживаешь? – укоризненно сказала Катька. – Видишь же, у нас тут у всех уже нервная система шалит. Ну, придержи свой язык, я очень тебя прошу. Тем более, что Томка где-то права. Совсем не время для шуток.
– Хорошо, я больше не буду, – покладисто согласилась я. – Кать, я умираю, хочу спать. Можно я пойду уже в баню?
– А, может, тебе лучше сегодня тут переночевать? Маришки все равно нет, пока, – Катькин голос дрогнул.
– Кать, вернется Маришка, вот увидишь. А в бане, по-моему, самое безопасное место. Это единственное помещение, которое можно закрыть изнутри.
После недолгих препирательств меня все-таки проводили в баню, Катька с Лешкой подождали на пороге, когда я задвину засов, после чего отправились в дом, а я с облегчением бросилась на кровать, и практически сразу же вырубилась.
Выспалась я хорошо. Когда я открыла глаза, уже было светло и даже солнце пробилось через тучи, делая пейзаж за окном радостным и почти новогодним. Вот только с настроением у меня было не очень.
Я немного полежала в кровати, лениво размышляя, какое сегодня число. Четвертое? Или уже пятое? Нет, кажется, все-таки четвертое. Конечно, я и так собиралась провести у Катьки все праздники до Рождества, но как-то я не планировала, что вместо того, чтобы обжираться вкусной Катькиной едой, болтать обо всем на свете за бутылочкой вина и по вечерам расписывать пульку в преферанс, мы тут все станем участниками какого-то абсурдного детектива. А уж сколько я всего нового узнала про моих друзей, до сих пор не представляю, как это переварить и уложить в голове.
Я наспех привела себя в порядок, накинула пуховик и отправилась в дом, мимоходом думая, не случилось ли там снова какой неожиданности. Странно, но почему-то в этот зимний солнечный день я уже не ждала ничего